Гардемарины подводного плавания. (СИ)

«Я клянусь беспрекословно выполнять все воинские уставы» - боже мой, да за всю свою жизнь «все воинские уставы» я не только не изучу, но и не увижу! Как же я буду их выполнять? – нужно было подумать каждому человеку принимающему данную присягу.

Текст такой присяги был рассчитан на механических роботов, которым можно было инкриминировать ответственность за что угодно. Думающего военнослужащего такая присяга ставила в тупик бездействия, ибо ничему конкретному не обязывала, исключала самостоятельные решения и инициативу по защите целостности территории и режима государственного обустройства в соответствии с Конституцией.

Обязанности чинов по ступенькам лестницы управления начальствующих должностных лиц соединений, подразделений и кораблей Армии и Флота определяли и предписывали соответствующие воинские уставы, правила и наставления. В ходу была пословица: «Живи по уставу – завоюешь честь и славу!» Из опыта войны бытовало утверждение о том, что каждая строка воинских уставов написана кровью солдат и матросов.

Уж что-что, а кровь мы пускать умели и жизней не жалели, и не щадили, правда, преимущественно собственных солдат, матросов и офицеров. А что её жалеть: она ничего не стоила, ответственность за жизнь военнослужащего, согласно уставам, никто из должностных лиц, в том числе и государство, не несли. Начальствующие лица всех рангов за что только не отвечали: и за боевую подготовку, и за дисциплину, и за технику и оружие, и за политико-моральное состояние и так далее. А вот за жизнь военнослужащего – нет-с!

Давно уже прошли времена, когда и большой, и малый начальник за полчаса могли перетряхнуть и проверить винтовку, пулемёт и всё снаряжение вместе с военнослужащим. Сегодня на оснащение Армии и Флота поступает сложнейшая техника и оружие. За их содержание и готовность к использованию должны отвечать лица непосредственно их обслуживающие. За это им нужно было бы платить достойные деньги в соответствии с возросшей ответственностью. У нас же эту ответственность действующие уставы распыляли сверху донизу – отвечали все, а ответственных не было.

По каждому случаю всевозможных разбирательств собирались комиссии. Старший начальник грозно топал ногами на начальника поменьше. В итоге назначали «виноватого стрелочника» и на этом дело заканчивалось.

Ни разу в заключениях комиссий не прозвучало, что нужно в корне менять систему содержания, ответственности и подготовки Вооружённых сил страны в целом.

На порочность и несовершенство многих основополагающих положений и принципов организации деятельности Армии и Флота, на примере создании РПК СН, качественно изменивших боевые возможности флота, хочется несколько остановиться. Это сделать не поздно, хотя бы для разнообразия понимания того, что фактически происходило.

До создания ракетных крейсеров стратегического назначения Военно-Морской флот, как вид Вооружённых сил, предназначался для решения оперативно-тактических задач. Он не располагал такими боевыми средствами, которые позволили бы ему решать стратегические задачи – то есть, задачи предопределяющие исход войны. Ракетные подводные крейсера стратегического назначения были созданы именно для решения стратегических задач в ходе войны. Они могли скрытно, длительное время находиться на боевом патрулировании в океанах самостоятельно или путём боевого дежурства в базах, обеспечивая готовность к пуску межконтинентальных баллистических ракет с ядерными зарядами в кратчайший срок или в назначенное время. Ни одно соединение флота, по масштабам решаемых задач, дальности стрельбы и мощности оружия, скрытности и длительности плавания, не могло сравниться с РПК СН. Ни один командир соединения флота столь длительный период времени не испытывал экстремальных физических и моральных нагрузок, не нёс столь тяжёлое бремя ответственности, как командир РПК СН, от персонального решения которого зависела судьба экипажа и жизни миллионов людей, неминуемых жертв ядерного удара.

