Машина смерти

— Мне всегда было интересно, какой смысл ты вкладываешь в слово — «хорошо».

Сняв бинты, Джо переместил пакетик со льдом на заднюю часть шеи, в то время как Курт принялся объяснять, что случилось с «Киндзара-мару».

Завала согласился, что дело странное.

— Шестое чувство ничего не подсказывает? — спросил он.

— Слышу тройной звоночек тревоги, — ответил Остин.

— Забавно, у меня в голове сейчас звучит то же самое. Но, полагаю, по другой причине.

Курт рассмеялся.

— Все, что мне нужно, это посмотреть. Как думаешь, мы можем спуститься туда на «Барракуде»?

— Должен быть какой-то способ, — ответил Джо. — Пожалуй, дистанционно управляемый аппарат. На такой глубине всякое может случиться. И потом, в ней все равно не хватит места для нас двоих.

Курт улыбнулся:

— И что ты предлагаешь?

— Мы могли бы соорудить небольшой внешний корпус и поместить «Барракуду» в него…

Говоря это, Джо видел перед собой дизайн этого аппарата, чувствовал его руками. Такие вещи он конструировал интуитивно, а расчеты вел лишь для подтверждения того, что уже знал.

— Мы заполним отделение несжимаемой жидкостью или закачаем азот для создания сверхвысокого давления. Потом заполним интерьер уже самой «Барракуды» или тоже повысим в нем давление на несколько атмосфер, а трехступенчатый градиент поможет нам сбалансировать силы. Таким образом, давление будет равномерно распределено между внутренним и внешним корпусом.

— Как насчет измерительных приборов и системы контроля? — спросил Курт.

Джо пожал плечами:

— Не проблема. Все, что мы поместим внутрь, будет водостойким и пригодным к условиям высокого давления.

— Звучит неплохо, — заметил Остин.

Доволен. Джо знал, что так и будет. И поэтому бросил бомбу.

— Есть только одна небольшая проблема.

Курт прищурился.

— И какая же?

— Перед тем как ты сюда явился, мне звонил Дирк.

— И?

— Сказал, чтобы я не позволял тебе втянуть меня в какую-нибудь безрассудную авантюру.

— Безрассудную авантюру?

— Он слишком хорошо нас знает, — заметил Джо, полагая, что один авантюрный, даже «безрассудный», ум знает, что задумал другой.

Курт кивнул, едва заметно улыбнувшись.

— Да уж. С другой стороны, это его определение — «безрассудное» — дает нам относительную свободу действий.

— Ты меня иногда пугаешь, — сказал Джо. — Просто имей это в виду.

— Займись разработкой планов, — заметил Остин. — Через два дня гонка. А потом — мы свободны как ветер.

Завала улыбнулся: ему нравилось принимать новые вызовы. И хотя он боялся, что Дирк Питт сильно разгневается, если они потеряют «Барракуду», обошедшуюся НУПИ в миллион долларов, он точно знал: они с Куртом давно возместили любые потенциальные потери.

И потом, если все, что ему доводилось слышать, правда, Дирк в свое время потерял несколько куда более дорогих игрушек адмирала Сэндекера. Даже любопытно, как сильно может разгневаться шеф?

Глава 11

Полу Трауту, пробиравшемуся по коридорам принадлежащего НУПИ судна «Матадор», приходилось наклоняться каждый раз, когда он подходил к переборке с водонепроницаемой дверью. Пол даже без обуви дотягивал до шести футов восьми дюймов, был широкоплеч и длинноног, что заставляло его складываться едва ли не вдвое, чтобы не набить шишку на лбу и ничего не задеть.

Страстный рыбак, предпочитавший свежий воздух, Пол был просто не приспособлен для компактных помещений современного корабля. Разумеется, ему, проводившему большую часть времени на судах, приходилось скрючиваться в небольших, заполненных машинным оборудованием отсеках, изгибать спину кренделем, чтобы поместиться в подводных аппаратах, а иногда даже просто пройти по коридору.

В другой день он бы сделал крюк, чтобы выйти на главную палубу, перед тем, как пересечь весь корабль, но сейчас «Матадор» находился у Фолклендских островов в южной части Атлантического океана. В Южном полушарии стояла зима, дул сильный ветер и на море начинался шторм.

