Федька-Зуек — Пират Ее Величества

Иное дело корсиканец: малый он был, судя по виду, сообразительный и даже пронырливый. Неизвестно, что он заметил и насколько профессионально мог рассказать о виденном испанским властям. «Малый не промах. Безопаснее будет, ежели он недельку поплавает с нами. Объест ненамного, тощий. К тому же кормить его будем его же ламами. Пускай прокатится за счет королевы Англии!» — миролюбиво сказал Том Муни.

Итак, все признаки говорили и даже криком кричали о том, что страна сказочных сокровищ — вот она! Что люди Дрейка уже вступили в ее благословенные пределы! И что экспедиция, похоже, действительно принесет те баснословные барыши, обещанием которых адмирал и соблазнил пайщиков своего предприятия. Уж Ее Величество, знамо дело, шиллинга так просто не даст, а поди ж ты, на тысячу фунтов раскошелилась…

То, что едва ли не у каждого встречного было с собою целое состояние, объяснялось тем, что «Золотая лань» добралась до тех портов, откуда перевозили драгоценные металлы, добытые вдали от побережья, на местных рудниках, в столицу вице-королевства Перу Лиму для последующей отправки в метрополию…

6 февраля «Золотая лань» подошла к городу Арика (полтораста лет тому назад — один из крупнейших городов Боливии, после Тихоокеанской войны 1879-1883 годов выхода к морю не имеющей, а сейчас — «свободная экономическая зона» на самом севере Чили). При не изменившейся сухости климата долина Арики показалась англичанам дивным оазисом и самым плодоносным местом всего тихоокеанского побережья Нового Света. Всеми необходимыми продуктами город в достатке снабжался из плодородной и красивой долины, уходящей от гавани на север…

В гавани Арики стояли два торговых барка. На них Дрейк обнаружил сорок больших, двадцатифунтовых, слитков серебра. «Чтобы помочь испанцам, пришлось нам забрать и эту ношу», — с неизменным юмором сообщает в своих записках преподобный Флетчер.

Тем временем испанцы опомнились и ударили в набат. Но было уже поздно! Дрейк уже перегрузил с барков все ценное, а главное — все запасы пресной воды, что имелись у испанцев! Торопясь, Дрейк изменил своим принципам: не стал выводить барки из гавани для перегрузки и ушел из Арики, не удостоив сбежавшихся Ополченцев стычки с еретиками — высаживаться грабить город не стал.

— Облегчили обывателей на восемьсот фунтов серебра, ну и довольно с них. Не бог весть кто — эти арикианцы, или как там они себя обзывают, чтоб я еще порох тратил, обеспечивая лучшим из них местечки в раю! — сказал адмирал.

От Арики берег пошел, наконец, в полном соответствии с картой барселонских ученых, на северо-запад. За ужином Дрейк шутливо сказал португальскому кормчему: «Вот видите, дом Нуньеш: наша замечательная карта снова начала работать. Из чего я заключаю, что составлена она на основании данных мореплавателей, к югу от Арики не бывавших, а долготу неспособных измерять даже с ошибками. Согласны?»

Дом Нуньеш согласился, но предположил, что вина тут не столько картографов, сколько заказчиков. Дрейк не стал уточнять, что, собственно, имеется в виду…

Постепенно берег стал забирать все круче к западу.

У городка Мольендо увидели и задержали два испанских корабля. Сначала взялись потрошить тот, что выглядел более ухоженным. Но трюмы его оказались пусты! Тогда допросили капитана. Тот сообщил, что его уже загрузили необработанным золотом и таким же серебром из близлежащих рудников Арекипы и Токепалы, но тут явился гонец из Арики с сообщением о нападении англичан — и за два часа до появления в здешних водах «Золотой лани» корабль полностью разгрузили, драгоценные металлы спрятали в тайнике — он не знает, где этот тайник находится, — и стали готовиться к обороне.