Именно РПК СН создали условия и предпосылки, выдвинувшие Военно-Морской флот на основную роль, при разработке стратегической операции в современной войне. Реалии роста сил Флота, при умелом их использовании, открывали огромный потенциал возможностей по решению стратегических задач государства, как в мирное, так и в военное время.

В старом мундире уставов и рутинной организации службы, РПК СН выглядели, как взрослый, богатырского сложения молодец в детских штанишках и распашонке, которого пытаются кормить из ложечки манной кашкой флотского авось – и смешно, и грустно.

В период постройки и освоения новых проектов РПК СН и ракетного оружия, как раз было бы ещё не поздно разработать концепцию их вхождения в боевой состав флота. Пересмотреть и решить многие общие вопросы флотской организации службы по очищению от обильного славословия преданности КПСС и многословия безответственности обязанностей должностных лиц в соответствии с корабельным уставом. Обязанности и ответственность должны выписываться строго конкретными и персонифицируемыми, исключающими ответственность за одно и то же, несколькими лицами.

Корабли всегда были сложнейшим средством познания тайн природы планеты. Неизмеримо они усложнились, получив возможность плавать над и под водой. Оснащённые сложнейшим оружием и техникой РПК СН, как никогда, стали оружием коллективным. Взваливать всю ответственность за его боевое использование и повседневную эксплуатацию исключительно на командира корабля теоретически можно, но практически глупо и бесперспективно.

Нужно признать, что революционной концепции по боевому использованию ракетных подводных крейсеров, которая обогатила бы военно-морское искусство применения сил Флота в современной войне, так и не последовало. И не потому, что не было талантливых людей с умными головами и светлыми мыслями, а потому, что в эпоху засилья мнимых авторитетов и бонз партийного руководства они просто были не востребованы. Вся программа освоения подводных крейсеров втискивалась в старую флотскую организацию, которая трещала по швам и взрывалась авариями новых кораблей и их оружия.

Снимали с должностей командующих, пуще топали ногами, «ужесточали» требования к ответственным лицам, но корабли продолжали гореть и взрываться, унося жизни людей. Самое главное, что при такой системе, найти конкретных виновных людей и что-либо изменить практически было невозможно.

Любая концепция на пустом месте не строится, а берёт из старого всё полезное и уже апробированное жизнью. Если говорить о ракетных подводных крейсерах, то во главе с первым заместителем Главкома ВМФ СССР нужно было учредить центральный орган высшего руководства этими кораблями. Он должен был бы определить стратегию развития и количество РПК СН, планировать боевое распределение ракет, согласно официально принятой доктрины; осуществлять общее руководство по внедрению принципов новой боевой и повседневной организации службы соединений кораблей, обучению и подготовке экипажей подводных крейсеров.

Вторым приземлённым региональным командованием должны были бы стать центры управления ракетными крейсерами во главе с первыми заместителями командующих Северного и Тихоокеанского флотов. Их задачи: планирование и боевое использование

РПК СН, контроль качества подготовки экипажей к боевой службе, управление крейсерами на боевом патрулировании и боевом дежурстве в базах.

Непосредственная подготовка подводных крейсеров к плаванию и выполнению задач боевой службы, базирование и текущее снабжение должно возлагаться на дивизии РПК СН.

В высших военно-морских училищах базовая подготовка офицерского состава для службы на РПК СН должна быть специализированной, с инженерным минимумом, без разделения на профили командных и инженерных учебных заведений. Рост по служебной лестнице в этом случае обеспечивался бы равными возможностями офицеров только в зависимости от их способностей и желания.

Весь смысл и процесс дальнейшей учёбы офицеров, уже имеющих высшее образование, в академиях, классах, курсах, учебных центрах должен заключаться не в получении диплома или свидетельства. Учебный процесс должен сосредотачиваться на изучении необходимого объёма и качества знаний с целью наработки практических навыков их применения, освоение которых заканчивается сдачей экзаменов на допуск к самостоятельному исполнению занимаемой или планируемой к занятию должности.