ДАртаньян в Бастилии

— Королевы…

Д'Артаньян замер, словно тростник перед порывом ветра. Но ветер не налетел.

— Успокойтесь, сударь. Ее величество посвятила меня в подробности лионских событий. Я не сержусь на вас. Я был недоволен вами, это правда. Но, принимая во внимание, что вы поменялись с дю Трамбле ролями, как только вам повстречался господин кардинал, я считаю, что вы и так пострадали больше, чем того заслуживаете.

— Ваше величество!

— Только одно беспокоит меня во всей этой истории, сударь. Вы ведь покрывали королеву! Вы собирались ввести меня в заблуждение.

— Я, ваше величество?!

— Именно так, сударь. Ведь вы не сказали мне, кто же в конце концов приказал скакать вам за дю Трамбле, а это сделала королева.

— Я знаю, что это дерзость с моей стороны, ваше величество, но я вынужден не согласиться с моим королем.

Королева не приказывала мне арестовать господина дю Трамбле.

— Вот как?! Кто же в таком случае?

— Маршал Бассомпьер, ваше величество.

— Но маршал Бассомпьер не имеет права командовать королевскими мушкетерами… За исключением чрезвычайных обстоятельств!

— Господин маршал полагал, что недуг вашего величества является обстоятельством чрезвычайным.

— И вы подчинились его приказу?

— Нет, ваше величество.

— Как так?!

— Я ответил маршалу, что приказывать мне может только ваше величество или мой капитан — господин де Тревиль.

— Верно. Но как в таком случае получилось, что вы все же погнались за дю Трамбле?! Очевидно, был и другой приказ, не так ли, господин Д'Артаньян?

— Другого приказа не было, ваше величество.

— Но королева сама уверила меня в том, что она…

— Всего лишь попросила меня догнать господина дю Трамбле, ваше величество, — с достоинством ответил мушкетер.

— Королева попросила вас?!

— Да, ваше величество. А королевская просьба означает больше, чем приказ. Ведь сам король подчас не может устоять перед ней, король, перед которым склоняется все и вся в королевстве, что же говорить о солдате короля…

Людовик XIII снова обратил пристальный взор на своего мушкетера. Худощавое подвижное лицо гасконца носило следы недавних тягот — не столько физических, сколько душевных. Мушкетер имел право посетовать на королевскую неблагодарность. Во взгляде короля снова мелькнуло нечто похожее на обычную человеческую признательность — случай редкий.

— Я понимаю вас, шевалье, — произнес Людовик. — Осталось только одно неясное мне обстоятельство. Я имею в виду побег из Бастилии испанского дворянина дона Эспинозы, которого вы взяли в плен под Казале.

— Право же, ваше величество, мне ничего не известно об этом деле…

-..в котором, заметьте себе, сударь, самое деятельное участие принимали мушкетеры! — воскликнул король.

— Очень сожалею, если это так, ваше величество, но…

-..деле, которое стоило места прежнему коменданту Бастилии! — с оттенком легкого раздражения продолжал король. — Однако я вижу, вам нечего сообщить мне по этому поводу?

— Я в отчаянии, ваше величество, но это действительно так. Несколько месяцев я провел в Бастилии и совершенно не в курсе последних новостей.

— Эти гасконцы положительно неисправимы! — вскричал Людовик. — Неужели вам так хочется обратно за решетку, сударь?!

Д'Артаньян выдержал взгляд короля. Это было дерзостью, но мушкетер не отвел глаз. Это пришлось сделать королю.

— Вы хотите уверить меня, что не подозревали о том, что ваши друзья хотят устроить вам побег, гасконский упрямец?!

— Нет, ваше величество. Потому что уверять вас в этом — значит сознательно вводить в заблуждение своего государя. По счастью, у меня и впрямь есть друзья, на которых я всегда могу положиться.

— Так, значит, вы признаете, господин Д'Артаньян, что ваши друзья, пытаясь устроить вам побег из Бастилии, по ошибке вытащили оттуда испанского шпиона, совершив тем самым государственное преступление?

— Нет, ваше величество.

— «Нет»?! Вы говорите — «нет»?!

