Жена дитя

х. Конечно, я сопротивлялся; видите, что из этого вышло. Они убили бы меня, если бы случайно поблизости не оказался полицейский. Если бы не он, могло бы кончиться еще хуже. Они разбежались, оставив меня в таком состоянии. Черт бы их побрал!

– Черт бы их побрал! – с деланым негодованием повторил проклятие сэр Роберт. – Как вы думаете, вы сможете их опознать?

– Вряд ли. Туман такой густой, что его можно резать ножом; и они разбежались, прежде чем полицейский успел задержать хоть одного. В своем длинном неуклюжем плаще он не мог их догнать. Так он сказал. Я мог только сесть в кэб и вернуться домой. Хорошо еще, что у меня был кэб: не думаю, чтобы я смог добраться пешком.

– Клянусь Юпитером! Вам здорово досталось! – сочувственно сказал баронет. – Может, вам лучше лечь?

У сэра Роберта были свои замыслы, когда он предложил это.

– О, нет, – ответил Свинтон, превосходно понимая баронета. – Я не настолько плох. Полежу на этом диване; а ты, Фэн, прикажи принеси мне бренди с водой! Присоединяйтесь ко мне, сэр Роберт. Я еще в состоянии выкурить с вами сигару.

– Вам лучше приложить к глазу устрицу! – сказал баронет, извлекая лорнет и разглядывая почерневший глаз. – Она сдержит «мышь», которая словно наползает на глаз. И черноту снимет.

– Отличная мысль! Фэн, пошли слугу за устрицей. Подожди: пусть принесет две дюжины. Съедите несколько, сэр Роберт?

Сэр Роберт решил, что не откажется. Устриц ему не очень хотелось, но это предлог для того, чтобы задержаться. Может, подвернется возможность остаться тет-а-тет с миссис Свинтон. Он едва получил такую возможность, как ему неожиданно помешали.

– Поужинаем заодно! – предложил Свинтон, который выпил бренди с водой и снова почувствовал себя человеком.

– Пусть слуга закажет три дюжины, моя дорогая. Получится по дюжине на каждого.

– Нет, не получится, – шутливо возразил баронет. – Если их будет три дюжины, кому-то достанется одиннадцать.

– Как это, сэр Роберт?

– Вы забываете, что одна устрица будет приложена к вашему глазу. А теперь, хорошо рассмотрев вашу мышь, я думаю, что потребуется два моллюска, чтобы остановить ее рост.

Свинтон рассмеялся шутке баронета. А что ему оставалось делать?

– Ну, пусть будут чертовы дюжины, – сказал он. – Это покроет все.

Были заказаны и принесены три чертовы дюжины.

Фэн проследила, чтобы на кухне их выложили и сопроводили необходимыми приправами; самую крупную положили на белую ткань, приложили к глазу супруга и тщательно завязали.

Свинтон ослеп на один глаз. Хоть сэр Роберт и скуповат, он отдал бы соверен, чтобы закрыли и второй!

Но из этого ничего не вышло; и вот троица села ужинать, а хозяин здоровым глазом посматривал на гостя.

И смотрел так упорно, что баронету вскоре ситуация наскучила и он захотел очутиться в своем клубе.

Он подумывал о том, чтобы извиниться и под каким-нибудь предлогом уйти; а может, стоит остаться и попытаться воспользоваться положением.

Но тут ему в голову пришла мысль.

– Этот тип иногда напивается, –