Закоренелый преступник

Где-то там меня вы ждете,

Из цветов венок плетете,

Поцелуй мне нежный шлете,

Пенелопа, верный друг!

Грэйсон и хозяин фермы в изумлении подняли головы, когда эти слова донеслись к ним через открытое окно.

- Это еще что за птица? - сказал Грэйсон и выглянул в окно.

Он увидел оборванца верхом на взмыленном пони. Оборванец смотрел в окно, и вежливая улыбка осветила его лицо, когда он поймал на себе взгляд управляющего.

- Добрый вечер, джентльмены, - сказал он.

- Добрый вечер, - буркнул Грэйсон. - Ступайте на кухню, там вас накормят. Пони отведете на нижний выгон. Смит покажет вам, где переночевать. Утром получите завтрак. Идите!

Управляющий снова обратил свое внимание на бумагу, которую он обсуждал с хозяином в ту минуту, когда их прервали. Свои распоряжения он отдал с быстротой пулемета и теперь считал инцидент исчерпанным.

Гостеприимство этой части Мексики не позволяет отпустить незнакомца без еды и ночлега. Грэйсон считал, что он сделал все, что можно было от него ожидать, в особенности, если незваный гость был бродягой и вдобавок еще конокрадом, потому что где же это видано, чтобы у бродяги была собственная лошадь?

Бридж не тронулся с места. Он смотрел на Грэйсона с выражением, в котором более проницательный хозяин мызы усмотрел вежливо скрытую усмешку.

- Возможно, - прошептал владелец своему управляющему, - что у этого человека к вам какое-нибудь дело. Вы его не спросили, а он ведь не просил вас ни об еде, ни о ночлеге.

- Что? - проворчал Грэйсон и затем напустился на Бриджа. - Чего же вы, черт возьми, от меня желаете?

- Работы, - ответил Бридж спокойно, - или, чтобы выразиться точнее, мне _нужна_ работа, потому что я совсем _не_желаю_ ее.

Владелец улыбнулся. Грэйсон был удивлен и раздражен.

- Нет у меня для вас работы! - проворчал он. - Нам в настоящее время никого не нужно, разве только такого, который мог бы хорошо ездить верхом.

- Верхом я ездить могу, - ответил Бридж, - это доказывается тем фактом, что вы меня видите верхом на лошади.

- Я сказал "ездить", - запальчиво повторил Грэйсон. - "Сидеть" на лошади может каждый дурак. Нет, у меня работы нет, и, кроме того, я сейчас очень занят. Постойте! - воскликнул он, как будто ему пришла какая-то мысль. Он испытующе взглянул на Бриджа, а потом печально помотал головой. - Нет, куда уж! Конечно, вы не годитесь для той работы, о которой я думаю. Нужно быть образованным.

- Мыть посуду? - спросил Бридж явно насмешливо.

Грэйсон не обратил внимания на неуместную шутку.

- Книги вести, - объяснил он решительным тоном. - А так как вы, конечно, не можете вести книги, то наш разговор кончен. Проваливайте!

- Отчего же... Я мог бы попробовать, - сказал Бридж. - Читать и писать я умею. Дайте мне попробовать.

Бриджу до зарезу нужны были деньги для путешествия в Рио, а, кроме того, он хотел остаться в Мексике, пока Билли не освободится.

- По-испански знаете? - спросил его Грэйсон.

- Я читаю и пишу лучше, чем говорю, - сказал Бридж, - хотя я говорю достаточно хорошо, чтобы объясняться.

Никогда еще Грэйсон не нуждался в чем-нибудь в такой степени, как в бухгалтере. Разум подсказывал ему, что брать обтрепанного бродягу в бухгалтеры - верх идиотства, но, с другой стороны, с таким столковаться будет не трудно, и Грэйсон ухватился за него, как утопающий за соломинку.

- Отведите вашу лошадь на выгон и возвращайтесь обратно, - приказал он. - Я вас проэкзаменую.

- Благодарю, - ответил Бридж.

- Боюсь, что не подойдет нам этот субъект, - грустно сказал Грэйсон, когда Бридж отъехал от окна.

- А я скорее думаю, что он подойдет, - сказал хозяин. - Он несомненно образованный человек, Грэйсон, это видно и по разговору. Вероятно, он один из несчастных демобилизованных великой армии, не нашедших себе места. Ими теперь запружен весь мир. Возьмите его, Грэйсон, во всяком случае; к нашим небольшим силам прибавится лишний американец, а это кое-что значит.

