Берег черного дерева и слоновой кости (сборник)

Теперь нотариус безраздельно владел тайной чудесного острова.

Глава XXIV

Билль находит союзника

Герцогу Норландскому не хотелось уезжать из Лондона, не получив достоверных сведений об участи Пеггама. Грундвиг, волнуемый дурными предчувствиями, не одобрял медлительности герцога и настаивал на скорейшем отъезде домой.

— Подожди еще сутки, — возражал ему герцог. — Нам необходимо собрать справки о Пеггаме, ведь в Розольфсе мы не сможем этого сделать.

— Как знать! — сквозь зубы пробормотал верный слуга. — Там-то мы, быть может, и узнаем о нем скорее всего.

Вслух он не решался высказать своих соображений, чувствуя всю их необоснованность, но в душе был уверен, что им не миновать беды.

— Знаешь, Грундвиг, это у тебя какая-то мания, — говорил герцог. — Ну для чего нам так торопиться с возвращением в Розольфс? Мне и самому хочется поскорее казнить злодеев, но если мы не оградим себя со стороны Пеггама, то навлечем на себя погибель. Впрочем, я, так и быть, даю тебе слово, что если и завтра мои розыски не приведут ни к чему, то мы уедем во всяком случае.

Настойчивость Грундвига принесла свои плоды. На следующий день розольфсская эскадра вышла из Лондона, а через две недели уже вступила в норландские воды.

Вечером того дня, когда показался Розольфсский мыс, Грундвиг стоял, опираясь на борт «Олафа», и с чувством глубокого умиления смотрел на родные берега. Вместе с тем его сердце по-прежнему сжималось от дурного предчувствия, и он шептал про себя:

— Нет, право, какая-то беда носится в воздухе. Да сохранит Бог герцога и его семью! Да отвратит он от них погибель!

Уезжая из Лондона, герцог Норландский оставил там своего доверенного человека в лице капитана Билля и снабдил его самыми широкими полномочиями для розысков Пеггама и Перси.

Разумеется, от него никто не ожидал, чтобы он захватил в свои руки главаря «Грабителей» — это было не по силам одному человеку, но ему было поручено, если только он разыщет бывшего клерка мистера Джошуа, вступить с ним в переговоры и привлечь его на сторону норландцев.

Герцог мог дать Биллю лишь самые неясные указания относительно того, как действовать, но тем не менее молодой человек с радостью принял возложенное на него поручение. Он успел войти во вкус той тревожной жизни, полной приключений и опасностей, которую он вел в Лондоне.

Из всех розольфсцев Пеггам меньше всех знал именно Билля, и это обстоятельство, по мнению молодого человека, позволяло ему действовать решительнее кого-либо другого. Прежде всего он принялся за розыски Перси, который один мог указать местонахождение Безымянного острова.

На другой же день после отплытия эскадры Билль тщательно осмотрел все ночлежные дома, больницы и лечебницы. Не найдя там ничего, он отправился в Скотланд-Ярд и попросил позволения просмотреть список жертв несчастных случаев и убийств, происшедших за последнее время. Здесь он наткнулся на следующую отметку: «Эдуард Перси, клерк мистера Джошуа Ватерпуффа, солиситора, взят бригадиром Шау на улице в припадке сумасшествия и отведен в Бедлам».

Эта удача привела Билля в восторг, но его радость омрачилась, когда он вспомнил, что Перси назван в отметке сумасшедшим.

«Неужели он и вправду сошел с ума?.. — подумал молодой человек, — Тогда я от него ничего не добьюсь!..»

Он отправился к бригадиру Шау, и полицейский надзиратель рассказал ему, что встретил несчастного Перси на улице в состоянии безумия, в растерзанной одежде, и что Перси кричал что-то дикое и бессвязное и махал руками. Тогда Билль, не теряя времени, отправился в Бедлам и спросил, не может ли он видеть сумасшедшего Эдуарда Перси.

— Этот человек совсем не сумасшедший, — ответил ему чиновник, к которому он обратился. — Он тогда был просто в горячке, вызванной страшным увечьем, нанесенным ему разбойниками: они отрезали у него язык. Теперь рана зажила, и он скоро выпишется из больницы… Не угодно ли вам подождать в приемной, мы сейчас позовем его.

