Голубой Дик

— Обещаю, обещаю, — нетерпеливо ответил Нед.

— Ну, так идем. Но, чтобы ускорить дело, нам лучше сесть на лошадей; они уже ожидают на дороге, мы живо слетаем туда и обратно. Вот что, приятель, — обратился Ортон к негру, — мы уедем на несколько часов, а ты дождись нас. Пойдем в одно место, где ты спокойно сможешь пробыть до нашего возвращения. Там тебя никто не тронет.

Негр послушно и доверчиво последовал за охотниками. Все вместе они спустились в ущелье.

— Вот видишь, — продолжал охотник, указывая на остатки завтрака, — тут есть что пожевать и чем утолить жажду. Только не съешь всего, слышишь? Мы вернемся еще засветло и захотим подкрепиться. Если ничего не оставишь, мы вынуждены будем съесть тебя самого!

С этими словами Ортон и Нед направились к тоннелю, оставив негра в полном недоумении относительно того, считать последние слова старого господина шуткой или это и в самом деле угроза.

Пройдя сквозь тоннель, охотники подошли к большой пещере, служившей конюшней. Мигом оседлав лошадей, они взяли курс на равнину, соблюдая крайнюю осторожность, пока не достигли места, откуда лошадиный топот не могли услышать пировавшие возле Бижу-Крика индейцы.

— Погоним коней во всю прыть, Нед, — сказал Ортон. — Впрочем, я совершенно напрасно принимал меры предосторожности: краснокожие, наверное, теперь одурманены вином. Они ведь большие любители спиртных напитков, да и старый Блэкаддер был не прочь выпить. По всей вероятности, он имел с собой порядочный запас разных вин и настоек, которыми и воспользовались теперь бандиты. Ну, да осторожность никогда не мешает! Если они все напились, то едва ли успеют протрезвиться до нашего возвращения и далеко не уйдут, так что нам, заручившись поддержкой, нетрудно будет догнать их, отбить пленников и проучить самих разбойников.

— Дай-то Бог! — воскликнул молодой ирландец, жадно хватаясь за блеснувшую, как солнечный луч, надежду спасти свою избранницу.

Пришпорив коней, охотники вихрем помчались по бесконечной зеленой равнине.

IX. Форт Сен-Врэ

В прериях находилось несколько гарнизонов с сильными укреплениями для охраны торговых путей. Из всех этих укреплений особенно выделялся форт Сен-Врэ, куда стекались охотники прерий, чтобы продать там свою добычу и отдохнуть от трудов и лишений.

Раз в год созывался общий сбор охотников в Сен-Врэ. Во время же, о котором идет речь, они приходили туда поодиночке и их набиралось человек от двадцати до полусотни, не более.

Из людей, приносивших целые кипы драгоценных мехов, самый небольшой образец которых продавался за несколько долларов, сейчас же образовывалась веселая компания, спешившая компенсировать долгое воздержание всякого рода удовольствиями.

И в тот день, когда в Сен-Врэ отправились наши друзья Лихе Ортон и Эдуард О'Нейль, в форте было несколько десятков охотников, собравшихся со всех сторон: из ущелий и пещер Скалистых гор, с берегов речек и ручьев, вытекавших из этих гор. Они принесли с собой множество дичи, и сколько ее ни поглощали, она как будто и не убывала.

Все охотники явились с богатой добычей и в два-три часа выменяли ее у торговцев или миссионеров на ружья, свинец, порох, кинжалы, ножи, одежду, на разные домашние принадлежности и украшения с настоящими или фальшивыми камнями для своих жен; некоторые, впрочем, брали мексиканскими долларами или золотым песком.

Но золото жгло руки охотникам и требовало скорейшего обмена на водку и вино, карты, игральные кости и т. п.

Устраиваемые охотниками пирушки, игры в карты или кости нередко заканчивались кровавыми ссорами.

Чаще всего случались стычки между охотниками и расположившимся возле форта индейским племенем «белых ворон». Эти индейцы дружили с белыми, но охотники видели в них соперников по ремеслу, поэтому не пропускали случая, чтобы не завести с ними ссору.

Вот и теперь охотники затеяли спор с индейцами, угрожавший перерасти в кровопролитную схватку. Но крик часового вдруг отвлек их внимание и заставил прекратить опасную затею.

