Белый сокол

Печь топилась уже около часа, и в кухне было тепло. Сюзан включила радио и принялась готовить завтрак — яичницу и кофе. Диктор говорил, что надвигается атмосферный фронт. В окно Сюзан видела грунтовую дорогу, убегавшую сквозь лес к шоссе. Пока на дороге было еще не слишком много снега. «Форд» не застрянет, решила Сюзан, даже цепи на колеса надевать не надо.

Джеми пришел на кухню и сразу полез в холодильник за молоком.

— Горячий шоколад будешь? — спросила сына Сюзан. Тот кивнул.

Боб подскочил к двери и уперся лапами в стекло. Джеми шагнул к выходу, чтобы впустить собаку.

— Но только сначала вымой его, — сказала Сюзан.

Мальчик повернулся к матери и, жестом показав на собаку, выразительно пожал плечами. Он давал понять, что пес не нуждается в купании, и Сюзан согласилась с ним. В чем уж там барахтался Боб, она не знала, но, вероятно, это что-то настолько замерзло за ночь, что даже не налипло на шерсть. Тем не менее Сюзан сделала вид, будто не поняла сына.

— Ты что-то хочешь мне сказать? — спросила она, садясь перед ним на корточки.

Джеми мгновенно насупился и вернулся к столу. Его становится трудно провести, подумала Сюзан. Сходу определяет, когда она прикидывается непонятливой, чтобы довести его до крайнего раздражения и заставить заговорить. Она глянула на сына. Тот с угрюмым выражением на лице тыкал вилкой в яичницу. Интересно, кто кого дурачит? Уж Джеми-то знает, как добиться своего.

Она увидела в окно, что Боб помчался к лесу, и машинально шагнула к двери окликнуть пса, но потом перехватила взгляд сына, взиравшего на нее с немой мольбой в глазах. Сюзан вздохнула, признавая свое поражение.

— Ну хорошо. Иди приведи его.

Мальчик выбежал на улицу. Сюзан покачала головой и, взглянув на часы, поспешила в спальню.

Она уже почти оделась, когда, бросив взгляд в окно, буквально оцепенела. Джеми стоял перед домом и смотрел на человека, тащившего за загривок Боба. Незнакомец был одет в синие джинсы и бежевую куртку, его густая золотисто-каштановая шевелюра по цвету напоминала переспелую кукурузу. В первую секунду Сюзан пришла в недоумение, но потом догадалась, кто направляется к ее дому. Она сбежала по лестнице и выскочила на крыльцо с такой поспешностью, что Джеми и гость, которого она справедливо приняла за Майкла Сомерса, посмотрели на нее с удивлением.

— Я нашел вашего пса возле своего дома, — объяснил Майкл, махнув рукой в сторону вырубки. — Во всяком случае, я подумал, что он ваш.

В его голосе слышалась неуверенность, и Сюзан подумала, что он, очевидно, уже успел обратиться к Джеми, но ответа, разумеется, не получил.

— Это наша собака, — подтвердила она отрывисто, хотя вовсе не желала быть грубой. Майкл, казалось, растерялся. — Боб, ко мне, — скомандовала она. Майкл помедлил секунду, прежде чем отпустить пса. Сюзан повернулась к сыну. — На автобус опоздаем. Иди собери вещи. Боба возьми с собой.

Джеми повиновался. С любопытством глядя на мать, он вошел в дом. Сюзан вновь переключила внимание на Майкла. Тот наблюдал за ней со странным выражением на лице. Сказать ему она ничего не успела — Майкл вдруг развернулся и зашагал назад к лесу. Сюзан стало стыдно за свою грубость, и она крикнула ему вдогонку:

— Спасибо, что привели Боба.

Майкл не ответил. Возможно, он уже не слышал ее.

На ведущую в город дорогу сыпал снег. Одинокая колея, оставленная чьей-то машиной на встречной полосе, свидетельствовала о том, что по загородному шоссе ездят не часто. Джеми, прижимая портфель к груди, смотрел в окно на падающие снежинки. Взгляд у него был отрешенный, и Сюзан, как всегда, попыталась представить, о чем он думает.

В городе на автобусной остановке детей ждал школьный автобус.

— Не забыл, какой сегодня день? — напомнила Сюзан сыну, когда тот стал выбираться из автомобиля. — Я заеду за тобой в двенадцать, договорились?