— Я признаю только, что у меня есть верные друзья, ваше величество.

Людовик XIII сцепил руки за спиной и прошелся по кабинету. Затем подошел к дверям, распахнул тяжелые резные створки и крикнул:

— Господин Дезэссар, войдите!

Глава шестидесятая

Как важно владеть искусством компромисса

(продолжение)

— Я здесь, ваше величество, — ответил дворянин, переступив порог кабинета короля. Дезэссар молниеносно оценил ситуацию и понял, что она оставляет желать лучшего.

— Господин Дезэссар, отвезите шевалье д'Артаньяна туда, откуда вы доставили его в Сен-Жермен, — ледяным тоном произнес король.

Бывают ситуации, которые требуют мгновенных решений.

К чести г-на Дезэссара ему удалось без раздумий отыскать верное.

— Ваше величество, умоляю вас дать мне другой приказ, так как, если я попытаюсь выполнить тот, который только что получил, моя воинская честь пострадает непоправимо.

— Как вы смеете, сударь?! Вы понимаете, что вы говорите?! Выполнение королевского приказа покроет вас, офицера гвардии, бесчестьем?!

— Ни в коем случае, ваше величество.

— Так что же вы имеете в виду?!

— Только то, что я не сумею его выполнить, ваше величество, а это, несомненно, — урон для чести офицера.

— Что же мешает вам доставить шевалье обратно в Бастилию?

— Слово дворянина, ваше величество, — Так, понимаю, — хмуро констатировал Людовик. — Вы дали слово господину д'Артаньяну.

— Нет, ваше величество, — Что за день сегодня! Еще чуть-чуть и я, кажется, сойду с ума.

Дезэссар и Д'Артаньян осторожно склонили головы, как бы давая понять, что внезапное сумасшествие монарха было бы чрезвычайно нежелательно.

— Дело заключается в том, ваше величество, что перед вами не один, а двое пленников, — твердо продолжал г-н Дезэссар. — Причем положение мое никоим образом нельзя считать более предпочтительным, чем положение господина д'Артаньяна.

— Я все же не пойму, чей вы пленник, господин Дезэссар?

— Я связан словом, данным мною нескольким отважным и благородным людям, которые взамен сохранили мне жизнь, ваше величество!

— А что угрожало вашей жизни, господин Дезэссар? — раздраженно спросил Людовик.

В этот момент в дверях королевского кабинета показался Ла Шене, который пользовался привилегией входить к Людовику XIII без вызова.

— В приемной ждет граф де Ла Фер, ваше величество, — сообщил он с подобострастным поклоном.

— Я не назначал аудиенции графу, — ледяным тоном ответил Людовик XIII, но в следующее мгновение какая-то новая мысль посетила короля, что отразилось на его лице.

— Граф только просил передать вашему величеству свои заверения в готовности служить вашему величеству словом и делом, а также сообщил мне, что он посмел напомнить о себе лишь постольку, поскольку его дело теснейшим образом связано с делом господ Дезэссара и д'Артаньяна, и если ваше величество пожелает получить от него какие-либо разъяснения или вызвать его в качестве свидетеля, то на этот случай граф де Ла Фер и прибыл в Сен-Жермен.

Лицо короля вытягивалось по мере произнесения мэтром Ла Шене вышеприведенной тирады. Король не скрыл своего удивления:

— Неужели никто не объяснит мне, что все это означает?! Хорошо! согласился он наконец. — Вижу, что граф дожидается в моей приемной не случайно. Ла Шене, пригласите графа де Ла Фер!

И через несколько томительных мгновений Атос был введен в кабинет короля. Атос поклонился королю, встретился глазами с д'Артаньяном, затем перевел взгляд на Дезэссара и все понял.

— А, вот и вы, граф! — воскликнул король. — У вас поразительный дар предвидения, вы знаете, что можете понадобиться мне, даже тогда, когда об этом не знаю я сам!

И что означают все эти ваши взгляды?!

— Ваше величество, — начал Дезэссар. — Если бы не благородство графа, то ваш слуга пал бы в бою, выполняя свой долг. Мой клинок многим внушает уважение, но мне противостоял клинок куда более искусный.