Иоланда — дочь Черного корсара

— А ну подойди, если жизнь недорога... Получай, капитан!.. Вот тебе, солдатская мразь!.. Дрожишь! Гром и молния!.. Да я из вас отбивную сделаю!..

Оба испанца, забаррикадировавшись столом, тоже лупили напропалую, чтобы удержать подальше противников, и подняли не меньше шума.

— Ворюги!..

— Убийцы!..

— Вон отсюда, негодяи!..

— Вам нужна пиратская дочь? Вот она — с клинком в спине.

Пока все трое сражались с призраками, не осмеливаясь сделать ни шага вперед, Кармо отыскал наконец факелы, но не плантатора, который воспользовался суматохой, чтобы унести ноги.

— Посмотрим, что теперь скажут испанцы, — сказал Кармо, зажигая один из факелов.

Распахнув дверь, он бросился в комнату.

— Бросайте оружие или вам конец!

Но испанцы и не подумали опускать шпаги, а встали в позицию.

— Попробуйте только подойти! — закричали они.

Кармо воткнул факел в щель в полу и двинулся вперед, бросив гамбуржцу:

— Бери на себя солдата, а я капитана!

— Идет, — ответил Ван Штиллер.

Но прежде чем скрестить шпаги, Кармо сделал последнюю попытку.

— Мы достойные ученики Черного корсара, самого лучшего фехтовальщика на Тортуге, — сказал он. — Мы убьем вас, не сомневайтесь. Но не лучше ли сдаться и отдать нам сеньору Вентимилья?

— Такому негодяю, как ты, капитан Валера не сдается, — ответил испанец. — Увидишь, я выпущу тебе кишки.

— Гром и молния!.. Нам обоим!

Перепрыгнув через стол, за которым укрылись испанцы, Кармо скрестил шпагу с капитаном.

Ван Штиллер обошел препятствие и напал на солдата, который вынужден был оставить укрытие, чтобы обезопасить себе тыл.

Все четверо обнаружили глубокие познания в искусстве фехтования и показали себя отменными бойцами.

Однако оба пирата, прошедшие школу Черного корсара, равного которому было не найти в то время, с первых же ударов заронили сомнение в души испанцев, надеявшихся быстро одолеть флибустьеров, известных больше меткостью стрельбы.

Кармо яростно наседал на капитана, не давая ему ни минуты передышки. Он заставил его выйти из укрытия и отступить на три-четыре шага. Теперь оба сражались в углу комнаты.

Ван Штиллер теснил солдата. Дважды он уже кольнул его, но грудь у испанца была защищена кирасой, и ему все было нипочем.

Ясно было, однако, что солдату недостает ловкости капитана и что он долго не продержится. Видно было, что он зря теряет силы, нанося удары впустую.

— Сдаешься? — спросил через некоторое время гамбуржец, заметив, что его противник отбивается не так ловко, как раньше.

— Ни за что, — ответил тот. — Солдаты из рода Бардабо умирают, но не сдаются.

Почти прижатый к стене солдат сделал неожиданный выпад, заклинив рукоять шпаги противника, и, пока шпага гамбуржца была в плену, попытался сделать ему подножку и свалить на пол.

— Ах, подлец!.. — завопил гамбуржец. — Это не по правилам. Тогда умри!..

Резко отскочив в сторону, чтобы высвободить клинок, он молниеносно пронзил грудь солдата.

— Туше, — пробормотал испанец слабеющим голосом.

Он прислонился к стене, выронил шпагу, прошептал несколько слов и с вытаращенными глазами рухнул наземь.

— Ты этого хотел, — промолвил Ван Штиллер.

Потом бросился к Кармо.

— Иду на помощь! — крикнул он.

Капитан еще отбивался от флибустьера, но оказался прижатым к стене и имел весьма бледный вид.

Переложив шпагу в левую руку, он пытался сбить с толку Кармо, который, не будучи левшой, вряд ли обрадовался этому.

— Не забудьте про меня, — предупредил Ван Штиллер, нападая на капитана.

— Нет, так не пойдет, — остановил его Кармо. — Предоставь мне закончить дело.

При этих словах капитан, сделав последний шаг к стене, опустил шпагу.

— Я считал вас, — сказал он, — разбойником, способным на подлое убийство, но вы оказались джентльменом. Другой бы на вашем месте не отказался от помощи друга.

