Жена дитя

роде; служил в части, специально созданной для этой войны. Конечно, незначительный человек!

Таково было заключение вдовы торговца.

– Ты узнала его имя, мама? – спросила Джули.

– Конечно, моя дорогая. Клерк заглянул в книгу регистрации отеля – Мейнард.

– Мейнард! Если этот тот самый капитан Мейнард, о котором писали газеты, он совсем не ничтожный человек. В сообщениях так не говорилось. Ведь это он возглавил сопротивление в совершенно безнадежном положении у С.; он был первым на мосту в месте с абсолютно непроизносимым названием!

– Вздор о безнадежных положениях и мостах! Это ему не поможет, теперь, когда он в отставке, а его часть распущена. Он теперь без пенсии и жалованья; подозреваю, что у него совершенно пустые карманы. Я узнала все это от слуги, который его поджидал.

– Можно ему посочувствовать в этом.

– Сочувствуй сколько хочешь, дорогая; но не позволяй, чтобы это зашло дальше. Герои по-своему хороши, когда у них достаточно долларов. Но без денег в наши дни они ничего не стоят; и богатые девушки больше не выходят за них замуж.

– Ха-ха-ха! Кто думает о том, чтобы выйти за него? – Этот вопрос одновременно задали дочь и племянница.

– Никакого флирта, – серьезно предупредила миссис Гирдвуд. – Ничего подобного я не позволяю, особенно с ним.

– А почему особенно с ним, дорогая матушка?

– По многим причинам. Мы не знаем, кто он такой и кем может оказаться. Кажется, он здесь ни с кем не знаком; и его никто не знает. Он чужой в этой стране; считают, что он ирландец.

– О, тетя! Я не буду хуже думать о нем из-за этого. Мой собственный отец был ирландцем.

– Кто бы он ни был, это храбрый и вежливый человек, – негромко заметила Джули.

– И к тому же красивый! – добавила Корнелия, украдкой взглянув на кузину.

– Я думаю, – продолжала Джули, – что тот, кто взбирался на осадные лестницы, не говоря уже о мостах, кто с риском для жизни поднял двух не очень легких молодых леди на вертикальный утес, может обойтись без представлений в обществе, даже если речь идет о Дж., Л. и Б. – «сливках », как они себя сами называют.

– Пфф! – презрительно воскликнула мать. – Любой джентльмен поступил бы так – и по отношению к любой леди. Да он даже не делал разницы между вами и Кезией, которая со своим свертком так же тяжела, как вы обе вместе взятые!

Это замечание заставило девушек рассмеяться; они вспомнили, какой нелепый вид был у негритянки, когда она поднималась на утес. Если бы она не поднималась последней, наверно, вспоминать им было бы не так смешно.

– Что ж, девушки, я рада, что вам весело. Можете смеяться, сколько угодно; но я говорю серьезно. В этом направлении не должно быть ни брака, ни флирта. И не хочу, чтобы вы это обсуждали. Что касается тебя, Корнелия, то я не собираюсь следить за тобой. Конечно, можешь действовать, как захочешь.

– А я не могу? – сразу спросила величественная Джули.

– Тоже можешь, моя дорогая. Выходи замуж за капитана Мейнарда или любого другого мужчину, который тебе понравится. Но если