От пчелы до гориллы

Конечно, прежде всего следует установить, являют ли собой обезьяны с Такасакиямы образец, по которому можно судить о виде в целом. Ведут ли себя обезьяны в других популяциях таким же образом? Оказывается, нет. Здесь мы имеем дело как бы с разной «культурой», с разными «традициями». Вот пример: нравы в популяции с Такасакиямы крайне суровы по сравнению с двадцатью другими популяциями обезьян, изученными в разных районах страны японскими учеными. Здесь обезьяны пользуются наименьшей свободой в отличие, например, от обезьян в группе из Миноотани, где младшие самцы могут объединяться в настоящие банды и совершать вылазки, пропадая по нескольку дней, а когда этим обезьянам бросают еду, они устремляются к ней с веселыми криками все вместе, не соблюдая никаких рангов.

Это еще не все. Суровые «спартанцы» с Такасакиямы самым жестоким образом наказывают своих провинившихся самок; нередко те бывают сплошь покрыты шрамами от укусов; у «афинян» же с Миноотани нравы куда мягче — здесь редко когда увидишь самку со следами расправы. Обезьяна высшего ранга в группе из Миноотани для поддержания своего достоинства ограничивается притворным нападением на подчиненное животное; зато в Такасакияме нападение отнюдь нельзя считать символическим, дело здесь доходит до самых настоящих укусов. По-разному протекает и привыкание к конфетам: животные с Миноотани затрачивают на него не более двух месяцев, а обезьянам с Такасакиямы, как мы могли убедиться, требуется для этого больше трех лет. Самки и в той и в другой группе достаточно легкомысленны, но вожак с Миноотани благодушно смотрит на свою самку, резвящуюся с самцом низшего ранга; если же что-либо подобное вздумает проделать самка с Такасакиямы, ее ждет жестокая взбучка. Что же касается провинившегося вместе с ней сородича, то вожак только посмотрит ему прямо в глаза, и тот бросится наутек, не дожидаясь продолжения.

Поведение обезьян из разных популяций различно во всем, например в способах передвижения при поисках пищи. Популяция из Такасакиямы двигается по радиусам, расходящимся от центра; в Арасияме группа меняет расположение в соответствии с временем года, а группа из Содосимы движется по зигзагообразной линии. Само собой напрашивается предположение: не передается ли манера поиска из поколения в поколение? Наблюдаются различия и в пище: в одних группах обезьяны не едят яиц, в других поглощают их с удовольствием. Известны и такие популяции, в которых яйца едят только взрослые животные, старше двадцати лет.

По-видимому, существуют также определенные, небольшие, но многочисленные различия в звуковых сигналах у обезьян из разных популяций; они выражаются в некотором видоизменении сигналов, общих для вида в целом. Впрочем, эта область пока мало исследована. Во всяком случае, вполне вероятно, что и здесь, как и у других животных (например, у птиц, о чем говорилось выше), различия возникают и развиваются вследствие того, что группы редко встречаются и даже избегают встреч.

Происходят ли в группах с течением времени какие-либо изменения? И на этот вопрос ответ становится возможным благодаря многолетней работе японских исследователей, по крайней мере в отношении популяции с Такасакиямы. В 1952 году популяция насчитывала 160 обезьян, в 1958 — около шестисот. При этом число самцов-вожаков снизилось с шести до четырех, и все они были старше двадцати лет; в следующем, низшем, ранге число самцов, подвластных главарям, не изменилось — их было по-прежнему десять. Менее значительной стала роль не достигших зрелости самцов в службе охраны — уж очень их стало много. Некоторые из них покинули группу. Наблюдались и попытки подчиненных самцов перейти в касту вожаков, но все они остались безуспешными.

Все эти явления дают основание поставить вопрос о семье как о ядре общины у обезьян — независимо от того, какова на самом деле структура этой семьи.

