Встречи с животными

Евгений Павлович Спангенберг (1898—1968) родился в самом конце прошлого века, и вся его нелегкая жизнь прошла в многочисленных, зачастую очень тяжелых экспедициях. Она была исполнена неустанного труда, направленного на изучение природы и фауны нашей страны. И огнем, подогревавшим его исследовательский энтузиазм, побуждением его плодотворной научной деятельности, удостоенной, в частности, Государственной премии, были огромный интерес и любовь к природе и всему живущему. Интерес и любознательность питают энергию исследователя, или, как хорошо говорили в прошлом веке, испытателя природы, для которого она объект изучения. Такие исследователи были всегда. Именно их усилиями осуществляется прогресс науки. Но настоящая любовь к предмету своего интереса, как всякая истинная любовь, всегда добра и щедра и вызывает желание поделиться с другими своим чувством, радостью общения с природой и животными. Однако не всякий способен образно и живо передать свои чувства и впечатления. Для этого необходим талант рассказчика, талант писателя. Евгений Павлович Спангенберг, не будучи профессиональным писателем, в полной мере обладал писательским дарованием, которое осознал в себе уже в зрелые годы. Но он никогда не считал себя профессиональным писателем и не анализировал таинство литературного творчества. Лишь в одном месте можно найти намек на то, что специалисты могли бы назвать творческим методом: «Не могу писать о том, что вижу, что меня окружает. Нужно забыть это, вновь воскресить в памяти после долгого перерыва, прочувствовать, и тогда писать будет легко и свободно» («По пустыням и озерам Казахстана»). И, тем не менее, его книги по самым строгим требованиям можно назвать высокохудожественными произведениями. Прекрасный и в то же время простой, легкий, естественный, свободный и образный язык его прозы, лишенный нарочитости, пышных, но маловыразительных эпитетов, позволяет вам как бы увидеть то, о чем пишет автор. При этом разнообразные места и ландшафты нашей страны описываются ненавязчиво, скупыми штрихами, но так, что становятся привычными и близкими, как если бы вы сами путешествовали по ним, прониклись их своеобразной красотой и полюбили. И это ощущение сродненности возникает всегда и независимо от того, идет ли речь о дальневосточной тайге, грандиозной панораме Иссык-Куля, тугайных зарослях Казахстана или безбрежных тростниках дельты Волги. Это ощущение будит в вас желание двигаться, желание путешествовать, желание увидеть все самому, по-своему пережить то же, что пережил автор.

Неудивительно поэтому, что на книгах Е. П. Спангенберга выросло не одно поколение наших зоологов, и пишущий эти строки в том числе. И многие из тех, кого я теперь знаю как своих коллег-зоологов, прочитав, как и я, в детстве книги Спангенберга, зажглись, благодаря таланту их автора, интересом и любовью к природе и животным и сделали их изучение и охрану делом своей жизни.

При чтении прозы Спангенберга огромное удовольствие доставляет эстетизм автора. Для него не существует красивых или некрасивых животных или тем более животных отвратительных. Для него по-своему прекрасны каждый зверь, каждая птица. Не всем своим животным-героям автор дает описания и внешние характеристики, как, например, «сказке-птице», утке-мандаринке (рассказ «Толька»). Но в каждом образе вы чувствуете мастерски переданную красоту, будь то мощь дикой свиньи, самоотверженно ведущей к спасению от половодья свой выводок («Вода одолела») или стремительный бег бесстрашно нападающей киргизской овчарки, встреча с которой чуть было не кончилась трагически («Собаки»).

Тогда, в 50-е годы, в нашей стране немногие голоса, призывавшие к охране природы, звучали одиноко и не встречали такой широкой, как сейчас, и в том числе официальной поддержки. Был создан и осуществлялся развернутый план активного преобразования природы. Обиходными были выражения «наступление на природу», «покорение природы», отражавшие моральные нормы отношения к ней, находившие материальное подкрепление в бурном росте нашей хозяйственной техники, особенно гидростроительной. Однако с конца 60-х и особенно в 70-х годах стали все более очевидными и отрицательные последствия бесконтрольного использования природных ресурсов на основе распространенного тогда представления о их неисчерпаемости.

