Мир приключений 1973 г.

Следователь. Почему? А если бы вас послали в бомбардировочную?

Тугов. Я должен был отказаться. Думаю, это обусловливалось моими дальнейшими встречами.

Следователь. С кем имели контакт, кто руководил вами в армии?

Тугов. За все время обучения в школе никто. Уже перед самым выпуском, за полмесяца примерно, в городе я неожиданно встретился со своим вербовщиком, Хижняком. Он предложил мне взять у той женщины посылку и передать ему. Встречались дважды. Я получал деньги и вел с ним короткие беседы. Последний раз он сказал, что больше мы с ним не увидимся, а я буду выполнять только письменные приказы Тринадцатого.

Следователь. Какие задания выполняли?

Тугов. До прибытия в дивизию никаких. Я должен был хорошо учиться, быть дисциплинированным, отличаться среди других.

Следователь. Где получили радиостанцию?

Тугов. Держал ее в руках только раз, когда летал бомбить понтонный мост, и то не знал точно, а догадывался, что это рация.

Следователь. Объясните.

Тугов. Кто мною командовал здесь, не знаю, но мне еще в Саратове Хижняк сказал, что я попаду именно в дивизию генерала Смирнова, и описал запасной почтовый ящик в дупле дерева у реки. Прочитав одну из записок, я пошел и нашел в дупле коробочку. Она умещалась в штурманской сумке. В определенное время, а именно перед подлетом к цели, я нажал на коробке кнопку.

Следователь. Кто подписывал записки? Сохранилась ли хоть одна из них?

Тугов. Все уничтожил. Подписывал Тринадцатый.

Следователь. Какие он давал задания?

Тугов. Сначала приказал познакомиться с радисткой СМЕРШа и сойтись с ней. От нее предполагалось черпать некоторые сведения… По его указанию и схеме я подал рационализаторское предложение о монтаже направляющих PC с выходом снарядов в заднюю полусферу… О радиостанции говорил. Он почему-то категорически возражал, чтобы я соглашался на предложение капитана Неводова работать в его отделе. Когда я вернулся из госпиталя, то получил записку, подписанную уже не Тринадцатым, а Хижняком, в ней был завернут осколок шприца. Выполняя приказ, я «нашел» осколок около общежития… Вечером вынул из дупла пузырек с кислотой и капнул в карман куртки лейтенанта Шейкина… В дупле был и пистолет «вальтер»… Мы пили водку. Когда Шейкин захмелел и заснул, я отпечатал его пальцы на рукоятке… Я еще не знал, зачем все это. Только когда Шейкина арестовали…

Следователь. Тогда вы догадались, так, что ли?

Тугов. Я получил новый и последний приказ… Хижняк писал, что Шейкин и есть Тринадцатый. Что он скомпрометировал себя на незапланированной диверсии с парашютами, что он знает нас лично и может выдать.

Следователь. Отличались ли записки Тринадцатого от записок Хижняка?

Тугов. И те и другие писались печатными буквами, но почерк все равно отличался. А потом, у Хижняка свой личный условный знак.

Следователь. У вас не дрожала рука, когда вы целили в Шейкина?

Тугов. Он был один из тех, кто погубил меня и мог потопить окончательно!

Следователь. Вы верите, что Шейкин действительно Тринадцатый?… Молчите?… Тогда скажите, почему вы голосом решили предупредить немцев? Вы знали, что в ваш самолет стрелять не будут?

Тугов. При внезапной заварухе и мой могли клюнуть. Я хотел жить.

Следователь. И все-таки вас чуть не сбили.

Тугов. В такой передряге трудно уцелеть и с белой полосой… Я устал, гражданин следователь.

Следователь. Итак, Тринадцатый лично с вами ни разу не говорил?

Тугов. Нет.

Прочитав показания Тугова, полковник Кронов довольно потер руки:

— С этими все! Хижняк — особая статья, им займутся другие. Он передал и последнюю цифрограмму.

Кронов послал в Центр доклад об окончании операции, с примечаниями о «некоем Хижняке» — резиденте, не имеющем постоянной базы во фронтовой полосе. Вслед за его рапортом капитан Неводов выслал фельдсвязью письмо. Вот выдержки из него:

Из Центра пришел ответ:

13. Операция по уничтожению полевой ставки

Полковника Кронова отозвали в Москву, а капитану Неводову предложили временно исполнять его обязанности. Поговаривали, что вознаграждение пришло за умело выполненную операцию по выявлению целой группы агентов противника. Перед отъездом в штаб армии у Неводова с генералом Смирновым в присутствии помощников комдива состоялся разговор:

— Довольны назначением, капитан?

— За поздравительную оду Елизавете Михаилу Ломоносову выплатили награду — две тысячи рублей полушками и деньгами. Весила награда три тысячи двести килограммов. Тяжелая, правда? — шутливо ответил Неводов, и все заулыбались.

— Вы правы, капитан, но тяжелая полоса позади.

— За всю войну получил из Центра первую благодарность. Дышится как-то легче!

— Не только вам! Я-то основательно перетрусил. Когда, думаю, опять сорвется дамоклов меч? Теперь снова сплю с храпом. А то адъютант слушок пустил: «Хозяин заболел!» — «Почему ты думаешь?» — спрашивают. «Храпеть перестал старик!» За «старика» я его еще вздую!

Приехав в штаб Воздушной армии, Неводов встретился с полковником Стариковым. Высокий, худой, узкоплечий, полковник поджидал его на аэродроме за рулем «виллиса». Неводов был предупрежден, подошел к машине, сел в кабину.

— Здравствуйте, товарищ полковник. Я Неводов.

— Здравствуйте, майор!.. Согласно приказу, вы майор уже третий день. Рад поздравить! Прокатимся куда-нибудь на речку, в лесок?

— С удовольствием!

Полковник Стариков вел машину аккуратно, не вынимая из уголка тонких губ потухшую папиросу с длинным мундштуком. Его белое лицо неподвижно, светлые глаза прищурены и затенены надвинутым козырьком фуражки. Он выбрал поляну на обрывистом берегу степной реки, вылез из машины, с удовольствием разминал ходьбой длинные ноги, затянутые в шевро высоких сапог.

— Присядем?… Рассказывайте, майор, о вашем плане. Говорите все, что считаете нужным, я пойму.

— Обстановка такова… Показания Тугова подтверждают, что он и Шейкин — жертвы инсценировки с целью отвести наш главный удар. Кто настоящий резидент? Мои соображения вы знаете. Вот основные улики: о плане бомбардировки переправы знал ограниченный круг лиц, и ОН был среди них. На борту самолета «СИ-47» был тоже ОН. Вы помните текст третьей радиограммы? «23 в 8.00 пришлите спарринг-партнеров на аэродром». В этот день и в этот час через наш аэродром должен был проследовать «ЛИ-2» с очень высокими представителями Ставки. Об этом знали только командующий, генерал Смирнов, я и ОН как обеспечивающие безопасность перелета. Слава богу, кто-то изменил маршрут «ЛИ-2», но в тот день и в то время над нашим аэродромом появились две пары «мессершмиттов». Теперь еще…