Выбравшись из очередного люка, Пол оказался в более просторном отсеке и заглянул внутрь. В тускло освещенном помещении царила тишина; свет в основном исходил от светящихся циферблатов измерительных приборов, клавишных пультов с задней подсветкой и трех плоских экранов высокого разрешения.

Двое неухоженного вида исследователей сидели напротив забортных мониторов, а между ними, на пластине подсвеченного стекла с нанесенной на него разметкой, стояла, вытянув в стороны руки, словно канатоходец, стройная женщина. Визор закрывал глаза и, словно лентой, стягивал винно-красные волосы, на руках у нее были странного вида перчатки с расходящимися от них проводами. На ногах высокотехнологичные ботинки, от которых отходили собственные провода, змеившиеся к большому компьютеру, стоявшему в нескольких футах позади нее.

Глядя на жену, Траут улыбнулся про себя. Гаме походила на роботизированную балерину. Она повела головой вправо, и картинка на мониторах тоже передвинулась в эту сторону; яркие огни осветили гладкую, покрытую илом поверхность с рваной дырой в том, что некогда было корпусом британского военного корабля.

— Господа, — сказала она, — это входное отверстие противокорабельной ракеты «Экзосет», потопившей ваше гордое судно.

— Выглядит не таким уж и страшным, — заметил один из мужчин, чей английский акцент был столь же резким, сколь густой была его борода.

«Шеффилд» был первой серьезной потерей британцев в Фолклендской войне. Корабль поразила ракета французского производства, которая хоть и не разорвалась, но вызвала пожар, распространившийся по всему судну.

После атаки корабль продержался на плаву шесть дней и затонул при попытке отбуксировать его в порт.

— Чертовы лягушатники, — проворчал второй англичанин. — Вероятно, хотели вернуть нам должок за Ватерлоо и Трафальгар.

Бородач рассмеялся.

— Вообще-то они сделали все, чтобы показать слабость своих ракет, и это помогло нам остановить их, но я бы предпочел, чтобы они, прежде всего, были поразборчивее с теми, кому их продают.

Он указал на пробоину.

— Можете провести эту штуковину внутрь?

— Конечно, — ответила Гаме.

Она повела правой рукой и сомкнула пальцы на невидимой ручке управления. Спустя мгновение ил пришел в движение, и камера начала приближаться к разверстой дыре в корпусе судна.

Пол Траут мельком взглянул на один из закрепленных на стене дисплеев. На картинке, напоминающей видеоигру-стрелялку, он увидел то, что наблюдала на своем визоре жена: панель управления и различные датчики, измеряющие глубину, давление, температуру, а также горизонтальное и вертикальное направление.

Увидел он и второй экран, на котором отображался вид с нескольких футов перед управляемым Гаме аппаратом. И опять на экране, словно в какой-то видеоигре, небольшая, почти человеческих форм, роботизированная фигура продвигалась в направлении раздробленной обшивки корпуса.

— Разъединение фала, — произнесла Гаме.

Гораздо меньших размеров, нежели стандартный дистанционно управляемый аппарат (ДУА), и скорее похожая на человека, чем на подводное устройство, фигура была известна под трудно запоминаемым названием Robotic Advanced Personshaped Underwater Zero-connection Explorer, то есть «Усовершенствованный роботизированный дистанционно управляемый подводный человекоподобный исследователь». После того как это длинное английское определение сократилось до акронима RAPUNZE, команда испытателей стала именовать эту маленькую фигурку «Рапунцель». Когда Рапунцель отключалась от связи с поверхностью, они говорили, что она «распускает волосы».

В обычных обстоятельствах Рапунцель могла высвобождать фалы, посредством которых была связана с «Матадором», на длину до мили и более и функционировать автономно в любой среде, где использование проводов, тросов и прочего представлялось делом рискованным. Работающая от батареек, заряда которых хватало на три часа автономного действия, она продвигалась вперед посредством импеллера, находившегося в ее, так сказать, брюшной области. Построенная на шарнирах, Рапунцель могла поворачиваться на триста шестьдесят градусов в любом направлении, что позволяло ей двигаться вверх, вниз, вправо, влево и назад или совершать промежуточные маневры.