Современному, особенно молодому читателю, выросшему в обстановке осознания необходимости охраны природы, наверное, небезынтересно будет узнать, что Спангенберг писал совсем в другое время, при совсем другом отношении к ней. Отношение к природе стало постепенно меняться. Этому в немалой степени способствовали и такие объективные процессы, как концентрация все большей части населения нашей страны в искусственной среде городов и как следствие возникшая противоположная тенденция: стремление в природу, стремление проводить свой досуг на природе. Ныне мы являемся свидетелями формирования нового, более бережного отношения к природе. Принят закон об охране природы. Возникает новая мораль в отношении к ней, выразившаяся, в частности, в распространении понятия «природа — наш дом». Нельзя, тем не менее, не сказать, что это понятие весьма неполно отражает то отношение, которое объективная экологическая необходимость требует сейчас от нас. Ведь дом предполагает возможность выйти из него наружу. Но куда мы можем выйти с нашей планеты!?

В связи с колоссально возросшей деятельностью современного человека, принявшей глобальные, планетарные масштабы, настало время согласованных международных усилий по сохранению природы. Сделаны первые шаги в этом направлении. Международным союзом охраны природы принята программа «Всемирная стратегия охраны природы». Однако залогом ее успешного осуществления должно стать формирование бережного отношения к природе. Суть его заключается в неотторжимости человека от природы, как органической части биосферы среди других равно важных ее частей. Человек всегда, независимо от того, понимал он это или нет, составлял единое целое с природой, и сейчас одна из важнейших задач — осознание этого как объективной закономерности, как условия существования.

Замечательно, что в прозе Спангенберга мотив слитности с природой, органическая тяга к общению с ней звучит сильно и отчетливо. И в этом отношении его книги чрезвычайно современны сейчас и еще долго не утратят своей актуальности. Это книги не только для юношества, как они мыслились автору. Его книги адресованы самым широким кругам читателей.

Зоолог по профессии, Спангенберг обращает внимание прежде всего на животных. Но животные для него в первую очередь личности, и лишь потом объект исследования. Личности, к которым он относится с пониманием и уважением, со знанием особенностей их поведения, потребностей и проблем. И здесь необходимо затронуть весьма важную и иногда трудную для понимания тему творчества писателя.

Автор — охотник и профессиональный зоолог-коллекционер. В его рассказах звучат выстрелы, отнимающие жизнь. А ведь он с детства бесконечно любит животных. Как совмещаются в человеке любовь к животным и охота на них? Непросто ответить на этот вопрос. Но вспомним, что древний человек был охотником и оставил нам в наследство стремление к охоте. Охота была для него необходимостью, источником существования, дававшим пищу, одежду, кров. Не отделяя себя от животного, считая его равным себе, зачастую даже обожествляя, древний человек, убив тотемное животное, просит прощения у его духа и в обращении к нему оправдывает свой поступок необходимостью. Так же, согласно традиции, поступает современный индеец или эскимос, добывший моржа, потомка его тотемного животного-родоначальника, Матери-моржихи, давшей жизнь и племени моржей, и его собственному племени. И всегда в душе человека боролись укоры совести с сознанием необходимости совершенного. Те же самые чувства мы находим и у автора: «Что рассказывать о том, как метким выстрелом вы добыли даже самую ценную дичь. Ведь наряду с кратковременным торжеством где-то глубоко в вашем сознании копошится неприятное чувство — сожаление о загубленной жизни» («Немного о наших куницах»). Профессиональная работа автора требует добычи птиц для зоологических коллекций. Это необходимость. Это его работа. Но вот его чувства после неудачного выстрела по бородачу, крупной хищной птице среднеазиатских гор: «А я, одновременно сожалея и радуясь, провожаю его восхищенным взглядом... И как хорошо, что мой выстрел не поранил и не убил ее!» («Вокруг Иссык-Куля»).