Таинственный крысолов (ЛП)

Они оба с первой минуты почувствовали антипатию к Майклу Финсбери. Быстро догадались, что великан с тонким голосом — трусливый шут. Кроме того, Пол в чертах его лица — маленький нос картошкой, тяжелая челюсть, большая круглая голова — обнаружил признаки кретинизма. Он подшучивал над Майклом так, что тот принимал слова электромеханика за чистую монету, а вахтенные с Коллингсом задыхались от смеха. Финсбери был образцовой мишенью для подобных шуток. Пол окрестил его Дуремаром, а потом они сократили это прозвище и стали называть старпома Дуриком.

Еще вчера вечером они долго сидели вдвоем в каюте Пола, говорили о каких-то пустяках. Но что-то должно было произойти на борту судна, о чем он, Коллингс, не имел ни малейшего понятия. Это что-то случилось либо сегодня, и Пол не успел ему это рассказать, либо раньше, но Пол не придал тому никакого значения. А мог также дать кому-то слово молчать. Пол был страстным почитателем детективной литературы, был увлечен разгадками криминальных головоломок. Вчера разговаривали и о смерти Модрова. Риз сказал:

— Похоже, что польский врач предполагает возможность отравления. Ты понимаешь, что, если Модров был отравлен, мы находимся на борту вместе с убийцей. Как тебе это нравится? Не правда ли, увлекательное приключение?

Коллингсу уже было время заступать на вахту, и он не поддержал разговора. Пол был зол, сказал только:

— Иди уж, иди, там Дурик по тебе скучает.

Риз мог, конечно, впутаться в какие-нибудь неприятности и раньше, но вполне возможно, что это случилось только сегодня перед полуднем. Если Риз решил, что плыть по морю с убийцей это увлекательное дело, то не исключено, что он начал играть в детектива. Модров умер двадцать четвертого октября после полудня. Риз же — двумя днями позднее, перед полночью. Надо спокойно воспроизвести каждый шаг Риза, начиная от момента смерти Модрова, решил Коллингс. Из этого может что-то выйти, может, нет, но начинать от чего-то надо. Кто мог желать смерти Риза? Его мог погубить убийца, если Риз вынюхал что-либо существенное. Да, это логично. Но необходимо рассмотреть все возможности. — Коллингс закурил сигарету. — Месть? Нонсенс. А может так: кто-то на борту перевозит контрабанду, например наркотики, Риз узнает об этом, неважно как — услышит разговор или открутит какую-нибудь трубку, из которой посыплется белый порошок. Это был бы достаточный повод, чтобы его убить. А почему в этом свете умер Модров? Он мог умереть естественной смертью, а подозрения польского врача остаться беспочвенными. Или он мог знать об этой афере, и нужно было его убрать. Если это так, то почему убийца совершенно не спешил? Использовал достаточно медленный яд, не боясь, что перед смертью тот может поделиться с кем-нибудь своим знанием или написать записку. Нет, эта версия как-то не звучит. Во всяком случае, надо просмотреть ящики письменного стола Модрова, лучше всего попросить об этом Джейн и просмотреть содержимое вместе с ней.

Минутку, минутку — задумался Коллингс, — можно представить ситуацию, в которой убийце было необходимо, чтобы смерть Модрова выглядела естественной, и в то же время он не боялся бы, что Модров выдаст его. Можно принять версию, что контрабандистов было двое — Модров и убийца. Модров умирает, и вся прибыль с контрабандного товара идет сообщнику. Денег в два раза больше и уверенность, что старик его не выдаст. Могло быть так, что тот заломался, сказал, что выходит из этого бизнеса, а такие вещи пробуждают тревогу. Да, это ведь был последний рейс Модрова. Риз начал сопоставлять факты, и поэтому должен быть убит, и как можно быстрее, пока не поделился своими подозрениями с приятелем. Окей, так могло быть. Но был ли Модров человеком, склонным к преступному бизнесу? Коллингс ничего не знал об этих людях. Двадцать дней встречался с ними за столом, здоровался при встрече в коридоре, и всё. Даже не было ни одной вечеринки с выпивкой.

Он посмотрел на часы. Есть еще немного времени, подумал. Надо спокойно проанализировать список подозреваемых.

