Забытые острова

Весной 1988 года в Академии наук КазССР два дня заседала специальная комиссия из двухсот человек. В горячих спорах выяснились разногласия и несовпадения мнений из-за недостаточной, малодейственной изученности проблемы и сложностей в прогнозе произошедших и происходящих в природе явлений. Воистину, как говорится в пословице, «Достаточно одному глупцу бросить камешек в огород, как его не смогут найти семь мудрецов». В качестве одной из мер спасения предлагается построить дамбу-перемычку между соленой и пресной частями озера.

К чему приведет эта перемычка, уже говорилось. Несмотря на то что подавляющее большинство ученых отвергло этот проект, все же идет негласная разработка этого мероприятия. «Если перемычка окажется вредной, мы ее взорвем» — заявляют приверженцы этой затеи. Порочная мания скоропалительных переделок природы без достаточных оснований прочно владеет умами ведомственных работников. Предлагается всемерно использовать подземные воды, увеличив приток пресной воды в озеро. Проектируется строительство второй плотины для предупреждения разрушительного действия зимних паводков. Об этом уже упоминалось. Никто не решается предложить спустить воды водохранилища и тем самым возвратить Балхаш в его прежнее состояние, предварительно ускорив строительство электростанции на Балхаше. Но тогда во что превратится ложе теперешнего Капчагая и сколько потребуется лет, чтобы оно обрело облик естественного природного уголка? Подчеркнута необходимость усовершенствования оросительной системы, реконструкция водозабора Капчагая и т. п. и т. д. От числа требуемых на все эти работы миллионов рублей рябит в глазах. Общая сумма затрат превышает миллиард рублей.

И наконец, главное и опасное: ведомства, решающие судьбу Балхаша, обладают мощной техникой, она не должна простаивать, ее нужно пускать в дело. И она работает вопреки общественному мнению, продолжает бороздить пустыню новыми каналами и готовить новые территории для рисосеющих совхозов, тем самым компенсируя потери земель от засоления. Стихийно, вопреки здравому смыслу возникает своеобразное кочевое земледелие! Почему-то замена риса пшеницей не устраивает. Рисосеющие совхозы, к тому же до сего времени явно убыточные, готовят окончательную гибель Балхаша. И выходит так: будто сейчас нет сил, которые бы предотвратили гибель озера. Когда же пройдет несколько десятков лет, найдется ли путь обратный? К тому же над Балхашем нависла другая угроза: по прогнозу метеорологов, природа вступает в период длительного засушливого климата.

Природа часто меняется необратимо от нерасчетливого и небрежного к себе отношения. Она ранима и залечивает раны, нанесенные ей с такой беспечностью человеком, с величайшим трудом. А иногда она умирает и более не возрождается. В свое время не нашли сил остановить неразумное решение. Да, пожалуй, во времена застоя где было взять эти силы? Наука осталась в стороне, ее будто и не существовало, да и сами ученые привыкли к безразличию, ропот их редко нарушал тишину кабинетов начальства и не выходил за их пределы.

Бездумное отношение к природе портит человека, и мы, сетуя на экономические потери, забываем о нравственной стороне. Положение, в котором оказался Балхаш, прежде всего наносит моральный ущерб, а он неоценим в денежном выражении.

История с Капчагайским морем крайне поучительна. Она — классический пример тирании над природой большого района, его безобразного преображения по абсурдной логике бюрократизма и ведомственной ограниченности, порожденной обстановкой отсутствия трезвого хозяйственного расчета, гласности и демократии. Переделка природы, подобная Капчагаю, не должна более повторяться, иначе мы ускорим приближение экологической катастрофы, нависающей над миром.

Балхаш требует помощи, и половинчатым решением для его спасения не обойтись. Уникальное озеро пустыни должно жить!

