Испытание любви. Случай в Гаване

перь этот период кончился, и девушка сделала последний безвозвратный шаг.

Мать, хотя и не побуждала дочь, в то же время и не противилась ей. Женщина недалекая, но преданная религии, она легко поддавалась влиянию священников. Они у нее часто бывали , но чаще других – ее исповедник монах францисканец.

Этот человек сейчас сидит рядом с ней, в сутане из синей саржи, с капюшоном, с четками и в наплечнике; это худой мужчина, с бледным лицом, с кротким выражением, но с властным взглядом. Он добился своего, он победил, и теперь между ним и желанной собственностью только эта слабоумная женщина. Никакой опасности больше нет: ее состояние все равно что уже принадлежит монастырю, то есть самому монаху и его собратьям. Внешне утешая, монах продолжает льстить. Пока еще не пришло время отбросить маску.

Конечно, говорят они о новообращенной монахине.

– Вы отдали ее Богу, – говорит монах, – и чего еще можно желать в это мире? В том вы получите награду, и ее разделит с вами ваша дочь. Не горюйте, сеньора, и не раскаивайтесь в сделанном. Это грех.

– Я не раскаиваюсь, отец. Но как мне не горевать? Только подумать: моя единственная дочь Изабель навсегда меня покинула!

– Нет, не навсегда. В этом вы ошибаетесь. Только на короткое время – а потом она будет с вами вечно.

Одновременно с последними словами раздается стук в дверь, входит слуга негр и объявляет о том, что пришел джентльмен. Он не назвался, сказал только, что он старый друг сеньоры и хочет повидаться с ней.

– Странный способ представляться леди – для джентльмена, – замечает монах, раздраженный тем, что прервано тет-а-тет. Ибо в этот час, когда сердце матери опечалено и, следовательно, смягчилось, он собирался попросить у нее очередное пожертвование в пользу церкви.

– Скажите джентльмену, что госпожа не может с ним встретиться, – резко сказал монах слуге. – По крайней мере не сейчас.

Негр уже собирается исполнять приказание, когда сеньора, которую раздражает такое властное вмешательство, нерешительно говорит:

– Погоди минутку, Педро! Ты говоришь, что джентльмен не назвался. А не знаешь, откуда он приехал?

– Прошу прощения, сеньора. Я это забыл. Он сказал, что он из Инглатерры.

– Англия! Должно быть, старый друг моего мужа. Я должна с ним увидеться, отец.

– О! Если хотите, – коротко отвечает исповедник – уступая, чтобы не вызвать более решительное сопротивление, – и уходит в соседнюю комнату.

Вскоре дверь открывается, в комнату входит мужчина; увидев его, леди вздрагивает, удивленно восклицает – почти кричит; а потом просто сидит и смотрит на него со страхом и недоверием. Только через несколько секунд она настолько приходит в себя, что называет его по имени:

– Сэр Чарлз Торнтон!

– Да, мадам, это я!

– Вы не утонули! Не умерли! Что это значит?

– Что я жив, сеньора Мейсон; и пришел к вам, чтобы униженно сознаться в ошибке – в преступлении!

– О, моя дочь! – прерывает она его. – Моя бедная Изабель! Что будет, когда она узнает? Считая вас мертвым, она постриглась