Искатель, 1961 №5

Нужен был иной принцип работы управляющих машин, очевидно, тот, на котором работала машина-переводчик космического гостя. Если он не справится, Беркет поручит автоматизировать рудники другому. А Роберт Эдвин окажется за бортом жизни и будет глядеть, как процветает Аб Беркет.

Может быть, бороться? С Беркетом и со всем этим волчьим миром? Что его ждет тогда?

Борьба, аресты, тюрьмы! Нет, это не для него!

И ведь сейчас, в эту минуту, Кленов только в его руках. Что русскому стоит попросить космического гостя ответить на его вопрос?

Но Виктор Кленов не хотел…

Незачем было обещать миллионы, угрожать. Все это не для таких, как Кленов. С ним надо действовать тоньше и решительнее. Например… Например, приставить пистолет к виску кого-то другого… Не самого Кленова, нет! Кого-то, кто дорог ему. И предупредить: «Считаю до трех…»

Этого Кленов не выдержит! Нет, не выдержит!

Роберт поднялся, прошелся по кабинету, разминаясь, чувствуя, как воля и энергия возвращаются к нему, радуясь, что сомнений больше нет.

Будет грандиозный мировой скандал… Завтра же во всем мире может подняться такой крик, что ни одно правительство не рискнет связать себя с этими событиями открыто. Но сегодняшние звонки Беркета и генерал-губернатора? Что это, как не прозрачный намек, если не прямое поручение? Если завтра он, Роберт Эдвин, преподнесет им — и властям и шефу — покорного и послушного Виктора Кленова, перед ним откроется гладкая дорога.

Роберт вздрогнул. Домечтался! Он, Роберт Эдвин, талантливый инженер, который когда-то, мечтал об умных, ловких, красивых машинах, наделенных его волей, его знаниями, его трудом, стал в мыслях гангстером, преступником, авантюристом.

Роберт почувствовал, что никогда, ни за что ему не сделать того, что задумал.

И это неожиданно родило новую, удивительно простую и ясную мысль.

Ну, конечно же! Конечно, он не решится спустить курок! Но тогда можно с чистой совестью приставить пистолет к чужому виску и просчитать: «Раз, два, три…»

Просто попробовать? Не каждый выдержит такое! Если не получится… Ну что ж! По крайней мере будешь знать, что сделал все возможное. А вдруг получится?! Гамма-лучи…

Роберт прекрасно знал, что это значит.

Интенсивное гамма-излучение в толще урановых руд опасно даже для машин. Если долго облучать металл, он меняет свои свойства, приобретает, как правило, необыкновенную твердость, но становится и более хрупким. Это приходилось учитывать при конструировании автоматов. А люди… Недавно в его лаборатории неожиданно отказала система предупредительной сигнализации. Сменный инженер и молоденькая лаборантка, не зная, что генератор включен, случайно оказались в зоне облучения. Более часа они провели там. ничего, совершенно ничего не чувствуя. Спасти их не удалось. Космический гость тоже не почувствует, что его убивают.

Сейчас в ангаре сооружают амфитеатр для завтрашних гостей, устанавливается радиоаппаратура. В этой суете генератор не вызовет подозрений. А потом сказать Кленову: или принципы управляющих машин, или…

Что останется ему делать?

Только согласиться…

Охрану аэродрома пока обеспечат парашютисты. К дому можно вызвать вооруженную охрану рудника.

Все складывалось слишком удачно, чтобы этим можно было пренебречь! Так в жизни дважды не повторяется!

Он протянул руку к телефону и только теперь заметил, что В комнате совсем темно. Черного телефона даже не было видно на столе. На ощупь он нашел трубку и сдернул ее с рычага…

В ДЖУНГЛЯХ

Из кабинета Роберта Виктор прошел в комнату, в которой до этого отдыхал, сел в кресло и постарался спокойно обдумать положение. Но спокойно сидеть было просто невозможно. Он встал и принялся ходить из угла в угол.

Как наивно он рассуждал там, в корабле, когда решился послать сигнал!.. Просто людям! Всяким… Всем…

Джунгли!.. Остатки джунглей!

Здесь надо быть сильным и хладнокровным… Иначе — смерть! Иначе Луч Мысли окажется у них в зубах!