— Этак они еще в тыл ударят, если мы надолго здесь застрянем! — сказал озабоченно адмирал и послал команду в десять человек под началом мистера Худа с задачей: быстренько обследовать и, если найдется хоть что-нибудь стоящее, разгрузить второй корабль. Он оказался гружен полотном. «Ну что ж, тоже вещь нелишняя», — рассудили англичане и прихватили с собою столько полотна, сколько успели перекидать за час…

Надобно было спешить. Потому что впереди лежала Лима — «Гран-Сиудад-де-лос-Рейес» — «Великий город королей», столица вице-королевства Перу…

Великий город королей, Лима располагалась в устье реки Римак, на ее левом берегу, в семи милях от порта Кальяо. Наивысшей точкой города была башня монастыря доминиканцев, на два фута ниже — башня монастыря францисканцев и уж третья по высоте — колокольня кафедрального собора. Четвертым в городе по высоте, но первым среди светских зданий был дворец вице-королей. Немалая часть его была сложена из необожженного кирпича-сырца — зато по размерам, богатству фасадов и роскоши внутреннего убранства он не уступал королевским дворцам метрополии!

Гораздо скромнее были дворцы местной знати, старейший в Южной Америке университет Сан-Маркос (ему шел уже двадцать восьмой год! Солидный возраст, если учесть, что завоевана испанцами Перу всего-то полвека назад) и остальные здания. Город был немаленьким даже и по европейским меркам того времени: девять тысяч испанцев, пять тысяч негров и не менее тридцати тысяч индейцев племени кечуа жили тут!

Дрейк намеревался захватить Лиму, хотя понимал, что это будет нелегко, а удержание города на протяжении времени, достаточного для того, чтобы разграбить его и отступить к Кальяо, потребует жертв… Но на подходе к городу, утром 15 февраля, когда до бухты Мирафлорес (на северном мысу, замыкающем ее, и прилегающем к мысу острове Сан-Лоренсо и расположен порт столицы Перу) оставалось каких-то двадцать миль, англичане задержали небольшой испанский корабль. Добычи на нем стоящей не оказалось — зато дон Гаспар Мартин, капитан кораблика, дал ценную информацию. Он сообщил, что ценностей в Лиме сейчас куда меньше, чем еще полмесяца назад! Дело в том, что 2 февраля в Панаму ушел большой галион, полностью груженный драгоценными металлами! Ценностей на корабле как минимум на три миллиона серебряных реалов! А поскольку по пути этот галион будет заходить во многие порты — есть еще шансы догнать его!

Три миллиона реалов — это несколько сотен тысяч песо!

Услышав это сообщение, Дрейк тут же отменил намеченный штурм Лимы и решил даже в Кальяо на берег не высаживаться.

Дождавшись темноты, «Золотая лань» вошла в гавань Кальяо. Там стояли тридцать кораблей, из них семнадцать находились в полной боевой готовности. Испанские корабли были ярко освещены и… и пусты! Команды веселились на берегу, не выставив даже вахтенных.

Дрейк воспользовался таким неслыханным ротозейством и начал осмотр кораблей. Но ничего на них не было — ни экипажей, ни драгоценностей, ни груза… Тогда Дрейк приказал рубить якорные канаты. Ночь хотя и спокойная — прилив и отлив сдвинут незакрепленные якорями суда с тех мест, на которых их оставили экипажи. Начнется паника — а это позволит «Золотой лани» выскользнуть из гавани Кальяо…

Покончив с «досмотром» испанских судов, Дрейк вернулся на свой корабль. В это время в гавань вошло еще одно испанское судно — «Святой Христофор» — и стало рядом с «Золотой ланью». Любопытные матросы с новоприбывшего корабля тут же полезли с расспросами к англичанам: кто, чье это судно, откуда пришли, с каким грузом, когда отходите, куда пойдете, с каким, опять-таки, грузом, надолго ли, кто у вас капитан?

— Народ-то вроде мелкий — и непонятно, каким образом в них столько слов помещается?! — восхищенно-потрясенно прошипел мистер Худ, моряк многоопытный, но всю карьеру прослуживший в северных водах и с латинянами до этого плавания не встречавшийся.

Дрейк считал, что хорошо говорит по-испански, но понимал, что за испанца не сойдет. Поэтому, нечленораздельно мыча нечто по звучанию как бы испанское, он приказал быстро вывести на палубу пленных испанцев парочку — и пусть перекрикиваются, а он будет подсказывать, что им говорить…

— Пришли с юга, из Чили…

— Порт приписки — Вальпараисо…