Она наклонилась к нему, чтобы чмокнуть в щеку, но Джеми увернулся. Он подошел к автобусу, возле двери которого толкались его сверстники, пытавшиеся опередить друг друга. Сюзан наблюдала за сыном. Тот постоял в стороне, пока толпа не рассосалась, потом тоже залез в автобус.

Сюзан дождалась, когда автобус тронется, и поехала на работу. Ее контора находилась на Главной улице напротив кафе. На окне краской было выведено: «АГЕНТСТВО НЕДВИЖИМОСТИ ЛИТЛ-РИВЕР-БЕНД». В зависимости от настроения городок, раскинувшийся в укромной долине у подножия гор Карибу, то раздражал ее, то дарил ощущение покоя и уюта. То, что она знала здесь почти каждого, в иные дни ее радовало, но порой просто сводило с ума, и тогда она жалела, что живет не в большом городе, где можно оставаться неизвестной для всех и вся.

Сюзан заглушила мотор и окинула взглядом улицу, на которой располагались аптека, несколько магазинов одежды, гастроном и скобяная лавка. Желающие поужинать вне дома посещали бар «Клэнсиз» или ресторан гостиницы «Долина», где готовили вполне прилично. В общем и целом в городке имелось все необходимое для нормальной жизни, и потому отсутствие богатого выбора никого не смущало.

В конторе Сюзан ждала обычная рутина. Она собиралась позвонить людям, изъявившим желание продать свои дома, а потом выпить кофе со своей подругой Линдой Ковальски. Линда и ее муж Пит держали кафе, что находилось напротив ее конторы.

Время до обеда пролетело быстро. В половине двенадцатого Сюзан включила автоответчик и повесила на дверь табличку «Закрыто». Снегопад кончился, но ветер крепчал. Она протерла лобовое стекло и поехала в Бейкерстаун забрать Джеми из школы. Он ждал ее в вестибюле и, когда она затормозила возле здания, сразу вышел и с угрюмым видом вскарабкался на пассажирское сиденье. Сюзан поехала не домой, а к Литл-Ривер-Бенд. На окраине городка, у церкви, она остановилась и взяла с заднего сиденья заранее купленные цветы.

— Джеми, ты идешь?

Ответной реакции, как всегда, не последовало, словно она разговаривала сама с собой. Мальчик продолжал смотреть в окно, будто не слышал, что говорит мать. Со смиренным вздохом Сюзан выбралась из машины и зашагала по снегу.

На могиле Дэвида стояла простая гранитная плита. На ней были высечены его имя и фамилия, даты рождения и смерти, а чуть ниже посвящение: «ЛЮБИМОМУ МУЖУ И ОТЦУ». В тридцать шесть лет Дэвид случайно погиб на охоте. Секундная неосторожность, и мужчина, которого она любила на протяжении одиннадцати лет, перестал существовать. Сюзан глянула через кладбище на свой автомобиль. Джеми продолжал упорно смотреть в другую сторону.

Она вспомнила, как тем утром махала мужу с сыном из окна, провожая их на охоту. Джеми был единственным свидетелем смерти отца, скончавшегося в лесу от потери крови. Что конкретно произошло, никто не знал, поскольку Джеми с тех пор не произнес ни слова. Предполагали, что Дэвид просто оступился и ружье каким-то образом выстрелило ему в грудь. Когда Джеми привезли домой, он был весь в крови отца. Это зрелище и теперь еще порой преследовало ее по ночам.

Сюзан отвернулась от могилы. На глазах выступили слезы. Тоска по Дэвиду жгучей болью сжимала ей сердце. Иногда, пытаясь заснуть ночью, она крепко обнимала подушку, рисуя в воображении лицо мужа, чтобы его образ сопровождал ее во сне. Теперь она хотела оставить его в прошлом, но из-за Джеми не могла. Может быть, думала Сюзан, им следует переехать куда-нибудь в другое место и там начать заново строить свою жизнь.

Направляясь к «форду», она заметила, что на дороге со стороны города появился автомобиль. Когда он подъехал ближе, она узнала в водителе Купа. Тот затормозил, но мотор полицейской машины продолжал лениво тарахтеть. Стекло с его стороны было опущено.

— К врачу сегодня идете? — Куп глянул на Джеми, подняв руку в знак приветствия, но ответа не получил.

Сюзан нахмурилась. Ей не нравилось, что Джеми взял в привычку отгораживаться от всего, о чем не хотел знать. В этом и заключалась вся его беда.

— Не обращай на него внимания, — сказала Сюзан. — Он всегда так.