— Я буду вам очень благодарен, — отвечал Билль.

Он не успел присесть, как чиновник вернулся и объявил:

— Вот ваш Перси.

Билль встал навстречу клерку и увидел солидного и прекрасно одетого человека. Действительно, наружность Перси изменилась к лучшему. Искусный парикмахер остриг ему бороду и волосы, и одет он был изящно и по моде. В руке бывший клерк держал дощечку слоновой кости и карандаш, с помощью которых объяснялся.

Билль и Перси поклонились друг другу.

— Сэр, — сказал Билль, — меня послал к вам герцог Норландский, только что сам уехавший из Лондона. Он поручил мне сделать вам одно предложение, для вас небезынтересное…

При этих словах лицо Перси немного покрылось багровым румянцем. Не отвечая письменно, Перси указал своему собеседнику на дверь и жестами показал, что вне дома им будет удобнее говорить.

Они вышли. У подъезда стоял роскошный экипаж. Немой знаком пригласил Билля садиться, потом сел сам. Чистокровные рысаки дружно взяли с места и понесли.

«Говорите скорей, без лишних слов, — написал на дощечке Перси. — Расскажите мне все, что знаете, потому что герцогу Норландскому грозит опасность».

Встревоженный Билль рассказал ему все, что знал сам и что знает читатель из предыдущих глав.

Тем временем карета остановилась у прекрасного особняка, и клерк ввел Билля в богатый салон.

«Я весь к вашим услугам, — написал он. — Вам нечего больше прибавить к своему рассказу?»

— Нечего. Я только повторяю, что герцог чрезвычайно дорожит союзом с вами.

«Я ваш союзник, — скользнул карандаш по дощечке. — И тем охотнее, что своим увечьем обязан Пеггаму».

— Не может быть!

«Да! — ответил карандаш. — Кроме того, он меня зарыл живого в землю и оставил на съедение крысам. Я спасся только каким-то чудом и теперь жажду отомстить ему».

— Стало быть, Пеггам жив?

«Жив, — начертил карандаш. — Он был в моей власти, но я его не убил. Я находился как будто в бреду. Помню только, что я вцепился зубами в его шею или щеку, а потом убежал, охваченный безумием. На другой день я очнулся в Бедламе. Вызвав к себе своего слугу, который считал меня погибшим, я послал его в Блекфрайярс узнать, что стало с Пеггамом. Он принес известие, что в доме не было найдено никакого трупа и что корабль «Север» вышел накануне вечером в море. Из этого я заключил, что наш общий враг жив, так как на этом корабле находилось шестьсот «грабителей» из числа самых отчаянных, а самый корабль предназначался для решительной экспедиции против Розольфсского замка».

— Боже мой! Неужели это правда?

«Сущая правда. Пеггам хотел воспользоваться отсутствием герцога Норландского и нанести решительный удар неприступному гнезду Биорнов. Это ему, наверно, удалось, потому что если розольфсская эскадра, как вы говорите, вышла только вчера, то Пеггам, стало быть, опередил ее на целую неделю. Должен вам сказать, что главная цель Пеггама — овладеть драгоценными коллекциями, хранящимися в замке. Поэтому вы можете быть уверены, что он ничего истреблять не будет, но заберет решительно все», — написал Перси.

— Боже мой! Как бы этому помешать?.. Но нет, это невозможно!.. Шутка ли, на целую неделю!.. А что будет с Эриком, с младшим братом герцога?

«Пеггам никогда никого не щадит. Это не человек, а зверь. Правда, он говорил мне, бывало, нежные слова, но они предназначались в уплату за десятилетнюю службу».

— Какой удар будет для герцога, когда он вернется домой!

«Его можно предупредить и тем смягчить удар. Вдобавок его может утешить надежда на скорую месть, так как у меня есть карта Безымянного острова, которую я вам передам. Я знаю, одного пропойцу, служившего капитаном у, «Грабителей» и бывавшего не раз на Безымянном острове. Этот человек соглашается нам помочь, причем ставит два условия: во-первых, чтобы ему было уплачено за труд двадцать тысяч стерлингов, а во-вторых, чтобы Пеггаму не давали пощады ни в коем случае».

— Можете смело соглашаться на все его условия.