Мститель (др. изд.)

— Я встретился с ним в воскресенье утром. Он сам явился ко мне и просил, чтобы я подыскал ему должность. Я с ним познакомился, когда он служил у моего дяди. Я записал его адрес на лоскутке газетной бумаги, когда мы вместе были на площадке для гольфа.

— А почему вы ничего не говорили об этом ни мне, ни инспектору Дэну?

— Я об этом позабыл… нет, я не позабыл, я просто не хотел быть впутанным в эту историю.

— Но вы вторично встретились с ним. Почему вы избрали местом встречи Спринг-Ковер?

Уильмот ничего не ответил, и Энди пришлось повторить вопрос.

— Он уж было оставил Беверли-Грин, а ему нужно было со мной вторично поговорить. Он думал, мне неприятно, когда нас видят вдвоем…

— Когда он это подумал? Утром, когда условились о второй встрече?

— Да, — медленно сказал Уильмот. — Подойдите поближе, Маклэд.

— Вы живете один?

— Да. Я один живу в этом доме. Слуги ушли. Они входят в комнату только когда я их зову.

Дом Уильмота был наименьшим во всей округе, но отделан с большим вкусом. Когда они вошли в комнату, Энди увидел на столе смятую дамскую шляпу. Уильмот заметил взгляд Энди и чуть не вскрикнул. Это была роскошная шелковая шляпа, на которой блестел камень. Их приход кому-то помешал. Энди сделал вид, что ничего не заметил. Но Уильмот был слишком возбужден, чтобы обойти это молчанием.

— Наверное, одна из служанок возилась в моей комнате. — Он швырнул шляпу в угол.

Этот инцидент должен был бы смутить Уильмота, но голос его стал ясным и твердым.

— Я дважды встретил Свэнни. С моей стороны было довольно глупо, что я вам тотчас же не рассказал. Свэнни ненавидел моего дядю. Он явился ко мне, чтобы кое-что рассказать. Он намекнул, что ему известна история, посредством которой я держу дядю в руках. Вторая встреча в Спринг-Ковер состоялась, чтобы обсудить условия, на которых Свэнни даст мне свою информацию. Я предпочел бы туда не ходить. Этим я навлек на себя подозрение. Я обещал Свэнни, что напишу ему. Тем дело и закончилось.

— В чем заключалась тайна Свэнни?

— Откровенно говоря, я ничего не знаю. Было впечатление, что мистер Мэрривен задолжал Эбрэгему Селиму. Селим — имя шефа Свэнни. Но я не могу этому поверить, ибо дядя был очень богат.

Энди испытующе посмотрел на Уильмота, желая убедиться в его правдивости.

— Ну, а как ваше мнение, кто мог убить вашего дядю?

Уильмот наморщил лоб.

— Разве у вас есть определенное подозрение?

Энди знал, кого Уильмот хотел обвинить, если бы подозрение могло пасть на него.

— Я делал разные предположения, — холодно сказал Энди. — Но было бы необдуманно дать предпочтение одному из них. Во время одной из наших бесед вы говорили о какой-то недостойной девушке. Это меня интересует. Вы жаловались на нее и говорили, что она была объектом спора с дядей. Это весьма важное обстоятельство. Кто эта дама?

Это было сделано мастерски и в надлежащий момент. Уильмот не ждал такого прямого и резкого вопроса. Он понял, что Маклэд знает, кого он подразумевал. Теперь нужно ответить или…

— Я не могу вам этого сказать.

Но Энди зашел уже слишком далеко, чтобы дать противнику уклониться от боя.

— Такой ответ меня не удовлетворяет. Одно из двух: вы знаете эту даму или не знаете! Вы спорили с вашим дядей или не спорили. Я теперь говорю с вами, как полицейский чиновник, которому поручено разыскать убийцу. Поэтому категорически требую от вас говорить мне всю правду.

Его голос звучал твердо и угрожающе. Уильмот струсил.

— Я был тогда крайне смущен, — сказал он неохотно. — Я сам не знал, что говорил. Я никакой дамы не знаю и также не спорил с моим дядей.

Энди вынул записную книжку и медленно записывал слова Уильмота, который свирепо смотрел на него.

— Благодарю вас. Я больше не буду вас обременять вопросами по этому поводу.

Энди поднялся, чтобы уйти. Уильмот остался в смущении. Его мысль усиленно работала.

— Мистер Маклэд!

Энди был уже у ворот. Он обернулся. Уильмот быстро подошел к нему.

