Жизнь среди слонов

В это последнее утро солнце окрасило темный горизонт розовым цветом. Ория взяла Сабу на руки и села на крытой веранде рондавеллы. Комната опустела, остался голый стол, матрац на ковре и распахнутый настежь шкаф. Мы должны были вылететь попозже — часов в девять. Свежий тяжелый воздух поможет самолету взлететь с нашей короткой полосы. Запас бензина, три взрослых человека, ребенок и наши вещи — «Кикс» был загружен до предела.

Перед отъездом я прошелся по лагерю. Мне хотелось еще раз увидеть, прочувствовать, впитать в себя атмосферу этого места. Дерево, посаженное Орией у входа в ванную комнату, разрослось; все растения были в цветах. Вокруг меня прыгала коза Биба. Ее заберет шофер «лендровера».

Самолет с ревом помчался по полосе. Руки Ории крепче сжали Сабу. На половине полосы «Кикс» оторвался от земли; я сделал разворот над лагерем. Слонов видно не было, земля выглядела сухой и бурой. Мходжа, машущий нам рукой, растаял вдали.

Пока мы летели над Рифт-Валли, я думал о слонах и их будущем. Оно зависит от некоего фактора, который пока не удалось отыскать нам, специалистам, от правильной политики внутри условных границ национальных парков. Нужны парки более обширные, чтобы циклы могли проходить в них не угасая. Быть может, со временем нам это удастся, а пока не следует забивать себе голову незначительными деталями, забывая о главном — лишь ненадежная снисходительность человека позволяет слонам выжить в современном мире.

Если отношение к ним станет враждебным, то люди, вооруженные совершенным оружием и имеющие возможность решать судьбу слонов, уничтожат их в масштабах государства за несколько лет. Поэтому необходимо внушить доброе отношение к слонам и людям, живущим со слонами на одних и тех же землях, и политическим деятелям, которые представляют этих людей. Здесь могут помочь слова, книги, фильмы, телевизионные передачи и возможность воочию наблюдать животных. Надежды вселяет доброжелательная реакция жителей Мто-ва-Мбу на бесплатные прогулки по парку. Быть может, имеет смысл заинтересовать соседей парка какими-то денежными субсидиями.

Все эти проблемы и наши усилия решить их скрывают за собой фундаментальный вопрос: почему мы придаем столь большое значение проблеме выживания африканского слона, дикой фауны и вообще дикой природы? Попробую изложить свои мысли, обратив ваше внимание на те дружеские связи, которые за несколько лет пребывания в Маньяре сблизили нас со слонами, ведь мы буквально жили среди них.

Слоны — исключительно умные животные, и их поведение во многом напоминает наше. Они — пример общества, в котором каждый отдельный член показывает чрезвычайную терпимость к своим собратьям, а их семейные связи особенно сильны в моменты несчастий и опасности. Поэтому они и заслуживают нашего уважения, как заслуживает уважения человеческая жизнь. А потому убийство слонов — цитирую слова Ричарда Лоуза — «наталкивается на моральные и этические проблемы, и на него нельзя решиться с легкостью».

Еще один важный элемент: красота слонов среди дикой природы. Уничтожение красоты, когда другие уже не могут насладиться ею, — не что иное, как вандализм. Думаю, что, как и прочие дикие животные, слоны являются для человека источником обновления духа, в котором, несомненно, нуждается современный человек. И это особенно необходимо людям, живущим в индустриальном мире. Для некоторых людей мощь слона и его стремление к пространству символизируют свободу. В Африке слон жил рядом с человеком с самого зарождения истории и стал неотъемлемой частью его мифологии и фольклора; его уничтожение привело бы к уничтожению части культуры народов Африки.

Но было бы неверно оценивать положение слона в современном мире только с точки зрения этики, науки, эстетики, психологии или культуры. Важное значение приобретают и экономические аргументы.

Слоны привлекают туристов и приносят большие доходы. Высокие цены поддерживаются на слоновую кость, кожу и мясо слона. Но нельзя объяснить стремление сохранить слонов только коммерческими целями. Экономика является лишь одним из аспектов человеческой экологии. Хотя это столь же разумная точка зрения, как и другие, все же, беря в расчет только ее, мы придем к весьма выхолощенной философии, упустив из виду удовольствие и интерес, которые слоны могут доставить человеку. Разве можно измерять художественную ценность «Джоконды» исключительно ее рыночной стоимостью?

Мне могут возразить, что надежды па выживание африканского слона весьма призрачны в условиях, когда род человеческий стоит на пороге перенаселения, нехватки пищи и истощения сырьевых запасов.

Я отношусь к оптимистам. Думаю, не следует забывать, что испытания не в силах погасить пламень человеческого духа. Многие величайшие произведения античной Греции появились в момент, когда грекам грозило уничтожение. Народы Африки, я уверен в этом, смогут защитить свое природное наследие, самое богатое на земном шаре. Декларация президента Джулиуса Ньерере, известная под названием «Арушского манифеста», подтвердила в 1967 году курс страны, курс, уже нашедший воплощение в практических достижениях.

Послесловие

Два года прожили мы в Оксфорде, каменном городе, стрелы зданий которого пронзают утренние туманы. Я работал над диссертацией, излагал свои наблюдения па бумаге, вместо того чтобы жить среди слонов.

— Помните, — предупредил меня Ганс Круук, — экзаменаторы не относятся к людям, которые восхищаются столь чудесными животными, как ваши слоны. Эти люди ждут от вас объективности, и только объективности, как если бы речь шла о лабораторных белых мышах.

Сгрудившись около электропечей и закутавшись в шерсть, мы, словно ЭВМ, решали свои проблемы, пока не наступал вечер и мы под перезвон колоколов не уходили домой. Далекими казались походы по долинам, бегство от слонов, лазанье по деревьям, полеты в синеве неба. Мышцы брюшного пресса и конечностей слабели: единственным физическим занятием было мазать сливочным маслом сдобные пышки к чаю и готовить лепешки со сметаной и конфитюром. В это время у нас родилась вторая дочь — Мара.

В 1972 году я закончил диссертацию, защитил ее и отправил в Библиотеку имени Бодлея.

Через несколько недель мы вернулись в Африку, и наконец наступил день, когда наш караван отправился в Маньяру. Новый управляющий национальных парков, Дерек Брайсесон, дал разрешение окончить съемки фильма, начатого в 1970 году, а «Англия телевижн» отрядила опытного оператора Дитера Плейжа. Фильмом мы надеялись привлечь внимание к проблеме расширения парка.

Мы прибыли в гостиничный домик поздней ночью на машине со спущенными шинами. Новый главный смотритель парка, Бенджамин Канза, радушно встретил нас и одолжил «лендровер», чтобы мы могли проделать последние 12 километров нашего долгого путешествия. У въезда в Ндалу фары осветили фигуру Мходжи.

Наутро нас разбудили плеск воды в скалах, крики птиц и хруст веток, которые жевали слоны позади дома.

Лагерь почти не изменился со времени нашего отъезда. Он немного напоминал гостиничный домик — практичное, временное и почти пустое убежище. Вокруг дома разросся кустарник. Одна из больших тенистых акаций засохла — наверное, от старости. Если это так, то она — одно из редких деревьев, избежавших бивней слонов.