Рассказы о животных

И все же в конце ноября — начале декабря котики уходят в море. Плывут на юг, чтобы восстановить силы, пополнить жировые запасы, подрасти и через полгода вернуться в заветные места.

В море мать живет со своим детенышем неразлучно. Учит его всем премудростям жизни только до годовалого возраста. Годовичок весит до 15 килограммов и полностью подготовлен к самостоятельной жизни.

В три-четыре года самки становятся взрослыми, достигнув полутораметровой длины и примерно 30 килограммов веса, самцам же до взрослости еще расти и расти. Самки живут дольше — до 38 лет, а самцы в два раза меньше, потому что много сил отдают на продолжение рода.

Печальна судьба котиков-холостяков: примерно каждого пятого забивают промысловики ради шкуры, мяса и жира. Далеко не каждый из них достигает ранга гаремника-секача.

Плавают котики группами и в одиночку на громадных просторах Тихого океана, за многие тысячи километров от своих лежбищ, но в определенный срок возвращаются к ним. Как находят дорогу? Как определяют точный курс? На современных кораблях множество сложнейших приборов, точных карт, штурманы, капитаны, и при этом они, случается, блуждают. А морские звери плывут как по идеальному компасу, чтобы вылезти точно на свой единственный берег и в нужные сроки (например, самки за несколько дней до родов). А в пути и штормы, и дожди, и туманы, и морские течения, но не страшат они котиков, не задерживают, не сбивают с точного курса. Просто поразительно!

Драматична «биография» котикового племени, а все потому, что его мех прекрасен и дорог. На островах Прибылова были обнаружены колоссальные полчища котиков, сивучей, моржей, каланов, голубых песцов. И на этих островах началось массовое истребление замечательных морских зверей, а с годами оно усиливалось и ожесточалось. В конце XVIII века на Командорах забивалось по 20–30 тысяч котиков ежегодно. Российско-американская компания с 1799 по 1867 год в среднем заготавливала почти по 40 тысяч шкур в год. С 1871 по 1890 год на Командорах и островах Прибылова было забито 2 635 тысяч котиков (в среднем по 132 тысячи в год). В последующие годы на командорских лежбищах тоже добывалось по 20 тысяч шкур в год.

Остров Тюлений с лежбищами морского зверя открыли в середине XIX века, а в 1852–1855 годах там было забито около 100 тысяч котиков, и стадо было практически уничтожено. Потребовалось 14 лет для того, чтобы популяция котиков Тюленьего острова слегка пополнилась, но в 1870 году последовало новое побоище.

О, как жесток бывает человек в своих алчных, в конечном итоге бессмысленных устремлениях к обогащению!

Промысел велся варварски, без учета пола и возраста зверей. И наступил крах: котиков стало так мало, что в недавнюю быль просто не верилось. Но промысел несчастных животных продолжался — теперь даже и в море, на путях подхода к лежбищам. Не менее ста хорошо оснащенных судов рыскали в поисках живого золота. С 1879 по 1909 год в море было добыто около миллиона котиков. А сколько еще их погибло раненых, не попавших в руки промышленников!

От окончательного истребления морского зверя спасла Международная конвенция 1911 года по охране котиков и запрету промысла. В 1957 году была заключена новая Международная конвенция, в которой меры по охране морского зверя были уточнены и расширены.

Теперь котиков снова много, но добыча их построена на научных основах и строго контролируется. Этих зверей с каждым годом становится все больше, лежбища расширяются, образуются новые, и рев на лежбищах год от года сильнее. И как душе не радоваться?

Бобр — житель лесных озер и рек

Во многих отношениях бобр очень интересное и своеобразное животное. Можно начать с того, что это типичный грызун сравнительно больших размеров, весящий до двух пудов. Живет в лесных водоемах и около них — он такое же полуводное животное, как выдра, норка и ондатра. Особенно интересен тем, как питается и как строит.

Было время, когда речные бобры широко заселяли реки и озера лесной и лесостепной зон Северного полушария. Науке известно 13 видов ископаемых бобров. В наше время имеются только два вида — канадский и европейский. В Северной Америке некогда бобров насчитывалось не менее 60 миллионов. Вряд ли меньше бобров было две-три тысячи лет назад и в Евразии.