— Теперь, конечно, нет больше причин не впускать меня в дом моего дяди. Я законный наследник и мне нужно сделать некоторые приготовления для похорон.

— Но пока еще запрещаю входить в его кабинет до осмотра трупа.

Они пошли через улицу к дому Мэрривена. Энди что-то сказал полицейскому сержанту.

— Ну, мистер Уильмот, я уладил это дело. Сержант впустит вас в дом.

Энди нисколько не поразило присутствие дамской шляпки в комнате Уильмота. Из этого можно было делать различные выводы. Хотя объяснение было слишком неправдоподобным. Прислуга не смеет входить в комнату без вызова — и тут же… забыла шляпку. Уильмот был холостяком. Не хуже и не лучше других. Но было странно, что он приводил своих дам в Беверли-Грин, где мгновенно распространялись сплетни. Такая непредусмотрительность была не в характере Уильмота.

Энди пошел к Нельсону. Он ходил бы туда каждый день, если бы мог. Он так устроил, что встречался каждое утро со Скотти в саду.

Его приняла Стэлла. Отец работал в ателье. Она была в восторге, ибо Кэннэт Нельсон писал портрет Скотти.

— Это было бы великолепно, если бы я имел хороший портрет Скотти, — иронически заметил Энди. — Если мне придется еще раз его арестовать, пошлю своих сыщиков в Академию, чтобы они изучили его портрет.

— Он больше не будет заниматься преступными делами, — ответила Стэлла. — Он сказал мне, что порвал со своим прошлым и больше не будет воровать.

Энди улыбнулся.

— Я был бы рад, если б так вышло. Скажи мне, Стэлла, ты хорошо знаешь Уильмота?

Она хотела сказать, что знает его насквозь, но спохватилась и сказала:

— Я до сих пор думала, что знаю его абсолютно хорошо, но убедилась, что это не так. Зачем ты спрашиваешь?

— Не знаешь ли ты, имеются у него родственницы или знакомые дамы?

Стэлла отрицательно покачала головой.

— Его единственными родственниками были мистер Мэрривен и еще старая тетя. Ты предполагаешь, что у него были еще и другие жильцы? Кроме его тети, которая уже умерла, никто к нему не приходил. Он никогда не устраивал вечеров, подобно другим холостякам.

— Это только простое любопытство, — сказал Энди, улыбаясь. Но сейчас же стал серьезным.

— Я сама не знаю, что происходит. Не узнал ли ты чего-нибудь нового? Город кишит репортерами. Один пришел ко мне и просил меня дать подробности из жизни мистера Мэрривена. Он спросил у меня, ходил ли он в церковь и был ли спокойным человеком. Я ответила, что мало знаю о нем. Он удовлетворился этим.

Энди облегченно вздохнул.

— Я очень рад, что Доунер не приехал.

— Кто такой Доунер?

— Журналист, самый умный и самый дельный из всех своих коллег. Он не удовлетворится простой оговоркой, как посетивший тебя репортер. Он не задал бы глупых вопросов. Он говорил бы с твоим отцом об искусстве, восхищался бы «Пигмалионом». Говорил бы о красках, о влиянии атмосферы, об освещении и динамических теориях. Он превосходно знает людей и чрезвычайно хитер. Одно его присутствие убеждает, что он больше знает, чем ты сама, но не о картинах, а о частной жизни Мэрривена. Тебя неприятно поразил бы один его взгляд.

Она не могла оторвать от Энди глаза. Он боялся смотреть ей прямо в лицо. Он чувствовал, еще минуту, и он заключит ее в объятия. Они восхищались друг другом.

— Ты, наверное, изучил массу неприятных людей, как этот Доунер и профессор Скотти. Впрочем, я по ошибке назвала его так. Что нового вообще?

— Инспектор Дэн нашел твое кольцо. Всегда ли ты бросаешь бриллиантовые кольца на улицу?

Стэлла нисколько не была смущена.

— Я его выбросила, сама не знаю, где. Что… ты уже хочешь уйти? Ты всего несколько минут и… не успел повидаться с отцом и посмотреть его картину.

— Я уже достаточно побывал здесь, чтобы возбудить любопытство соседей. Неужели ты не понимаешь, что я могу посещать тебя только тогда, когда по официальному поводу посещаю и других. Каждый день я совершаю десять-двенадцать визитов, действую людям на нервы только для того, чтобы хоть немного тебя повидать.