Одиссея капитана Сильвера

— Капитан… — зажужжала и палубная команда.

— Что он делает? — как будто не слышал Сильвер, — Маневр!

«Морж» менял курс, поворачиваясь ко «Льву» бортом.

— Ложись! — гаркнул Сильвер. Борт «Моржа» окутался пороховым дымом. Секундой позже раздался гром его пушек.

БУ-БУ-БУ-БУ-БУ-БУ-БУМММ!

Ядра плюхнулись в воду, не долетев до «Льва».

ББУ-У-У-ММММММ! — отозвалась испанская девятифунтовка. Хендс не стал дожидаться команды своего капитана, здраво рассудив, что услышал ее с борта противника.

Сильвер вскочил на ноги. Расчет девятифунтовой испанки уже тянул, толкал, чистил, заряжал. Пять человек с каждой стороны, и второй пушкарь с пороховым рогом, заправляющий затравочное отверстие. Сильвер ощутил облегчение, как будто тора с плеч свалилась. Полная ясность, никаких больше сомнений.

— Лево! Лево! Лево! — кричал Хендс, выбросив в сторону левую руку, и его люди поворачивали пушку влево.

— Право! — он выкинул в сторону другую руку. У пушкарей свой словарь. Чтобы не путать с судовыми командами «ларборд» и «старборд», они кричат «лево-право». — Лево чуть! — И, наконец: — Стоп! — Ствол замер в направлений окутанного дымом силуэта «Моржа». Оставив тот же угол в два с половиной градуса, Израэль Хендс поднес фитиль к затравке.

ББУУУММММММ! — пушка выплюнула следующее ядро и отпрыгнула назад под восторженные вопли матросов. С командой в десять человек Хендс управлялся куда быстрее артиллерии «Моржа».

— Идиоты, ядро им в задницу! — орал Хендс в ухо Сильверу. — Нечего нас злить! Навались, навались, ребятушки! — подбодрил он свой пушечный расчет.

— Р-раз! P-раз! Р-раз! — в такт команде пушка вернулась в исходное положение.

ББУУУММММММ!

Сильвер убрался от пушек, протопал на корму, чтобы лучше видеть, подальше от дыма испанки. Команда «Льва» безудержно веселилась. Моряки размахивали саблями, прыгали и вопили, славя пушкаря и его команду.

ББУУУММММММ!

Сильвер навел на «Моржа» трубу. На этот раз Хендс угадал точно. Над палубой «Моржа» взметнулись обломки, посыпались в стороны матросы. «Морж» дал залп бортом и промазал. Хендс произвел еще два выстрела и снова попал. Сильвер видел, что на «Морже» уже были убитые, что одна пушка его перевернулась и слетела с лафета.

«Что он делает? Что с тобой, Джо? — думал Сильвер. — Ты ведь специально подставляешься. Стреляешь, как во сне». Его подзорная труба выхватила на палубе «Моржа» фигуру — ему показалось, что это Флинт. Капитан «Моржа» вскинул мушкет и выстрелил вверх. То же самое сделали и другие, находившиеся рядом с ним. Затем дым от пушек «Моржа» скрыл продолжение странной сцены.

— Тысяча чертей! Мы же его утопим за милую душу, он этого хочет? — Сильвер недоверчиво потряс головой. — Что ты затеял, Джо?

Сильвер понял: тут что-то неладно. Флинт не дает стрелять в себя безнаказанно. Долговязый Джон так ни до чего и не додумался, когда почуял запах дыма. Не порохового. Древесного.

Сильвер резко развернулся. В центре квартердека имелся небольшой лючок, устроенный для вентиляции и освещения. Оттуда валил дым, подсвечиваемый снизу багровым светом. Самый жуткий кошмар моряка — пожар на судне.

Глава 47

— Открыть огонь! — не приказал, а ласково попросил Флинт, нежно обнимая себя обеими руками. Канониры немедля выполнили приказ, пушки полыхнули, семь ядер унеслись неведомо куда…

БББУУУМММММММ!

На борту «Льва» что-то полыхнуло и жутко ухнуло. Взорвалось что-то? Впрочем, неважно. Флинт составил мудрый план, который должен сработать безукоризненно, ибо Флинт все предусмотрел. Капитана распирали гордость и уверенность в своем плане. Он едва не лопался от самоуважения…

— Еще пальнем, ребятки! — попросил Флинт. — Погрейте им задницу.

Флинт снова стал самим собой. Чистый, подтянутый, весь обвешан оружием, а повязка… ее почти и не видать под шляпой. От переполнившего его самодовольства даже боль в голове развеялась по всем сторонам света.