Спорящие находились на обширной площадке перед главными воротами форта, обычно служившей местом для военных учений, атлетических занятий и тому подобного.

Крик часового заставил всех обернуться в сторону равнины, над которой возвышался форт. По прерии прямо к форту неслись вскачь два всадника.

Скорость, с какой мчались их лошади, доказывала: всадники очень спешат… Иначе они пожалели бы животных и не заставляли их во всю прыть подниматься по крутой тропинке, которая вела к возвышенности.

— Ишь, как летят! Будто за ними гонится отряд краснокожих… — заметил Блэк Гаррис, один из самых знаменитых в свое время охотников, указывая на всадников.

— Однако за ними никого не видно, — отозвался другой, — к тому же им теперь нечего бояться — форт ведь рядом… Но они все-таки торопятся. Может, это кто-то из наших?.. Эх, зрение у меня уже не прежнее, не могу рассмотреть лица на таком расстоянии.

— Да, — подхватил третий, — если не ошибаюсь, тот, кто скачет на белой лошади, старый Лихе Ортон, техасец. Вы все должны знать его так же хорошо, как я… Второго же вижу впервые. Это кто-то совсем молодой и не похожий на нашу братию, хотя и сидит на лошади, точно сросся с нею: славный наездник, черт возьми!

— Так уж и есть за что хвалить! — презрительно бросил один мексиканец, судя по бронзовому лицу, одежде и выговору. — У нас шестилетние ребята ездят не хуже…

— Осмелюсь заметить, сеньор Санчес-и-Вегос, что вы чересчур пристрастны,

— с оттенком иронии возразил Блэк Гаррис. — Этот молодой человек ездит несравненно лучше, чем многие взрослые мексиканцы, которые, сидя верхом на лошади, очень напоминают кошек, взгромоздившихся на спину козе. Кстати, теперь я узнаю бравого молодого всадника: это мой земляк Эдуард О'Нейль из графства Типперари в Ирландии. Он настоящий дворянин не только по рождению, но и по образу мыслей.

Мексиканец засверкал глазами и с угрожающим видом подошел к Гаррису. Но тот лишь презрительно передернул плечами и смешался с толпой охотников, с любопытством окруживших Ортона и О'Нейля, которые в это время поднялись на площадку.

К величайшему удивлению всех, прибывшие не сошли с лошадей, а остались в седлах.

В течение нескольких минут ни тот, ни другой всадник не мог произнести ни слова: они задыхались от бешеной скачки не меньше, чем их лошади.

— Случилось что-то серьезное, старый дружище? — спросил Гаррис, пожимая руку Ортона. — Ваши лошади еле держатся на ногах… Не в твоих правилах загонять по пустякам бедных животных. В чем дело? Уж не индейцы ли? Может, они напали на вас, и вы бежали?

— Нет, тут совсем другое, — ответил Ортон, с трудом переводя дыхание.

— Что именно?

— А вот что, — начал Ортон, наконец отдышавшись. — Дело действительно касается индейцев, но напали они не на нас, а на переселенцев, шедших из Миссисипи и остановившихся этой ночью на берегу Бижу-Крика. Насколько нам известно, часть переселенцев бандиты убили, а других взяли в плен.

— Вот как! А что это за переселенцы? Ты их знаешь?

— Знаю. Это плантаторы с долины Миссисипи. Они направлялись в Калифорнию.

— Значит, это мои земляки, — заметил молодой охотник, стоявший рядом с Блэком Гаррисом. — Я тоже с берегов Миссисипи.

— А нам очень интересно знать, откуда ты! — сердито обрезал его Гаррис, раздосадованный тем, что он прервал беседу. — Так ты говоришь, — снова обратился Блэк к Ортону, — что переселенцы ночевали на берегу Бижу-Крика и что там на них напали краснокожие? Когда это было?

— Сегодня на восходе солнца.

— Ну, а тебе-то какая печаль?

— У меня среди них есть друзья…

— Да? Кто именно?

— Об этом позже. Да и вполне достаточно уже того, что это белые и что на них напали краснокожие. Долг каждого порядочного человека помочь несчастным.

— Предположим, это так. Ну, а какие же индейцы напали на них? Черные ноги?

— Нет.