Приключения парижанина в Океании

— Хоть это оружие вам хорошо известно, мои славные друзья, не вам состязаться со мной в ловкости. Будучи еще безусым юнгой, я не имел себе равных в бросании камней.

«Друзья», как назвал их Пьер, посовещались с минуту и, убедившись, что у белых нет более опасного оружия, бросились на них, выставив вперед свои копья. Но моряки одновременно выхватили свои абордажные сабли и, встав спиной к спине, приготовились к бою — великолепный маневр, который должен был сорвать всякую попытку их обойти.

— Осторожно! Раз… Два… — проговорил бретонец, вертя в руках свою саблю, в ту минуту, когда группа чернокожих набросилась на них.

— Раз… Два… — отозвался Фрике.

Послышался звон металла, и четыре костяных наконечника упали на землю, а бесполезные теперь древка остались в руках озадаченных воинов.

— Ну что, получили?

— Вот мы какие!

— Кто следующий?

Ловко работая сверкавшими на солнце саблями, французы выбили из рук туземцев их «алебарды», не нанеся при этом им самим ни одной царапины.

— Ну что же, ребятки, — воскликнул Фрике с издевкой, — если у вас лишь эти камешки, которыми только сливы сбивать с деревьев, да рыбьи кости, насаженные на жерди, незачем было объявлять войну. Тем более, как вы видите, мы — славные парни и если бы вдруг захотели отрубить вам руки, это не составило бы для нас большого труда. Так и быть, отправляйтесь домой, будьте умниками и дайте нам спокойно закончить наши дела.

Нападавшие, удивленные этим потоком слов и потрясенные оказанным им сопротивлением, удалились, злобно ворча.

— А ну-ка, живее, поторапливайтесь, а то придется помочь вам найти дорогу. Спокойной ночи! Вы были очень любезны.

Солнце уже садилось на горизонте и, как всегда это бывает в районах, близких к экватору, через несколько минут уже невозможно было что-либо рассмотреть в ночи.

Пьер и Фрике перебрались на плот, устроились там поудобнее и сразу же уснули. Но спали они очень чутко, держа, как говорится, ухо востро. Часа два спустя их разбудили страшные крики. Друзья тут же схватились за ружья и приготовились к обороне.

Где-то недалеко в лесу горели костры. Крики становились все громче и громче.

— Тысяча чертей! — прошептал Пьер Легаль. — Они, видимо, убивают друг друга. Это что-то ужасное. Думаю, если бы кожу сдирали живьем с нескольких сот человек, то и тогда мы бы не услышали такого крика.

— Это и впрямь что-то невообразимое, — отозвался Фрике. — Уж не готовятся ли они напасть на нас? Нет, вряд ли! Это кричат люди в предсмертных муках!

— Что же делать?

— Ах, черт побери, нам следует пойти туда! Эти проклятые туземцы наверняка не имеют понятия об огнестрельном оружии. У них нет даже луков, одни только копья, каменные топоры и камни, их нечего бояться.

— Ты прав. Может быть, им в руки попали те, кто уцелел во время кораблекрушения. Кто знает, нет ли там и наших китайцев.

На несколько секунд в лесу установилась тишина, затем отрывистые, хриплые, сдавленные крики людей, которых подвергают смертельным пыткам, возобновились. Но скоро все заглушил адский вой — победный рев диких животных, захвативших добычу. В небо взметнулись кровавые языки пламени, костры, видимо раздуваемые обезумевшей толпой, запылали с новой силой.

Повинуясь велению сердца, оба моряка тут же покинули плот. Не думая об опасности, забыв, что рискуют собственной жизнью, они продирались сквозь лианы, натыкались на скалы, бежали в темном лесу, готовые пожертвовать собой ради спасения этих несчастных, страшные жалобы которых приводили их в ужас.

Наконец друзья добрались до широкой поляны, ярко освещенной пылающими хвойными деревьями. Немало повидав на своем веку и зная, на какие жестокости способны дикари, они все же содрогнулись при виде картины, открывшейся их взору: все китайцы с борта «Лао-цзы» находились здесь, на этой поляне, во власти ликующих папуасов. Они подвесили их к нижним ветвям окружавших поляну деревьев, так что ноги их почти касались земли. И вся толпа островитян, не меньше восьмисот человек, мужчин, детей и женщин с неслыханной, изощренной жестокостью набросились на этих еще живых китайцев, нанося несчастным удары, чтобы выпустить из них кровь, как это делают на бойне. Они собирали эту кровь в калебасы [64]и тут же принимались ее пить с жадностью диких животных.

Среди этих окровавленных, изуродованных тел со вспоротыми животами танцевали и пели обезумевшие от радости каннибалы.

ГЛАВА 5

Первые открытия в Океании. — Мореплаватели XVI, XVII, XVIII веков. — Магеллан [65], Менданья де Нейра [66], Мендоса [67]; Дрейк [68], Кавендиш [69]— Фернандес де Кирос [70], Торрес [71], Ле-Мер [72], Схаутен [73], Карпентер [74], Абел Тасман [75], Роггевен [76], командор Байрон, Уоллис [77], Картерет [78]и Дампир [79]. — Кук! Бугенвиль! Лаперуз! — Д’Антркасто, Боден [80], Крузенштерн [81]и Коцебу [82].— Фрейсине [83], Боден [84], Дюмон-Дюрвиль [85].— Пиршество каннибалов — Слишком поздно. — Из всех китайцев уцелел только один — Юнга с «Лао-цзы».

Если не принимать в расчет пустынные, окруженные непроходимыми льдами земли, расположенные на пути к Северному и Южному полюсам, очертания континентов, больших и малых островов уже достаточно известны — все они занесены на карты с характерной для гидрографических описаний точностью, и теперь требуется лишь более детальное их изучение, что также немаловажно.

Эпоха великих первооткрывателей отошла в прошлое имена Колумбов [86], Магелланов и Куков принадлежат отныне истории. И тем не менее, возможно, никогда еще человечество не было охвачено такой жаждой открытий, как в наши дни. Буквально соревнуясь между собой, бесстрашные путешественники и исследователи, не раздумывая, позабыв о неслыханных трудностях, об опасностях, подстерегающих их на каждом шагу, бросаются на встречу неизвестности, с упорством мучеников и героев, стараясь добыть новые сведения о нашей Земле.

Противоречат ли последние слова тому, что было сказано выше? Дело в том, что славные мореплаватели XVI, XVII и XVIII веков действительно проложили новые морские пути и открыли неизвестные до того континенты. Эра географических открытий была окончена, но начатое ими требовало завершения. Человек XIX века оказался как бы перед гигантской стеной, за которой простирается бесконечное поле незнаемого. И теперь, в наши дни, на смену эпохе мореплавателей пришла эпоха исследователей. XIX веку выпала сложная задача — завершить открытие нашей Земли. Это будет одной из самых славных страниц в истории человечества. Приподнять вуаль, скрывающую лицо черной девственницы, таинственной Африки, увидеть песчаные пустыни и густые леса Австралии, исходить берега могучей реки Амазонки, проложить дорогу среди бесконечного множества островов и островков, образующих неповторимую Океанию, — такова многотрудная задача, которую ставят перед собой наши многочисленные современные исследователи и путешественники. И хоть многие на этом пути погибают, мы должны признать, что варварство и невежество отступают перед ярким светочем знаний, и когда этот светоч выпадает из рук умирающего, его тут же подхватывают сотни мужественных рук.