I Will Be The End of You (СИ)

Обернулся сознанием, а тело уже готово было напасть и начать пировать, но…

Упал наземь в приглушенном крике. Ударило в грудь. Закашлялся.

– Кайт?!.. – пес даже не понимал, говорил ли он это вслух, или это был монолог в своих пустотах души. Но ему уже было на это плевать. На секунду закрыть глаза.

И очутиться в другом месте.

Звездное небо в трещинах бетонных плит. Сырой воздух из леса. Трели птиц и сверчков. Хруст горящих веток в костре. И тихое шипенье горящего котелка.

– Ты… Ты очнулся! – все стало темным на короткий миг. Почувствовал тепло знакомых рук и сердцебиение, ради которого он жил.

– Где… где я?.. – кошка помогла ему сесть на тонком матрасе, который отделял его от голого бетона. Голова гудела и не могла сообразить что вообще произошло.

– …не знаю. – вместо её улыбки – грусть и тоска. – У тебя снова был приступ. – сухо и с горечью окончила она. Глядя в короткие языки пламени, ласкающим закоптелый бок котелка.

Саб снова рухнул наземь.

Снова. И так каждый раз. Он не хотел знать об этом. Бояться мысли, что, однажды, проснувшись, Кайт тихо будет плакать в углу. И он поймёт всё без слов.

И вот оно наступило. И горечь во рту, и огненный шар внутри. Что он наделал? Что натворил? Что будет утаивать от него Кэддисон? И то, от чего она будет угрюмо избегать его, говоря, что чем–то постоянно занята. Пока не простит его монстра, который пожирает его душу с каждым разом.

Не в силах исправить эту участь. Одна детская шалость – и теперь это его проклятие.

В глазах слезы. Неужели вся его жизнь состоит из череды приступов, полностью погубивших его судьбу?.. Так оно и есть. Уже давно было пора принять этот факт. Но он откладывал это до последнего, надеясь на что–то. И для чего?..

– И сколько он… продолжался?.. – сглотнул комок в горле пес. Продолжая смотреть в пустое небо, хоть оно и было истыкано сотнями пик. Не хотелось вставать.

Просто смотреть на белесые точки. Ни на что не отвлекаясь. Только мозг не даст этого. Он множество раз видел “пиршества” собственного монстра. И воображение живо рисовало возможные исходы. И только срок мог указать на количество жертв… Боже.

– Не спрашивай… – прошептала кошка, согнув колени и поставив на них подбородок.

– Почему?.. – ещё тише проговорил пес. Не мог высказать что–нибудь более цельное.

– Не спрашивай ничего! – воскликнула она, скрыв лицо от взора Саба. – Я просто прошу… Давай позабудем про это и будем идти дальше, хорошо?.. – словно молила она.

– Нет! – пес резко встал, откинув прочь боль в суставах и сломанное ребро. – Мы не можем каждый раз делать вид, что ничего не произошло! Я монстр, Кэдди, и мне некуда от этого не деваться. И я прошу тебя… не подвергай себя опасности! Уйди отсюда, пока не стало совсем плохо! Уезжай отсюда, пожалуйста, покинь меня… Потому что однажды, объектом приступа можешь стать… – он закрыл глаза, не сдерживая струи слез. Если за одно желание придется сделать невозможное – он сделает это. Такая, как Кайт, должна жить. Радоваться миру, обрести счастье. Так будет лучше для всех

– Нет. – нежно коснулась она до его подбородка. Смотрела прямо в заплаканные глаза надеждой и пониманием. – Я не уйду.И ты знаешь почему. Потому что… – в выражении лица кошки вдруг что–то резко поменялось. Так сильно, что трудно было не заметить. Словно что–то… Перемкнуло. И эта улыбка. Саб словно таял. Он не смог бы не влюбиться в эти очертания. В эту ухищренность и сострадание. В эту идеальность и простецкое отношение к жизни. В это… – Потому что я люблю тебя.

И удушающий поцелуй.

Но всё застопорилось. Словно зажеванной кассетой, которую размагнитили на открытом огне.

– “Любишь”?.. – оторопело сказал Саб, когда кошка наконец оставила его губы в покое, продолжая слегка поддерживать его за плечи.

– Да, глупыш ты мой. Всё это время.

Пес попятился от неё. Перед ним всё также стояла на коленях Кэддисон.

– Это не ты… Я не достоин твоей любви!..

