Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

— Да уж, надо быть начеку, — кивнул Рон. — От этих гадюк всего можно ожидать.

Между тем торжественно-малиновые члены Уизенгамота постепенно собирались, и одна из них — высокая мужеподобная ведьма, остановившись возле компании, посоветовала профессору МакГонагол располагаться. Извинившись, Гарри и Рон поспешили к мистеру Уизли.

— Пришел Слагхорн, — проинформировал Рон в тот момент, когда Гарри и сам заметил внушительное пузо, предшествующее старому слизеринцу. Мадам Трюк помахала ему, профессор заторопился к ней, и вовремя.

Раздался какой-то замогильный звон, похожий на удар колокола, и в дверях появился, наконец, Малфой, сопровождаемый Кингсли Шеклботом и еще одним аврором помоложе. Все, кто до того переговаривался, замолчали.

Поначалу Гарри одобрил, что провожатые постоянно держали Драко под прицелом своих волшебных палочек, пока он не уселся в каменное кресло. Звякнули цепи, и Гарри вздрогнул; впервые ему показалось, что все это как-то слишком, обращаться с Малфоем как с настоящим преступником бог весть какой величины. Ведь его действиям, в общем-то, можно было найти оправдание. Внимательно разглядев старого школьного неприятеля, Гарри решил, что выглядит он, впрочем, не так уж плохо, хотя Малфой был очень бледен и не смотрел на трибуны. Члены Уизенгамота тоже разглядывали Драко.

В этом их взгляде сверху вниз было нечто давящее, превосходящее своей силой, и Гарри тоже это почувствовал. Впрочем, на лицах достойных членов собрания, обозревающих обвиняемого, проступали совершенно различные выражения. Гарри насупился, заметив, что несколько средних лет ведьм откровенно жалеют Малфоя. Сам он, помнится, два года назад ни у кого не вызвал подобных чувств. И еще ему не понравилось, что здесь снова присутствует небезызвестная ему Долорес Амбридж; он слишком хорошо знал, что от нее не приходится ждать ничего хорошего. Равно как и от Риты Вриттер, настырной репортерши, но ее он скорее хотел бы сейчас здесь видеть. «Интересно, она вспомнит, что Малфой поставлял ей клевету про меня, или пропечатает его без всяких поблажек?» — про себя Гарри не сомневался, что более вероятно второе.

Место председателя на сей раз занимал сэр Руфус Скримджер, министр, торжественный и суровый, преисполненный намерения исполнить свой долг.

Нарцисса Малфой решилась представить интересы сына. Было заметно, что в этой роли она себя чувствует не очень уверенно. И куда вся спесь подевалась?

— У нее натурально несчастный вид, — заметил мистер Уизли.

«Скорее театрально несчастный», — со злостью подумал Гарри, как загипнотизированный не в силах отвести взгляд от светлой шевелюры, возвышающейся над каменной спинкой кресла. Он не думал, что ему так сложно дастся снова увидеть Драко, да и вообще оказаться с ним в одном помещении. Когда это происходило в последний раз, он понес слишком тяжелую утрату.

Начало заседания не дало Гарри ничего нового. Скримджер назвал себя и еще двух колдунов, председательствующих сегодня, затем зачитал обвинения и, наконец, обратился к Драко:

— Что Вы, мистер Малфой, намерены ответить по этому поводу? Если, конечно, Вы хотите сделать заявление, — судя по тону, министр очень сомневался, чтобы Малфою было, что сказать. И все-таки обвиняемый открыл рот. Гарри и все Уизли жадно вытянули шеи.

— Боюсь, сэр, что я ничего не помню, — сокрушенно произнес Драко.

Этого Гарри не ожидал. Вначале ему даже показалось, он ослышался. Такого просто не могло быть.

— Не понимаю Вас, — жестко произнес Скримджер.

— Позвольте мне, — Нарцисса Малфой поднялась со своего места в первом ряду и вышла на середину зала. Никто не остановил ее, и воодушевленная этим, она обратилась к собранию. — Дело в том, что мой сын не виноват, то есть… Все это время Драко был под заклинанием Империо. Возможно, на нем применили еще какое-то колдовство, я не знаю!

Ее всхлипа никто не услышал благодаря громкому удару судейского молотка.