С таким невеселым настроением мы прощаемся с Балхашем. Впереди — обратный путь, но по другому маршруту…

Вдали от Балхаша

Скучным кажется путь по пустыне после Балхаша, и нам, избалованным водными просторами, приходится привыкать к новой обстановке. Я утешаю своих приунывших спутников: путешествовал же я много лет по пустыне без всякой воды и было интересно. Сейчас наш путь по пустыне тянется к югу вдоль железной дороги. Она отделяет нас от восточной части Балхаша, и кое-где синяя полоска его прерывает горизонт, закрытый жаркими испарениями.

Вскоре добираемся до станции Лепсы; здесь прежде всего заправка горючим, а затем катим по асфальту, но уже на восток, хотя нам надо бы двигаться к дому, к югу или даже к юго-западу. Но, как нам сообщили, через большую низменность нет хорошей дороги. Вскоре за станцией Лепсы с одной стороны дороги появляются похожие на горы Анрахай горы пустыни — Кыскаш с небольшими ущельями, с другой стороны ленточка тугайной растительности вдоль реки Лепсы. Хорошая здесь местность, можно съезжать в обе стороны.

Утреннее солнце глубокими тенями очертило ущелья, и мы заезжаем в них, надеясь найти родник. Но всюду сухо, склоны гор давно выгорели на солнце. От легкого ветра позвякивают в твердых коробочках семена давно отцветших тюльпанов. Ущелье с водой должно быть непременно, и мы его все же находим. Прозрачная чистая вода тихо струится по камням, и, чем выше, тем ее больше и тем гуще зеленые травы по берегам ручейка.

Иду навстречу воде и удивляюсь: всюду против течения плывут жуки-водолюбы, небольшие, около сантиметра длиной. Их здесь немало, целая стая. Среди черных жучков встречаются светло-коричневые. Это или другой вид, или молодь с еще неотвердевшими покровами.

По пути жучки охотятся за мелкой живностью, забираются под камешки, обследуют все закоулки. Иногда плывущие впереди останавливаются. Их как бы берет сомнение в правильности пути, поворачивают обратно вниз по течению. Но, встретив своих соплеменников, вновь продолжают прерванный маршрут к верху ущелья.

Странное поведение жучков заинтересовало. Почему они так дружно плывут вверх по течению, чем вызвано такое согласованное со всеми направление?

Солнце поднимается все выше и выше над горами. Синие тени в ущельях давно исчезли, и легкий ветер порывами приносит из пустынь горячий воздух. С ручьем происходят странные вещи. Вода в нем мелеет, постепенно исчезает, и вскоре там, где плыла стая маленьких жучков, только одни мокрые камни. И они вскоре высыхают, покрываются белым налетом солей.

Но ручей совсем не исчез. Он просто укоротился. В нем стало меньше воды, ее испарил сухой воздух и горячее солнце.

За ночь ручей набрал свою силу, и мимо нашего бивака вновь тихо струится вода. За ночь же сюда, совершая свои охотничьи набеги, спустились и мои знакомые жучки-водолюбы. Пока мы сворачиваем бивак, собираясь ехать вниз по ущелью, как только начало пригревать солнце, бодрая компания жучков направилась в путь, обратный нашему.

В этом ручье многие тысячелетия жили эти жучки, приспособились к его особенностям, стали предусмотрительными и не зря на день отправляются туда, где вода его не иссякает. А те, неразумные, кто не следовал этому правилу, погибали, не оставляя после себя потомства, еще более утверждая это неукоснимое правило жизни.

Здесь глухо, на многие километры каменистой пустыни вокруг нет человеческого жилья. Как только мы остановились на бивак, каменки-плясуньи долго и с любопытством разглядывали нас, поблескивая черными глазками и размахивая хвостиками.

Рано утром, не желая будить товарищей, стараясь не шуметь, осторожно выбрался из спального мешка и направился бродить по редким зарослям приземистых кустарников. На одном из них чернели крупные муравьи-проформики. Они были совершенно неподвижны. Рядом, на чистой площадке, располагалось их гнездо. Вход его был основательно прикрыт опавшими члениками стволов саксаула.