Джейн фон Модров. Она сообщница супруга? Или молодая женщина, которая хочет избавиться от старого мужа? Но существуют же разводы. Да и такая женщина, как Джейн, если бы влюбилась и поняла, что это серьезно, попросту бросила бы мужа. Разве в наши времена так уж необходимы браки? А если так: Джейн, желающая избавиться от сообщника? То есть Модровы — это пара контрабандистов. Версия так себе, но пусть будет, пока это всё поиски на ощупь.

Финсбери, то есть Дурик? Все возможно. Скользкий тип. Контрабанда к нему подходит. Отравление тоже. Ужасный трус, но по этой версии второе убийство было совершено со страху. Пол, может, только прикоснулся к тайне, а убийца запаниковал и пришел к выводу, что должен его устранить?

Джон Смит, казначей? Коллингс не знал о нем ничего. Дородный, не великого ума, спокойный. Имел такие забавные хитрые глазки, спрятанные за пухлыми щечками.

Польский офицер производил хорошее впечатление, но эти моряки с восточного блока падки на доллары. А может, рискнул на общее дело с Модровым? Нет, это совершенно не работает. Поляк явно не терпел этого прусского юнкера с американским гражданством. Сказал как-то такое, что как морозом по коже пробрало. Значит, сообщником быть не может, но ведь контрабанда — это только гипотеза. Могло ведь не быть никакой контрабанды, а просто у поляка мог иметься повод для убийства Модрова. Может, месть? Во время войны они оба были взрослыми людьми. Модров мог, например, уничтожить родных Напоры. И вот они встретились на борту лайнера. Коллингс подумал, что его что-то удивило при их встрече. Что — необходимо вспомнить.

Джордж Харроу, механик, хорошо знал Модрова, плавал с ним много лет. Умный, циничный, не очень старый, хотя и здорово потасканный. У него дрожали руки, но это, вероятно, не помешало бы попасть в человека с расстояния нескольких шагов.

Алан Райт, третий помощник, самый молодой на судне. Легко смущается. Был любимчиком Модрова, хотя все вокруг прекрасно знали, что он влюблен по уши в Джейн. Были, конечно, всякие сплетни на тему их отношений, но похоже, что Джейн предпочитала иметь в лице Алана скорее пажа, чем любовника. А может, они так хорошо конспирировались? Влюбленный Алан травит Модрова, считая, что тот — единственная преграда между ним и Джейн. Правдиво ли то, что он стучал ей в дверь? Или это она подсунула ему алиби, так как боялась, что Алан не сможет выпутаться из этой ситуации?

Остался еще стюард. Он плавал вместе с Модровым лет десять. Селим, алкоголик, вечно нервный и несобранный, но любящий подслушивать. Имеет обычай перед тем, как постучаться, долго поправлять посуду на подносе.

Вдруг Коллингс заметил, что ручка двери его каюты пошевелилась. Дверь не открылась, так как она была закрыта на ключ. Первым побуждением он бросил взгляд на ящичек ночного столика, а потом вскочил с койки. Когда он встал, то услышал звук падающего тела, ослабленный мягким ковром. Подбежал к двери, повернул ключ и нажал на ручку. Под дверью лежал Селим. Он опирался на правый локоть, а левой рукой делал какие-то движения, как будто пытался что-то поймать. Коллингс наклонился над ним и почувствовал запах рома.

Селим был сильно пьян. Бормотал что-то непонятное. Коллингс взял его под руки, затащил в свою каюту, усадил на стул и запер дверь. Голова Селима безвольно свешивалась на грудь. Питер с неохотой присмотрелся к нему. У него не было желания стать нянькой пьяницы, но с другой стороны, ему подвернулся удобный случай. Во всем этом деле Селим являлся одной из важнейших фигур, а алкоголь развязывает языки.

Старым проверенным способом Коллингс стал тереть ему уши. Стюард сначала не реагировал, но через некоторое время поднял голову и на его лице появилась гримаса боли. Он открыл глаза, посмотрел туманным взором на Коллингса и наконец энергичным движением схватил того за руки. Коллингс прервал этот болезненный массаж. Взгляд Селима стал более ясным.

— Прошу прощения, мистер Коллингс, я уже понял, что перепутал двери. Моя каюта на другом борту. Пойду уже.