От пчелы до гориллы

По крику калифорнийских сусликов Citeltus beecheyi можно узнать, увидели ли они, к примеру, сокола, змею или млекопитающее. Степень тревоги, понятно, тоже отражена в крике и зависит главным образом от близости врага. Если подходить к гнезду птицы Dumetella carolinensis, она испускает короткие повторяющиеся ноты, выражающие тревогу, но, когда оказываешься в непосредственной близости, птица начинает мяукать, как кошка, откуда ее английское название catbird (птица-кошка). Следует сказать, что животные способны воспринимать сигналы тревоги, издаваемые другим видом: тюлень непременно уходит под воду, когда слышит крик баклана, предупреждающий об опасности.

Звуковые сигналы в брачный период у птиц буквально неисчислимы. Одни сигналы предупреждают о том, что территория занята, и если у соперника хватит отваги откликнуться, законный владелец поспешит к границам, чтобы задать чужаку трепку. Охотники хорошо знают эти позывные и пользуются ими, чтобы подманить птицу. Такой же или по крайней мере очень похожий призыв привлекает самку. Едва она появляется, самец прекращает пение.

Когда несколько птиц живут по соседству, причем каждая имеет свою территорию, особая песня оповещает всех о приближении самок. При этом у многих видов самка издает ответный крик, из чего можно заключить, что у моногамов супруги распознают друг друга по тончайшим оттенкам голоса.

Звуковая сигнализация между родителями и детьми очень развита; сюда входят и уже описанные выше сигналы, оповещающие о приближении врага. Бывает, что один из родителей, летавший за кормом в то время, пока другой оставался сидеть на яйцах, по-особому кричит, предупреждая о своем возвращении заранее, когда его еще нельзя увидеть. Утки Aix sponsa, вьющие гнезда в дуплах над землей, специальным сигналом подбадривают своих птенцов перед вылетом из гнезда. Детеныши, чувствуя голод или страх, орут вовсю, а иногда (чаще это детеныши млекопитающих, но нередко и птиц, например цыплята и утята) издают звуки, выражающие как бы удовольствие. Каждому знаком призывный крик курицы — она может созвать цыплят даже к микрофону, через который сигнал транслируют; значит, видеть мать им необязательна. Точно так же и мать можно привлечь призывным кричном цыпленка; но посадите цыпленка под звуконепроницаемый стеклянный колпак — и курица, прекрасно видя его, равнодушно пройдет мимо (рис. 44).

Рис. 44. Опыт Брюкнера, показывающий различную реакцию курицы на цыпленка.

_{Наверху — курица отлично видит цыпленка, спрятанного под стеклянным колпаком, но, не слыша его криков, она совершенно не обращает на него внимания; внизу — цыпленок не виден, но слышен его крик, и она активно ищет его (по Тинбергену).}

Обмен звуковыми сигналами между соплеменниками может (и это, по-моему, еще более любопытно) способствовать достижению слаженности действий. Это характерно, например, для всех птиц, совершающих ночные перелеты; они регулярно издают крики, чтобы подтянуть отстающих; во всяком случае, стая редко взлетает без серии позывных, всегда одних и тех-же.

Существуют ли признаки, общие для сигналов различных типов? Коллиас, основываясь на изучении фонограмм, полагает, что такие признаки существуют. И у птиц, и у млекопитающих сигналы тревоги всегда пронзительны, резки и либо длительны, либо многократно повторяются. Крики угрозы не так пронзительны, но тоже резки, как, например, рычание собаки (кстати, лишь немногие знают, что воробьи в аналогичных случаях тоже издают весьма странный звук, похожий на рычание). Песни призыва, исполняемые родителями, звучат обычно нежно, на низкой частоте и повторяются. Все это в свое время побудило Дарвина провести, и не без оснований, параллель между звуковым выражением волнения у человека и у животных: хотя голосовой аппарат птиц не имеет ничего общего с голосовыми связками млекопитающих, черты сходства звуков здесь неоспоримы.

