Мага уводит стаю

Мага поняла и оценила его маневр. Он догадался свернуть наперерез лосям.

Когда волки вышли на вершину холма, они увидели молодого лося-бычка, которого уже гнал.навстречу стае Пришлый. Ему удалось отбить лосенка от стада, и он гнал свою жертву уверенно и неотступно.

Дальнейшее произошло очень быстро — лосю не пришлось долго сопротивляться…

Звери жадно кормились, отрывая куски от добычи. И так уж получилось, что у одного большого куска мяса оказались Пришлый и Ва. Едва быстрый Ва вонзил крепкие молодые зубы в добычу, как Пришлый строго, как подобает вожаку, зарычал и сильно рванул кусок к себе — вожак должен есть один!

Переярок понял это действие как вызов и тотчас вызов принял. Отступив на шаг в сторону, подражая отцу — старому Вою, чуть присел на задние лапы, пригнул книзу голову, оскалился и зарычал.

Осторожный и хитрый Пришлый вынужден был тоже приготовиться к бою. Не осталась безучастной и Зуа. Спокойно, не рыча и не скалясь, она проскользнула между двумя березами, отделявшими ее от ссорящихся, и встала рядом с переярком Ва. Он был ее братом и ровесником, давним товарищем по охоте, и она ясно заявила, что вступает в бой на его стороне. Дело принимало опасный оборот. Но Мага была на страже. Быстрый прыжок волчицы — и Ва, едва не сбитый ею, отскочил в сторону и замолчал. Он не смел ослушаться волчицы-матери. Его верная подруга Зуа, делая вид, что ищет что-то в снегу, отошла в сторону. Когда-то так же сурово и решительно пресекал ссоры отец-волк.

Внимательно, с острым интересом смотрел волчонок Ко на все происходящее. Он познавал жизнь, познавал отношения внутри стаи, познавал своих собратьев и себя. Смотрел, запоминал, учился.

Ссора была прекращена, все как будто бы успокоились, но недовольство внутри стаи оставалось. И любой повод, любая самая малая искра могли вызвать новый пожар вражды. Мудрая Мага понимала это.

— Карл!

Звери подняли головы. Это был знакомый всем в округе старый ворон. Он давно присмотрел лакомый кусок, спрятанный в снег одним из волков, и с нетерпением ждал, когда насытившаяся стая покинет место трапезы. Но волки задерживались — они затеяли ссору.

— Карл! — сказал он еще раз раздраженно, напоминая серым бродягам, что их ждет дорога (а его — мясо!).

После потери старого вожака семья близко к жилью человека не подходила. Нападения на домашних животных были прекращены совсем. Волчица выбирала для охоты и отдыха места удаленные, глухие, труднопроходимые для человека и даже для волка. Потому и оставили люди стаю в покое.

Но сегодня, после двух переходов вслед за лосями, волки вновь оказались невдалеке от людского жилья. По многим признакам было ясно, что деревня недалеко: временами стая улавливала запах дыма, несколько раз пересекла натоптанную человеком тропу.

Но вот Мага встала как вкопанная. Одновременно остановились все. За бугром, совсем рядом с волками раздавалась отчетливая человеческая речь… Голоса приближались. Волчица поняла, что люди идут по петляющей между деревьями тропе. Она еще стояла какое-то мгновенье перед тем, как броситься прочь от этих пугающих звуков. И тут на бугре неожиданно появились люди.

Только миг волчица смотрела на них. И за этот миг поняла, что это детеныши человека, они безопасны, у них нет ружей, они не собираются нападать на волков. Но у них был тот же пугающий человеческий запах, волки уже уловили его и — по железному закону стаи — ринулись в глубь леса.

И Мага, и Пришлый, и молодые волки привыкли избегать человека, уходить при виде его не теряя ни мига, без раздумий и колебаний. Это правило осторожности было основным условием сохранения жизни.

Длинными мощными прыжками перелетая сугробы, мать-волчица уводила стаю. После утраты Воя она была особенно осторожной.

Две девочки, которые, весело разговаривая, шли из деревни в деревню по знакомой лесной тропе, тоже увидели замерших на мгновение зверей и тоже встали как вкопанные. Испугались. Вернее — даже не успели толком испугаться, как стая стремительно сорвалась с места.