Стена разлетелась бурей осколков, усыпавших пыльный бетон, отдуваемый только злостным дыханием пса.

– Это не мог быть я, это не могла быть ты!.. Ты никогда не полюбила бы меня! Я монстр, и я убил тебя! Так как этого уже захотел я! Я сам!

Первый удар по бетону.

Робот, скрывавшийся за ширмой. И дисплей. И указательный палец дроида указывал на три больших ящика. Руки источали чернеющий налет, стекавший жижей вниз.

Хохот хозяина и нечто в духе “бери и сражайся”. Взять приготовленный заранее подарок. Зарядить и начать рвать в клочья тщедушие и слабость. Взрывать остатки своей судьбы.

Только лицо изменилось. На тусклом экране появилась Кайт. Окровавленные и впалые щеки, разбитые губы и рассеченный лоб. На морском берегу. И шевелит губами, и течет кровь из её рта.

– Я люблю тебя, пес Саб. Жаль, что я не смогла сказать этого раньше…

14 Сентября, 2 часа ночи.

Сперва Руж на секунду обомлела.

Потом собралась с силами и словами.

– Здравствуй. – выдавила она из себя. Из неё уже был готов выйти весь поток вопросов и криков, но лис жестом попросил молчать, и указал на парадный вход.

– Прошу зайти, там я отвечу на все вопросы, что тебя интересуют.

– Там ловушка. – возмутилась мышь.

– Ловушка в том, что ты думаешь, что это ловушка. Пока ты будешь искать запасной вход, мы уже узнаем о тебе. – все таким же тоном пояснил лис. – Я настоятельно прошу тебя зайти. Вывеска может привлечь непрошенных гостей. – лис прошел вперед, открыв дверь перед летучей мышью.

Всё ещё опасаясь скрытого подвоха, она всё же вошла.

Темное помещение, в котором скрывалась самое обычное заведение подобного рода. Всю левую часть занимала барная стойка, всю правую – столы и столики. На полу – разбитые люстры.

Лис вскочил на барную стойку, и, как по накатанной дорожке, пробежал вперед и спрыгнул в дальнем конце.

– И? – спустя мгновение спросил лис. – Давай сюда! Осколки – еще одна степень защиты. Единственный путь – только по ней.

Руж, поняв, что связалась с действительно знающими толк в конспирологии, вспорхнула и пролетела весь коридор, аккуратно приземлившись рядом с лисом.

– Сюда, – указал лис на дверь в кухню.

Руж послушно прошла вперед.

В самом дальнем углу горела лампочка. Она освещала два лица.

– Всё в порядке? – спросил мужской голос.

Лис коротко кивнул головой.

– Сэйли, врубай.

Раздался щелчок, и загорелась люминесцентная лампа на потолке.

– Приветствую в наем убежище. Все мы – маленький филиал “Антигации” по всей Северной Области. – лис показал на мобианцев.

Слева сидел типичный стереотип о программеро–хакерах. Коричневый ёж. В очках, сгорбленный, с каким–то постоянно анализирующим взором и длинными, тонкими пальцами, которым, наверно, можно обхватить всю шею. В короткой кеппи, потрепанной кожаной жилетке, выцветшей футболке и оборванных кедах. Он коротко показал жест “мира” в знак приветствия.

А справа сидела кошка, красного оттенка шерсти и очень странно пушистым хвостом, который был перемотан спортивной лентой. На щеках веснушки.

Одета просто, незаурядно. Даже хакер–моб выглядел харизматичнее, чем она. Выделял её, собственно лишь хвост и коса (явно покрашенная в темно–русый) до плеч набок. Голубые глаза быстро окинули вошедшую в помещение кухни.

– Вот и все мы. Это, – лис указал на сидячий стереотип, – Сиджей. А это, собственно, Сейли. А я…

– А ты Нил, – перебила его мышка. – Тот, кто дал Тейлзу свою кровь, тем самым его спасая.

– Это точно, – кивнул головой лис. – Присаживайся, – он пододвинул стул мышке.

– Есть хочешь? – встала Сейли, протянув какой–то бутерброд.

Руж взглянула на всю эту жирность и калорийность и покачала головой. Аэродинамичность ей важнее.

– Давай сюда браслет, – резко повернулся на кресле хакер–моб.

– Лови, – мышка бросила ему устройство. – Что ты хочешь с ним сделать?