Подводный мир

Неподалеку от него пристраиваюсь и я, разгребая грунт голыми руками, разгрузившись предварительно от камеры и связки каната и положив их рядом с собой. Ногти незащищенных рук, конечно, моментально обломались, кроме всего прочего, еще и потому, что основательно размягчились от длительного пребывания в воде. Однако я остаюсь на месте, на котором только что заметил торчащий из грунта совсем маленький кусочек глиняной керамики. Эта находка вселила в меня уверенность, что именно здесь мне посчастливится и я откопаю целую амфору, погребенную под грунтом. Продолжая копать, я убеждался, что это действительно большой глиняный сосуд, у которого, как у большинства из них, к сожалению, отсутствовало стройное, прекрасных пропорций горло с элегантными ручками, Однако я слишком ретиво принялся за дело, забыв о глубине в 20 с лишним метров. Промежутки между вдохами и выдохами становятся все чаще. Согнутая поза утомила меня, начинает кружиться голова. Это заставляет меня все чаще делать перерывы в работе, чтобы хоть на мгновение переменить позу.

Наконец я выбираю время оглянуться на Мориса. Однако его не так-то легко разглядеть в воде, взбаламученной его раскопками. Из этой мути время от времени поднимаются характерные воздушные пузыри. За ними следят любопытные рыбешки. Но усилия Мориса хотя бы не бесплодны. Ему одному повезло, он откопал горлышко амфоры с оригинальной затычкой из большого куска пробки. На подобных затычках часто можно более или менее ясно разобрать не только имя владельца товара, но при благоприятных обстоятельствах еще и название гавани, из которой он был вывезен, и места назначения. Все эти данные представляют большой интерес для историков.

Немного отдохнув и отвлекшись, чтобы сделать несколько фотоснимков окружающего меня пространства, я возвращаюсь к почти оконченной работе. Когда наконец амфора лежит на дне, полностью освобожденная от грунта, я начинаю по всем правилам искусства привязывать ее к специально для этой цели захваченному канату. Это быстро говорится, но отнюдь не быстро делается. При круглой форме сосуда и довольно-таки жесткой веревке не так-то просто соорудить достаточно надежное крепление для успешного подъема. Снова вынужден я бороться с собственным дыханием, скрючившись в неудобной позе. В висках стучит, как во время болезни при высокой температуре. Я собираю всю свою волю, чтобы в последний момент не разрушить результаты почти законченной работы. Если развяжется хотя бы один небрежно завязанный узел, вся работа пойдет насмарку - амфора во время подъема может выскользнуть из оплетающих ее веревок, упасть на дно и разбиться.

Громким бульканьем обратив на себя внимание Мориса, договариваюсь с ним на общепринятом здесь, внизу, языке жестов, чтобы он, когда будет подниматься, захватил с собой наверх и конец моего каната. Сам же я намереваюсь с фотокамерой проплыть вокруг всей скалы, подняться с противоположной стороны и уже по верху вернуться к нашей лодке. Его рука поднята к маске как бы в воинском приветствии - он меня понял. Тогда я, не торопясь, отправляюсь в дорогу со своей камерой. Честно говоря, сегодняшнее напряжение и непрерывные погружения последних дней порядком меня измотали. С трудом концентрирую внимание, чтобы сделать несколько снимков. Веки как свинцовые. Больших усилий стоит мне правильно определить расстояние, диафрагму и выдержку и соответственно навести аппарат.

Запас воздуха у меня еще достаточный, вполне хватит на спокойную декомпрессию. Медленно скольжу вверх вдоль крутого склона скалы. У меня такое ощущение, что там, в глубине, где я только что, проплывая мимо, изумленно рассматривал морских звезд и ежей, промелькнуло что-то необыкновенное. Быстро возвращаюсь на пару метров - действительно, передо мной совершенно необыкновенная морская звезда. Она крепко держится за отвесную скалу своими светло-красными присосками. Вместо обычных пяти лучей у нее их целых шесть. Так совершенно неожиданно я нахожу еще одну диковинку для своей небольшой коллекции.

Обычно мы стремимся расходовать свой запас воздуха, как хорошее вино, до последнего глотка. Это дает возможность во время наших подводных путешествий спокойно заняться наблюдением морских обитателей. В настоящий момент, например, мои друзья заняты поисками лангуст в расщелинах скалы. К сожалению, мы не можем взять наверх свою добычу. Во Франции, в целях защиты морской фауны, запрещена какая бы то ни было охота на рыб с применением искусственных дыхательных средств.

Ловля этих ракообразных происходит следующим образом. Обычно лангусты сидят, забившись в расщелины скал, выставив наружу только свои длинные усики-"антенны", которые предупреждают их о приближении добычи или о появлении опасности. Стараясь не шуметь, осторожно приближаемся к животному и подсовываем одну руку под усики. Они быстро опускаются, затем, убедившись, что этот посторонний предмет не представляет опасности, снова поднимаются вверх, как шлагбаум. Тем временем мы потихоньку продвигаем руку все ближе и ближе к телу животного. Подобравшись достаточно близко, быстро хватаем усики у самого основания, там, где они толстые и крепкие. Одновременно выдергиваем лангуста из его укрытия.

Свободной рукой нужно сразу схватить сверху панцирь, но сделать это очень аккуратно. Плохо придется тому, чьи пальцы попадут на нижнюю сторону резко и сильно сгибающегося туловища. Пальцы будут не просто больно сжаты, но, если лангуст крупный, могут быть даже довольно чувствительно поранены.

Даже если, несмотря на все предосторожности, "антенны" обломятся и лангуст опять целиком спрячется в своей расщелине, игра охотника еще не полностью проиграна. Нужно только подождать немного у укрытия. Через некоторое время животное, не доверяя больше безопасности своего жилища, покажется из щели, чтобы отправиться на поиски лучшего убежища. В этот момент и можно его окончательно изловить, потому что пловец он неважный.

Я всплываю с противоположной стороны утеса. Уже пройдена полностью первая и почти окончена вторая декомпрессионная остановки. Отчетливо слышу я тихое бульканье и шипение волн, плещущихся о скалу над моей головой. Неожиданно в тишину врывается сильное гудение какой-то моторной лодки. Судя по звуку, мотор мощный, лодка приближается с большой скоростью. Действительно, неприятная помеха движется прямо к тому месту, где я нахожусь. Пока я поворачиваюсь, чтобы разглядеть, что к чему, тень лодки, столь опасной для нас, ныряльщиков, возникает точно над тем местом, где я несколько секунд назад намеревался высунуть из воды голову. Мгновенно инстинктивным движением откидываюсь навзничь, уходя обратно в глубину. Несмотря на то что на мачте нашей лодки вывешен знак "Внимание", опасность оказаться в моей ситуации остается. Мне лично это происшествие показало, что в местах, где есть оживленное лодочное движение, опасно подниматься после погружения вдали от того места, где под воду уходит якорный канат, вдоль которого несколько часов назад ты, как современный странствующий рыцарь, уходил в подводный мир для очередного, но незабываемого путешествия.