Глава 6. В церемонном мире птиц

На проблемы, изучаемые биологом, и на самое его мышление определенно влияет то, какие объекты избраны им для изучения. Блестящие теории Лоренца и Тинбергена были созданы в большой степени благодаря тому, что всем животным эти исследователи предпочли птиц. У пернатых все черты поведения по сравнению с млекопитающими резко подчеркнуты, даже шаржированы. Достаточно вспомнить поразительные свадебные обряды птиц — все эти крики, исступленные движения, бешеные пляски, «экстатические» позы (рис. 45). Особенно поражают эти парады тех, кто знаком с нравами млекопитающих, словно избравших себе девиз: без лишних церемоний — к делу! Рассмотрим же несколько примеров сложных обрядов у птиц, ведь суровые нравы млекопитающих дают для этого совсем мало материала.

В это легко поверить, видя, как они прижимаются щекой к щеке, как клювом поглаживают друг другу шею. Армстронг прямо говорит о поцелуях у чомг, кайр, чистиков, цапель и многих других… Нежно трется самец пуффин клювом о клюв своей самки; они прижимаются друг к другу грудью, быстро кивают головами и, наконец, склоняются друг перед другом в глубоком поклоне.

«Влюбленный» грач надолго задерживает в своем клюве клюв подруги, а северная олуша, самая обыкновенная морская птица, очень любит глубокие поклоны; при этом она склоняет голову до лап, широко простирает крылья и поднимает хвост; эти реверансы обычно предназначаются самке, но, если самки нет, олуша исполняет весь парад соло, повторяя его по сто раз кряду на скале.

Рис. 45. Брачные церемонии у чаек и олуш.

_{1 и 2 — чайки; они то поднимают клюв к небу, то опускают его к земле; 3 — наклоны головы то вправо, то влево; 4 — позы, выражающие испуг (слева) и угрозу (справа) у олуш (по Тинбергену).}

Брачное подношение (рис. 46).

Рис. 46. Церемониал преподнесения соломинки или веточки у птиц подсемейства Estrildinae (Африка и Тихий океан).

_{1–4 — у Estrilda, Lagonosticta и Euodice; следует обратить внимание на различное положение лапок в трех позах (1–3); 5–7 — то же подношение у Amandava amandava (5 — самец с взъерошенными перьями подносит веточку самке; 6 и 7 — самка подносит веточку самцу); 8 и 9 — такой же церемониал у Lagonosticta саеrulescens: птицы обоих полов подносят друг другу веточку, причем тот, кому делается подношение, довольно низко кланяется (9) (по Кункелю).}

Когда самец крачки готовится найти себе пару, он ловит рыбу и подносит ее самке, которая берет подарок в клюв, но не съедает его; многие орнитологи полагают, что так происходит обряд взаимного признания супругов: действительно, прежде чем поднести рыбу, самец заглядывает многим самкам «в лицо». Иногда некоторые преисполненные добродетели самки возвращают подношение, но самец недолго печалится и спешит отдать рыбу другой. Бывает, что самец и самка держат рыбу за два конца, но не едят ее. Лишь много позже, когда самка уже выкармливает птенцов, подношение утратит свой символический характер и рыба будет действительно поедаться. Но до этого влюбленные самки часто назойливо выпрашивают пищу, которую не собираются съесть.

Во многих случаях символическое подношение самца сопровождается тем же криком, какой он издает, принося корм птенцам; здесь этот крик предназначен для самки. У чаек самка требует пищи иногда сразу же после еды (рис. 47), едва вернувшись к самцу из полета, хотя в полете она была занята рыбной ловлей, тогда как самец, не отлучаясь, охранял территорию и, конечно, не мог добыть рыбы. У обыкновенной чайки, как установили Нобль и Вурм, не подношение, а именно выпрашивание еды составляет обязательный элемент брачной церемонии.