— Волки…

— Ой!.. А они нас не съедят?.. — зубы у ребенка стучали.

— Да убегают они! Разве не видишь? — успокоила вторая девочка, бледная от испуга (она была постарше).

— Вижу…

— И вообще, — тоном учительницы добавила старшая, — волков не надо бояться. Мой дедушка говорит, что он не знает ни одного случая за всю свою жизнь, чтобы волки напали у нас на человека.

— Разве твой дедушка знает про все на свете?

— Может, и не про все, но про нашу деревню и про наши леса знает. Ведь он здесь самый старый. Про него говорят: «старожил».

Потеряв волков из виду, девочки пошли дальше. Они говорили о разном, но в их детской памяти осталась яркая картина: настороженно замершие среди сугробов волки, только одно мгновение во все глаза смотревшие на них…

Встреча с людьми напомнила волкам об общей опасности. Эти умные звери, тонко чувствующие обстановку, умеющие действовать не по привычке, не по шаблону, а исходя из обстоятельств — смело, разумно, подчас неожиданно, вновь, пусть на время, сплотились в единую семью.

7. АРЕНА

Ясным зимним утром, когда старый волк лежал в шаге от сетки, наслаждаясь теплом солнечных лучей, произошло событие, наполнившее новыми сильными впечатлениями его истомленное неволей звериное сердце.

Сначала к сетке подошли люди и, разговаривая, разглядывали его. Вой сразу же поднялся и ушел в будку. Он уже не рычал при появлении человека, он устал бесполезно рычать и скалиться, убедившись, что люди по ту сторону сетки не боятся его рыка. Он стал молчалив и еще более угрюм.

Потом к вольеру приставили щиты, образовавшие узкий коридор с высокими стенами, и открыли зверю выход в него. По будке постучали палкой, выпроваживая волка вон. Возбужденный и раздраженный, со вздыбленной на загривке шерстью, Вой выскочил из будки и рванулся в отворенную из вольера дверь…

В несколько прыжков он проскочил длинный коридор и оказался на небольшой арене, огороженной такой же высокой стеной, как и коридор. Снег здесь был истоптан, пахло людьми, собаками, лошадьми и машинами. Вой быстро обежал площадку вдоль ограды. За все время заточения он впервые ощутил какое-то подобие свободы. И это возбудило его, вызвало желание двигаться, действовать, бороться за свое освобождение.

Старый волк, чуткий и внимательный, вдруг заметил, что сверху, над самой его головой, нависла площадка, на которой стояли двое людей. Площадка с людьми была поднята машиной. Ее неприятный гул слышался из-за забора. Он сразу вспомнил тот страшный день, когда уходил от стрелявшего по нему вертолета. Воя тогда спас не быстрый бег — он понял, что от этой летающей машины не убежать, от нее можно только спрятаться. И он устремился в очень густой можжевеловый кустарник и затаился в нем.

Площадка с людьми, поднятая киносъемочным краном, сразу напомнила волку вертолет, но здесь не было того оглушительного грохота да и выстрелов не слышалось. Зверь понимал свою беззащитность. Тем не менее он оскалился, зарычал и отбежал подальше, прижался к стене. Люди на площадке не только не последовали за ним, они даже переместились немного в сторону. Это успокоило зверя. Но тут внезапно в заборе открылась дверь, и на арену втолкнули трех собак. Крупные серые лайки западно-сибирской породы при виде волка мгновенно ощетинились, злобно залаяли. Увидев, что здесь, внутри ограждения, нет людей, нет их надежной поддержки и защиты, тотчас сбились в кучу подальше от зверя.

Старый вожак спокойно стоял в стороне, настороженно наблюдая за людьми наверху и искоса поглядывая на собак. Лайки были ему совсем не страшны. Но людям, очевидно, нужна была драка между собаками и волком, и они втолкнули еще двух лаек…

Собаки осмелели и, развернувшись фронтом, стали с яростным лаем приближаться к зверю, осторожно, медленно наступая на него. Сейчас их было пятеро — целая стая, а волк стоял на голой площадке один-одинешенек. Но старый Вой оставался совершенно спокоен. Ни люди, ни их крепкие и хорошо обученные собаки не знали, что за волк был перед ними. Они видели, что он более чем вдвое крупнее каждой из лаек, однако это было далеко не самым главным его достоинством и преимуществом.