Флинт выпустил себя из объятий, навел на «Льва» подзорную трубу. Они, что ли, тоже палят? Дым надо «Львом» клубится. А вот и Сильвер среди своих оборванцев на шкафуте.

— О, Джон, — ласково промурлыкал Флинт себе под нос. — И пушчонки у тебя наготове, и канониры с фитилями, и якоря подпружинены. А того и не знаешь, милый мой, что беда у тебя под задницей, тупица безногий. И всего-то мне надо уговорить тебя открыть огонь, а самому держаться вне твоего выстрела. Все пойдет как по маслу, не беспокойся.

Флинт неторопливо, медленно улыбнулся, наслаждаясь своей улыбкой, как будто смакуя хорошее вино… Очередная вспышка на борту «Льва» и последовавшее за нею содрогание «Моржа» пропихнуло улыбку в глотку капитана Флинта. Троица раненых завопила жутким адским трио, на палубу свалилось два трупа, один из которых еще подергивался. В чем дело? «Лев» вне дальности выстрела! Флинт дрожащими руками навел подзорную трубу на вражеский борт. От шестифунтовок «Моржа» в такой диспозиции и то проку не будет, что уж говорить о четырехфунтовых мухобойках Сильвера. БББУУУМММММММ!

Это не четырехфунтовка! Это что-то намного большее. А откуда, спрашивается, этот новый пушечный порт на борту Сильвера?

— Нет! — выдохнул в ужасе Флинт. Это та самая испанская любовь Израэля Хендса. Флинта залила краска стыда. Он об этой дряни совсем забыл. Его собственный просчет, не на кого свалить.

В десяти футах от Флинта, как будто взбесившись, подпрыгнула шестифунтовка, сорвалась с лафета, запрыгала по палубе, убивая и калеча людей и рассыпал по сторонам железные осколки и обломки дерева.

— Капитан! — проорал подбежавший Аллардайс. — Капитан, нас лупят! Капитан, разрешите уходить на всех парусах!

Флинт повернулся к Аллардайсу, собираясь согласиться с вполне разумным предложением, но в этот момент боковым зрением зацепился за что-то зеленое на грот-мачте. Флинт затрясся от злости. Вот на кого можно свалить, и по заслугам. Вот кто во всем виноват.

— Дроби мне! — завизжал Флинт и топнул ногой с такой силой, что под повязкой разошлись швы и открылось кровотечение. — Дроби и охотничье ружье! Он вспрыгнул на опрокинутый лафет разбитой пушки, схватился за парусину бизани. — Вон, вон! — орал он, тыча вверх пальцем. — Вон он, гад! Скотина!

— Чего с ним, а? — опасливо спросил Аллардайс у одного из помощников. — Чего он разошелся?

— Попугай! — объяснил тот. — Капитанский попугай вернулся….

Договорить ему не удалось. Снова раздались грохот и толчок — еще одно девятифунтовое ядро врезалось в «Моржа». Оба матроса пригнулись, прикрыв руками головы.

— Кэп, сэр! — крикнул Аллардайс. — Надо когти рвать!

— Бунт? Я тебе кишки вырву! — взбеленился Флинт, — Не слышал? Дробь мне и охотничье ружье!

Аллардайс, как будто ища поддержки, покосился на помощника.

— Ну! Оглох? — надрывался Флинт.

— Дак… капитан, — Аллардайс молитвенно сложил руки перед грудью. — Христом-Богом… Откуда у нас дробь-то… Да и охотничьих ружей отродясь не бывало…

Флинт сжал горло Аллардайса обеими своими клешнями, принялся трясти его, брызжа в физиономию слюной и кровью из вновь открывшейся раны.

— Тогда возьми мушкет и раскромсай его пулю ножом, или я тебя раскромсаю собственноручно, кишки по мачтам развешу.

Флинт выпустил Аллардайса и повернулся к команде.

— Чего вылупились? Сбейте мне живо эту окаянную тварь!

Он показал личный пример, схватив мушкет и выпалив в злосчастного попугая, тут же перелетевшего на фок-стеньгу.

Команда бросилась выполнять повеление вождя весьма ретиво, но как-то неумело. Все знали, что зеленый попугай — краса, гордость и отрада Флинта. Конечно, попугая ненавидели, но никто не хотел бы похвастаться тем, что сшиб птицу Флинта. Да еще на глазах у хозяина. Однако приказ есть приказ, народ активно пускал пули в небо, ничем иным более не занимаясь. Флинт же уселся на палубу и принялся лихорадочно рубить мушкетную пулю сначала в мелкий свинцовый фарш, а затем и в паштет. К нему присоединились Аллардайс и пара помощников, больше боявшихся Флинта, чем ядер испанской пушки, которые, в общем-то, могут и мимо пролететь.