Сокровище президента Парагвая

— Сюда, сюда, сеньоры! — крикнул он, размахивая своей широкополой соломенной шляпой. — Добро пожаловать!

— Спасибо! — ответил Диего на ходу.

— Ваша коляска, кажется, поехала дальше? — без малейшей иронии продолжал говоривший.

— Черт бы ее побрал, эту коляску! — отозвался Диего, вспоминая о капризной «коляске», то есть о воздушном шаре, на котором ими было пережито столько тревожных часов.

— Да, должно быть, упрямая и капризная штучка? Но пожалуйста, заходите… В нашей хижине вы найдете отдых, ломоть хлеба, кусок мяса, глоток водки, быть может и плохой. Но так как ваш багаж…

— Отправился к облакам вместе с экипажем…

— …ваш багаж не очень тяжел, то, думаю, наше гостеприимство, за неимением ничего лучшего, что могло бы соответствовать вашим привычкам, кабальерос, не покажется вам слишком грубым.

— Мы сердечно рады встретить живого человека одного с нами цвета кожи, — отвечал Диего. — Но боюсь, сеньор, что вы, оказывая нам гостеприимство, подвергаетесь большой опасности. И по нашей вине…

— Индейцы? — коротко и спокойно спросил гаучо.

— Да! Целый отряд гонится за нами.

— Человек пятьдесят. Нескольких мы уложили, — не утерпел Кардосо.

Гаучо посмотрел на него с любопытством и своеобразной лаской.

— Ну, знаете, кабальерос, мы их ждали с минуты на минуту. Они уже несколько недель словно с ума сошли. Бросаются на пограничные селения, жгут, грабят, убивают. Мы с братом уже подготовили все, чтобы уйти отсюда: оставаться здесь, покуда не подойдут правительственные войска, немыслимо. Но пожалуйте же в хижину!

И жестом, исполненным благородства и простоты, незнакомец предложил гостям войти внутрь.

Убранство хижины поражало своей необычностью: на стенах висело оружие, находившееся в образцовом порядке, на полу из битой глины в углах лежали снопы душистого сена, прикрытого мягкими шкурами быков. Это были постели обитателей. Стульями служили огромные черепа каких-то животных, по-видимому также быков.

Стол заменяли три ящика грубого дерева, поставленные в форме буквы П.

— Сейчас возвратится мой брат Педро, — сказал хозяин.

— Он на охоте? — спросил Диего.

— Не совсем… Мы, видите ли, давно уже держимся настороже. Слышали перестрелку в той стороне, откуда вы… э-э… приехали. Ну, мы отправились на разведку и видели всю историю. Теперь брат следит за вашими врагами. Если будет опасность, то он даст знать. Но думаю, что…

— Они значительно отстали! — сказал Кардосо.

— Да. И им придется потратить несколько часов на переправу через реку. Брода нет. Словом, если я не ошибаюсь, то до утра нам с вами опасаться решительно нечего. Вы спокойно можете отдохнуть. Закусите, чем Бог послал.

— Большое спасибо!

— И ложитесь. Ваша поездка должна была вас чертовски утомить.

— Не только чертовски, но прямо-таки адски! — согласился Диего.

Через несколько минут был готов скромный обед из мяса какой-то птицы и маисовых лепешек, испеченных тут же в золе. И этот обед или, скорее, ужин показался невероятно вкусным людям, совершившим такое полное причудливых приключений путешествие с борта «Пилькомайо» из залива Ла-Платы в глубь Патагонии.

Их одолевала усталость. Глаза сами смыкались. Говорить не хотелось, и когда говорил сам хозяин, которого звали Районом, Диего и Кардосо казалось, что его голос доносится откуда-то издалека и звучит странно глухо, чуть внятно.

Хозяин видел, что его гости выбились из сил и валятся с ног от усталости, и скоро прекратил разговор, заботясь только о том. чтобы воздушные путешественники н е забывали брать все новые и новые куски довольно-таки вкусной дичины. А потом, когда обед был закончен, о н принес откуда-то еще охапку свежей душистой степной травы и швырнул ее в угол.

— Ложитесь, спите! — сказал он. — А сам я должен сторожить. Педро не возвращается. Мало ли что могло с ним случиться! Я отвечаю за вашу безопасность. Спите спокойно.

И он, не задав ни единого вопроса гостям — что они, откуда, как попали сюда, почему прибыли таким необычным путем, — вышел из хижины, прихватив с собой свое длинноствольное ружье с раструбом на конце.

В самом деле, пора было отдохнуть. Едва улегшись, моряки заснули мертвым сном и проснулись только на рассвете следующего дня. 244