— Черный корсар научил меня благородству, — ответил корсар. — Ну как, сдаетесь?

Капитан взял шпагу в руки и переломил ее о колено.

— Я ваш пленник, — сказал он.

— Не знаю, что нам делать с пленными, — возразил Кармо. — У Моргана их прорва. Мы же пришли за дочкой корсара.

— Мне ее поручил губернатор, и без его указания я не могу ее выдать.

— Да он сбежал после первых же залпов в неизвестном направлении.

— Значит, город взят?

— Три часа, как он в наших руках.

— Тогда, сеньоры, раз сбежали все, включая губернатора, всякое сопротивление бесполезно.

— Где сеньора Вентимилья?

Поколебавшись немного, капитан заявил:

— Я отдам вам ее, если пообещаете уговорить вашего капитана выпустить меня из города.

— Даем слово, — сказал Кармо. — Морган вас отпустит.

— Тогда берите факела и следуйте за мной.

Ван Штиллер собрался идти, капитан вытащил из-за пояса ключ и направился к двери, видневшейся в глубине.

— Не торопитесь, сеньор, — остановил его Кармо, все еще не веривший капитану. — Вы здесь один?

— Здесь никого больше нет, — ответил тот. — На шум сбежались бы солдаты, и еще не известно, чем кончился бы тогда наш поединок.

— Может, и так, — сказал Кармо.

Капитан вставил ключ в скважину и, открыв дверь, вошел в довольно элегантный зал, освещенный люстрой в венецианском стиле. Стены зала были обшиты деревом, пол покрыт довольно толстым ковром, в глубине виднелся альков, красные занавески которого с выцветшей от времени золотой каймой были опущены.

— Сеньора, — позвал капитан. — Вставайте! За вами пришли знакомые вашего отца. Они вас ждут.

За занавесями кто-то изумленно и радостно воскликнул. Потом из алькова молнией выскочила девушка и уставилась на флибустьеров, стоявших перед ней.

Это была прелестная девушка лет пятнадцати-шестнадцати, высокая, стройная, как тростник, с бледной, почти алебастровой кожей, унаследованной от своего отца — Черного корсара, и двумя огромными иссиня-черными глазами с длинными ресницами, отбрасывавшими тень на лицо.

Распущенные волосы цвета вороньего крыла ниспадали ей на плечи и только под затылком были перехвачены маленькой ниткой жемчуга.

Одета она была в простое белое платье с кружевами и тонким золотым шитьем на широких рукавах.

Разглядев корсаров, она снова вскрикнула, обнажив при этом два ряда маленьких, как рисинки, и блестящих, как перламутр, зубов.

— Сеньора Вентимилья, — немного смущенно промолвил Кармо, — отпуская неуклюжий поклон, — мы верные моряки вашего отца, которых прислал сюда его старый помощник капитан Морган...

— Морган! — воскликнула девушка. — Морган!.. Капитан второго ранга с «Молниеносного»?

— Точно так, сеньора. Вы слыхали о нем?

— Мой отец слишком рано погиб, чтобы успеть рассказать мне о нем, — с большим сожалением сказала девушка, — но в его записях я часто встречала имя этого верного и доблестного корсара, следовавшего за отцом по морям и помогавшего ему расправляться с врагами. Где он сейчас?

— Здесь, в Маракайбо, сеньора.

— Морган здесь? Значит, флибустьеры С Тортуги заняли город?!

— Сегодня утром.

— Смогу я его увидеть?

— Когда захотите.

— А вы, капитан, разрешите? — обратилась она к испанцу.

— Вы свободны, сеньора: губернатор бежал.

— Ах, так, — воскликнула с легкой издевкой девушка. — Граф Медина испугался флибустьеров с Тортуги. А я-то думала, он храбрее.

— Лучше сбежать, чем быть убитым.

— Конечно, если люди не способны постоять за себя. Итак, я свободна?

— И можете положиться на нас, сеньора, — сказал Кармо.

— На вас, как вы раньше сказали?

— На верных слуг вашего отца — Черного корсара.

— Как вас зовут?

— Кармо и Ван Штиллер.

Девушка провела ладонью по лбу, словно вспоминая о чем-то далеком.

— Кармо... Ван Штиллер... — сказала она затем. — Не вы ли сопровождали моего отца во Флориде... после того, как был взорван корабль моего деда герцога?.. В записках, оставленных отцом, мне часто встречались ваши имена...