- Да, конечно. Но я надеюсь, что они нам не понадобятся до вашего отъезда отсюда с мисс Барбарой, - ответил Грэйсон.

- Грэйсон, я еще не говорил вам. В моем положении произошла большая перемена: я совсем разорен. Кроме этой мызы, у меня почти ничего не осталось. Я приехал сюда, чтобы жить тут постоянно. Я думаю заняться скотоводством в широком масштабе. Может быть мне удастся снова составить себе состояние. Вот только дочь меня беспокоит. Не время ей сейчас жить в Мексике. Я надеюсь, что мне удастся уговорить ее уехать отсюда. Сумеете вы выхлопотать для нее пропуск от генерала Виллы?

- О, Вилла-то нам бумажку выдаст! - сказал Грэйсон. - Но она нам поможет только в том случае, если мы встретим на нашем пути солдат самого Виллы. Я особенно опасаюсь шайки Пезиты. Он ненавидит всех американцев, а в особенности не жалует обитателей Эль-Оробо-ранчо. Несколько месяцев тому назад он совершил набег на нашу ферму. Мы их отбили и убили шестерых из его банды. Он нам этого не простит. Вилла, к сожалению, совершенно бессилен. Он не сможет дать достаточно сильного отряда, чтобы проводить мисс Барбару до границы, а также не может обеспечить безопасность железнодорожного сообщения. Тут сейчас очень тревожно, сэр, и не время сейчас начинать какое-либо дело. Мне думается, благоразумней всего было бы вам уехать и продать мызу.

- Нет, Грэйсон. Кто купит ее сейчас? Раз я уже здесь, нужно постараться как-нибудь вывернуться. Все это может сойти вполне благополучно, и мы через некоторое время будем сами смеяться над нашими теперешними страхами.

- То, что теперь происходит, не кончится, пока над Чигуагуа не будет развеваться американский флаг, - решительно сказал Грэйсон, исповедывавший самые непримиримые империалистические воззрения.

Спустя несколько минут в контору вернулся Бридж. Он расседлал своего пони и пустил его на пастбище.

- Как ваше имя? - спросил его Грэйсон, приготовляясь занести имя прибывшего в книгу.

- Бридж, - ответил новый бухгалтер.

- Инициалы? - буркнул Грэйсон.

Бридж замялся.

- Запишите меня "Л.Бридж", - сказал он наконец.

- Откуда вы? - спросил управляющий.

- Эль-Оробо-ранчо, - ответил Бридж.

Грэйсон бросил быстрый взгляд на незнакомца. Ответ подтверждал его подозрения: этот тип, вероятно, конокрад, что, по мнению Грэйсона, было самое худшее, чем мог быть человек.

- Откуда вы достали пони, на котором приехали? - резко спросил он. - Я, конечно, ничего не говорю, но хочу только вам объявить, что конокрадов нам здесь не требуется!

Хозяин, прислушивавшийся к разговору, был неприятно поражен грубостью Грэйсона, но Бридж только засмеялся.

- Ах, вы хотите знать, откуда мой пони? Так я вам прямо скажу, что не покупал этой лошади и что человек, которому она принадлежала, мне ее не давал. Я ее попросту взял.

- Вы очень смелы, - проворчал Грэйсон. - Я полагаю, что вам лучше убираться отсюда, покуда не поздно. Нам не нужны конокрады.

- Постойте! - вмешался хозяин. - Этот человек поступает не так, как конокрад. Я думаю, что конокрад вряд ли сознался бы в своем преступлении. Послушаем его прежде, чем судить.

- Хорошо, - сказал Грэйсон, - но ведь он сам только что сознался, что украл лошадь!

Бридж повернулся к хозяину.

- Спасибо, - сказал он, - но лошадь я действительно украл.

Грэйсон сделал рукою торжествующий жест, как бы говоря: "Видите! Что я вам говорил?"

- Вот как было дело, - продолжал Бридж. - Джентльмен, которому принадлежала лошадь, вместе со своими товарищами стрелял в меня и моих друзей. Когда все кончилось, не осталось никого, кто бы мог сообщить нам, кто после смерти собственников являлся легальным наследником оставшихся лошадей, и таким образом я взял временно одну из них. Закон, без сомнения, сказал бы, что я ее украл; но я охотно готов вернуть ее законному хозяину, если только он найдется.