— Значит, такова Ваша версия. Я понял, — сказа Скримджер. — Что же, садитесь, сударыня. Давайте рассмотрим факты. Я попрошу представителя от Гильдии Авроров, Хестию Джонс, изложить доказанные обстоятельства дела.

Призванная к ответу Хестия изложила факты сухо и точно: по ее словам, той ночью произошло нападение Упивающихся смертью на «Хогвартс» и убийство профессора Дамблдора. В качестве дополнительной информации она объявила, что Борджин скрылся, а наличие прохода между школой и его лавкой не подтверждено, хотя и вероятно, поскольку сторонники Темного лорда все же поникли в замок, причем, по показаниям нескольких свидетелей, проникли изнутри.

У Гарри, пока он это слушал, голова пошла кругом настолько, что он едва не забыл о наглой лжи Малфоев. Покосившись на друзей, он обнаружил, что Рон зевает. Гермиона слушала внимательно и напряженно.

— Обратите внимание, — обратился Скримджер к заседателям, — что в случае проникновения изнутри кто-то в замке должен был их встретить. Скажите, снимались ли с обвиняемого показания с помощью стандартного средства изъятия правды?

— Безусловно, — кивнула Хестия Джонс. — Тогда обвиняемый повторил то же самое, что и здесь, на заседании. Ничего не помнит после той ночи, и показания его обрываются на том, как он вышел из общей гостиной…

— Это мы спросим у него, спасибо, — оборвал ее министр. — Вы проверили возможность того, что он находился под Империо?

Место Хестии Джонс занял другой аврор, Гарри его не знал. Но, по словам министра, Малфоя задержал именно он.

— Когда Драко Малфой попался, — заявил аврор, — он точно был под Империо. Это установили сразу.

Скримджер казался удивленным, и когда задал следующий вопрос, его голос звучал недоверчиво.

— А как долго он находился под действием непростительного проклятья? — спросил второй председатель.

Чем дальше, тем больше происходящее казалось Гарри полным бредом. Он и мысли не допускал, чтобы кто-то тут всерьез поверил Малфоям. Он понимал, что они, конечно должны так себя вести, для солидности или еще по каким-то соображениям, но происходящее уже начинало переходить за рамки здравого смысла. «Драко Малфой под Империо выполняет приказы Темного лорда? Да он с детства бредил его идеями!» — Гарри начинал ерзать от нетерпения, когда, наконец, услышал нечто дельное.

— Под воздействием Империо молодой человек находился не менее суток, — заявил задержавший Малфоя аврор.

— Вы так говорите, словно на нем применялись другие противозаконные заклинания, я правильно поняла? — раздался медовый голос Амбридж, столь Гарри отвратительный. Теперь ему было даже странно, что она так долго молчала.

— Да. Несомненно, к обвиняемому применялось пыточное проклятье. Но не более одного раза, — добавил аврор.

На заседателей это произвело сильное впечатление, их даже пришлось успокаивать посредством судейского молотка.

— Вернемся к Империо. Вы сказали, не менее суток. А более точно? — потребовал Скримджер.

— Я бы сказал, именно столько, но не могу ничего утверждать. Воздействие Империо индивидуально. Люди со слабой волей могут находиться под ним гораздо дольше, это сложно проверить.

Впервые Гарри пожалел, что Малфой не производит впечатления человека с сильной волей. И тут, наконец, вызвали его.

Поднявшись с места, Гарри всем своим существом выражал полную готовность исполнить долг перед правосудием. Его даже не угнетало, что маги, как обычно, пялятся на него. Кресло с Малфоем все приближалось, и в тот момент, когда Гарри, наконец, встал лицом к залу, он вдруг понял, что не может подобрать слова.

«Только не это!» — в отчаянии подумал парень, цепляясь за обрывочную мысль, что о чистокровных предпочтениях Малфоя надо обязательно упомянуть. Его бросило в жар, потом в холод. В голове все перепуталось, он хотел сказать так много, но не знал даже, как начать. Из замешательства его вывел вопрос председателя.

— Как долго Вы, мистер Поттер, знакомы с обвиняемым?..

То, что его спрашивали, очень хорошо помогало. Гарри казалось, он достаточно кратко, при этом четко и ясно изложил Уизенгамоту, чем Драко занимался весь год.