Известный спец по приматам Цукерман сводил все к семейной группе, состоящей из одного самца-господина и его гарема; он считал, что промискуитета [34] у обезьян не существует. А в действительности, по сообщениям нескольких наблюдателей, есть обезьяны, живущие небольшими группами с несколькими самцами, и промискуитет для них не редкость. Иманиси даже поднимает вопрос о значении понятия «семья» в условиях, когда промискуитет представляет собой обычное явление. Он склонен к замене этого слова греческим оикиа, что означает дом. Согласно его терминологии, оикиа — это наименьшая социальная единица любого состава. Оикиа могут быть двух типов: во-первых, имеющие свою территорию и враждебные по отношению к другим, соседним оикиа; это то, что мы находим у ревунов, резусов, гиббонов. Оикиа второго типа, напротив, объединяются с соседними, образуя большие стада; это характерно, в частности, для бабуинов.

Что касается явления доминирования, то оно существует не только у самцов, но и у самок. На Такасакияме, где все явления жизни обезьян предстают в особенно четкой форме, наряду с иерархией самцов установлена иерархия самок: самки периферии подчинены самкам центральной зоны (рис. 61).

Рис. 61. Концентрическое размещение особей в стаде обезьян Масаса fuscata с Такасакиямы, соответствующее иерархии.

_{В центре — доминирующие животные.}

Однако, по мнению Каваи, следует различать ранг абсолютный (basic rank) и относительный (dependent rank). Абсолютный ранг выявляется, когда две обезьяны находятся наедине, относительный же — там, где имеется несколько обезьян, занимающих разное положение. Когда детеныш еще находится при матери, он имеет право на тот же ранг, который занимает его мать (относительный ранг). Позже, когда он перестанет зависеть от матери, в драках с товарищами своего возраста он завоюет себе определенный ранг, который можно назвать абсолютным. Произойдет это в процессе периферизации (не слишком благозвучный термин, введенный Кавамурой) — расставаясь с матерью, молодые самцы одновременно покидают и центральную зону, лишаясь своего относительного ранга. С молодыми самками на Такасакияме происходит то же самое. Иначе дело обстоит в Косиме: там они остаются в центре и сохраняют свой относительный ранг, который, по словам Иманиси, «утверждается и переходит в ранг абсолютный». Еще более определенно выглядит этот процесс в колонии Миноотани, где совсем нет доминирующих самцов и, по-видимому, намечается нечто похожее на «матриархат». По словам Кавамуры, «два основных принципа определяют ранг в Миноо: первый состоит в том, что ранг детеныша соответствует рангу его матери, а второй — в том, что младший из братьев и сестер получает более высокий ранг, чем старший». Иманиси добавляет к этому, что обучение и поведение зависят, как мы уже могли убедиться, от ранга. Детеныши доминирующих самок автоматически усваивают «поведение господ», а детеныши подчиненных самок — навыки повиновения. Кроме того, детеныши доминирующих самок из центральной зоны, живя в непосредственной близости к вожаку, стремятся, по словам Иманиси, «походить на вожака, получить признание вожака и самок и в конце концов стать их преемниками» (курсив мой. Р. Ш.). Ямада тоже утверждает, что наблюдал случай, когда молодой самец стал наследником.

Картина жизни макак, набросанная учеными школы Иманиси, поразительна. Во многом она совпадает, как вы, наверное, уже сами подумали, с тем, что мы знали о жизни первобытных народов. А может быть, аналогию можно еще углубить? Я имею в виду, например, табу. Кто знает, не существует ли у обезьян запретного предмета или места? Некоторые факты позволяют предположить, что это так.

Многие антропологи с жаром оспаривали теории Иманиси, в особенности его тенденцию называть «субчеловеческими» отдельные черты поведения этих животных. Допускаю, что он преувеличивает и что некоторые его аналогии несколько поверхностны. И все же пусть работают японские ученые; посмотрим, к чему приведут их необычные взгляды в сочетании с безупречной техникой. Во всяком случае, они уже открыли — это признают все — новые горизонты в области исследования приматов.