И Роберт ведь еще не из крупных. Он додумался предлагать миллионы. Откуда у Роберта миллионы? Кто стоит за ним?

Виктору вдруг показалось, что воротник сжал горло.

Много раз в детстве он рисовал в своем воображении волнующие картины. Вот он партизан, и фашисты ведут его на расстрел. Он поет «Интернационал», громко кричит собравшимся на площади людям. Что сейчас крикнешь? Кому? И кроме того… Да, кроме того, просто не верилось, что все это серьезно… Убить, умертвить его? Тайком, исподтишка?.. И зачем?! Ведь это же люди, не волки… Он долго и упорно трудился… Там, наверху, он, задыхаясь, не включил тумблер, потому что думал о них, о людях… Он принес им новые знания. И вот…

…Ему стали приходить поздравительные телеграммы. Их приносила та молоденькая негритянка, которая прислуживала за обедом. Она носила их десятками, толстыми пачками и, счастливо улыбаясь, пятилась к двери, чтобы потом юркнуть з нее. Телеграммы завалили стол. Их присылали организации, митинги, отдельные люди. Виктор смотрел на гору бланков, и его все больше охватывал ужас. Он представил себе, что Луч Мысли окажется во власти милитаристов… Какой катастрофой обернется все это для людей!.

Пришла еще телеграмма. В ней было лишь четыре слова: «Люблю, поздравляю, жду. Лена».

Лицо покрылось липким потом. Он вытер платком лоб, щеки и снова принялся торопливо ходить по комнате… К камину… К окну… К камину… К окну… Потом отдернул портьеру и взглянул на озеро, покрытое мелкими торопливыми волнами, на огромную черную тучу, всю в багровых отблесках солнца, подумал, что ночью, возможно, ему удалось бы бежать, скрыться в скалах, потом — добраться до Блэк-Одана, Каира, Европы, поднять дипломатический скандал.

Нет, нельзя!

Ведь они могут обмануть не по-земному бесхитростного мудреца, могут убить…

А он поручился сапиенсам за людей…

Солнце, очевидно, село, и краски за окном быстро, на глазах, темнели, наливаясь синевой.

Виктор еще долго стоял у окна, думая уже о другом…

Он вспомнил о телеграмме, выхватил ее из кармана, прочел несколько раз…

Внезапно им овладела ярость, желание бить, кричать, крушить, топтать…

Потом это прошло.

Виктор сидел в кресле и думал.

Безусловно, все, что затеял Роберт Эдвин, — неумная авантюра. Надо только держаться, не дать себя запугать. Завтра прилетит посол. Предположим, им не дадут встретиться. Сразу же Александр Семенович забьет тревогу. И Роберту — конец… Море возмущения затопит и Роберта и всех, кто посмеет объединиться с ним. Людям надо только узнать! Сколько ему шлют телеграмм! Эти поздравления разве пустяк? Будет гнев! Гнев, сметающий все на пути!..

Он только теперь заметил, что сидит в темноте, и подумал, что юная негритянка давно не приносила ему телеграмм. Может быть, Роберт запретил их принимать?

Что он надумает еще?

Что они сделают с сапиенсом до утра?

ПУЛЬСАЦИЯ ЖИЗНИ

В дверь кто-то тихонько постучал или поскреб. Виктор быстро включил свет и сказал:

— Да, войдите.

В комнату вошла Сюзанна, прижимая обеими руками к груди ворох телеграмм. Виктор заметил, что она очень бледна.

— Два почтальона на мотоциклах непрерывно снуют между рудником и нашим домом, — сказала она веселым голосом, а глаза смотрели тревожно и умоляюще. — Я тоже решила включиться в транспортировку этих бумаг. Не возражаете, мистер Кленов?

— С этим неплохо справлялась ваша служанка, мисс Эдвин, — сухо ответил Виктор.

Сюзанна низко наклонилась над столом, высыпая телеграммы. Когда девушка подняла голову, Виктор заметил, что глаза ее быстро наполняются слезами.

— Я послала Нтомби в поселок, — тихо, почти шепотом сказала она, не глядя на него. — Она должна предупредить тех, в скалах, о том, что здесь происходит.

Ему показалось, что-то теплое, хорошее, близкое коснулось его, и от этого стало страшно говорить…

— Я знал… Я был уверен, что вы… — вымолвил, наконец, Виктор.