Красивый и прочный мех высоко ценился исстари. На Руси он украшал боярские шапки и воротники. Бобровая шкурка лет триста назад стоила почти в два раза дороже собольей — за нее давали две лошади. Не менее дорого ценилась и мускусная бобровая железа, добавка ее содержимого в духи удесятеряла их стойкость. Иной раз за железу платили больше, чем за шкурку. Охотники-бобрятники были в почете, их даже от воинской повинности освобождали.

Великолепная шкурка и мускусная железа издавна привлекали алчных людей. В погоне за наживой в Северной Америке бобров убивали миллионами, так же жестоко, как бизонов и странствующих голубей. В Старом Свете бобра начали преследовать намного раньше и раньше его извели. Сначала в западноевропейских странах, затем в России. К началу XX века бобр был на грани исчезновения. На тысячи километров насчитывалось совсем немного крошечных очагов, в которых отчаянно сопротивлялись истреблению последние бобры. В нашей стране такие оазисы были в Белоруссии, в Воронежской и Липецкой областях, на североуральских речках Конде и Сосьве, в Туве. Общее поголовье этих зверей исчислялось 800–900 особями.

С 1922 года бобр в нашей стране был взят под строгую охрану, организовали специальные бобровые заповедники — Воронежский, Березинский, Кондо-Сосьвинский. И стал бобр возрождаться. Сначала быстро росла численность в очагах сохранения, затем образовались новые бобровые поселения. С 1927 года бобров начали успешно отлавливать и перевозить в места, где они жили раньше и где сохранились для них условия обитания. За 1927–1970 годы в Советском Союзе расселено 12,4 тысячи бобров. В настоящее время на территории России их обитает не менее 220 тысяч. Во многих местах поголовье давно возросло до оптимальных размеров, что позволило начать лимитированную добычу этих ценных животных. Но азиатский подвид бобра еще редок, его ареал до сих пор не восстановился, и об охоте на него пока не может быть и речи. Более того, он занесен в Красную книгу и строго охраняется.

На Дальнем Востоке бобры почему-то не обитали. Очевидно, им не подходил уж очень своенравный и капризный гидрорежим рек с катастрофическими паводками и резкими спадами уровня воды. Речной бобр предпочитает тихие реки с небольшими водами и плавным изменением их режима, а на Дальнем Востоке таких мало. Но зато много приречных ивняков, осинников, водно-болотной растительности, которые страсть как любит бобр.

Обследовав несколько рек и посоветовавшись, дальневосточные охотоведы решили завезти бобра на Амур, попытаться акклиматизировать его. Ведь до сих пор его лишь реакклиматизировали. И акклиматизировали! И европейского, и канадского. В Приамурье, на Камчатке. Промысловой численности бобры еще не достигли, но уже доказали свою высокую экологическую пластичность.

Внешний вид этого животного своеобразен: компактное массивное туловище, выглядывающие наружу большие оранжевые зубы, толстый волочащийся хвост. Бобр хорошо приспособлен к жизни в воде: обтекаемое туловище, округлые, маленькие, спрятанные в шерсти уши, запирательные клапаны в ушных проходах и ноздрях, большие задние конечности с хорошо развитыми плавательными перепонками между пальцами. Губы раздвоены и могут плотно смыкаться за резцами, позволяя грызть под водой. Мех очень густой и водонепроницаемый. Бобр часами плавает, а вылезет на берег, встряхнется — и сухой. На суше он неловок, не то что в воде.

Хвост у бобра особый: как толстое тяжелое весло, у основания круглый, в остальной части плоский; ближе к туловищу покрыт мехом, а на остальной, большей, части — в ороговевших ромбовидных чешуйках. Хвост имеет хорошо развитую кровеносную систему, им бобр рулит в воде, во время подгрызания дерева на суше опирается на него, на нем сидит в холодную погоду, им же сильными шлепками по воде подает сигнал тревоги. И еще одна интересная функция у хвоста — это жировое депо. Дело в том, что бобр регулирует свой вес по временам года: зимой медленно худеет, экономно расходуя осенние запасы; с приходом весны быстро спускает остатки жира, а летом живет худым и стройным; осенью же опять усиленно нагуливает жир, причем толстый хвост утяжеляется в полтора-два раза.