Золотая Кастилия

— Экая хитрость! — смеясь, возразил Пьер Легран. — Ведь я из Байонны. Но будьте внимательны, братья, шлюпка приближается; в ней, верно, находятся городские власти. Теперь надо не ударить лицом в грязь и не сплоховать.

— Не беспокойся, — сказал Филипп, смеясь, — твой успех подстегнул нас; мы будем достойны тебя. Кому из офицеров ты поручил принять гостей?

— Баску.

— Хорошо; стало быть, все к лучшему. Он по крайней мере такой же кастилец, как и мы.

Это мнимое испанское судно действительно было шхуной Филиппа. Флибустьеры с отличающей их безумной отвагой без колебаний решились на это сумасбродное предприятие в убеждении, что если все пройдет успешно, что, впрочем, было весьма возможно, то они легче и скорее добьются сведений, необходимых для смелой экспедиции, замышляемой ими. Они решили также, если это предприятие им не удастся и они будут узнаны, скорее взорвать себя на воздух, чем сдаться испанцам. Впрочем, мы должны сказать, что все меры, диктуемые благоразумием, были приняты со всей тщательностью.

Испанская шхуна, которую Пьер Легран и Филипп захватили некоторое время тому назад и сделали флибустьерским судном, опять приняла вид испанского судна, даже взяла свое прежнее название «Мадонна», которое Филипп сменил было на название «Кокетка»; оснащение было сделано заново, команда надела костюм матросов кастильского флота. Словом, никогда еще столь сумасбродная экспедиция не была задумана и исполнена с таким блеском.

Демоны-флибустьеры, нимало не заботясь об опасностях, сгущавшихся над их головами, хохотали, как сумасшедшие, над шуткой, которую они играли со своими неумолимыми врагами. Подобная шалость была совершенно в их характере и привычках и невыразимо забавляла их. Каждый всеми силами старался хорошо разыграть роль, назначенную ему в этой трагикомедии, которая могла с минуты на минуту вследствие непредвиденной случайности окончиться резней и убийством. Но это соображение не входило в расчет флибустьеров: они хотели как следует позабавиться и изо всех сил старались добиться успеха.

Между тем шлюпка с опытными гребцами быстро приближалась к шхуне. Мигель Баск, узнавший по мундиру старшего офицера в шлюпке, поставил нескольких матросов возле трапа, и когда испанский офицер взошел на шхуну, ему были отданы все почести, соответствующие его званию.

Как только этот офицер, которым был не кто иной, как дон Фернандо д'Авила, бывший губернатор Тортуги, ступил на палубу шхуны, перед ним предстал Мигель Баск. Оба церемонно поклонились друг другу.

— С кем имею честь говорить, кабальеро? — вежливо осведомился Мигель.

— Сеньор офицер, — ответил дон Фернандо с такой же вежливостью, — я — дон Фернандо д'Авила, губернатор города Маракайбо.

— Добро пожаловать, сеньор губернатор, — сказал Мигель с почтительным поклоном.

— Сеньор, — продолжал губернатор, — я узнал шхуну Его Католического Величества «Мадонна», которая вошла в гавань Санто-Доминго в тот самый день, когда я покидал этот город, чтобы отправиться сюда по приказанию Его Католического Величества.

— Вы не ошиблись, кабальеро, эта шхуна действительно называется «Мадонна».

— Об этом мне сказал лоцман, который вел вас и у которого я осведомлялся. Я поспешил приехать, потому что, если не ошибаюсь, у вас на шхуне должен находиться сеньор дон Пачеко де л'Аталайя, и я первый хочу его приветствовать с прибытием в наш город.

— Мы действительно имеем честь считать в числе наших пассажиров графа де л'Аталайя, кабальеро; он сел на нашу шхуну в Санто-Доминго.

— Да, мне сообщили, что он должен был воспользоваться вашим судном, чтобы добраться сюда. Угодно вам, сеньор, представить меня его сиятельству?

— Вот наш капитан, сеньор, — сказал Мигель, кланяясь Пьеру Леграну, который в эту минуту показался на палубе. — Он будет иметь честь сам представить вас сеньору графу.

Дон Фернандо д'Авила подошел к Пьеру Леграну, обменялся с ним поклонами и обратился к нему с той же просьбой, что и к Мигелю.

— Господин губернатор, — ответил Пьер Легран, — его сиятельство только что хотел отправляться на берег; я не сомневаюсь, что он будет очень рад увидеться с вами здесь и преисполнится благодарности к вам за ту поспешность, с какой вы явились сюда. Не угодно ли вам следовать за мной?

Пройдя вперед, чтобы показывать дону Фернандо дорогу, Пьер Легран спустился в каюту. Она была пуста. Указав губернатору на стул, Пьер Легран позвонил. Явился юнга.

— Доложите его сиятельству графу де л'Аталайя, — сказал Пьер Легран, — что сеньор губернатор ждет его приказаний.

Юнга поклонился и вышел. Через минуту он явился опять и доложил:

— Сеньор дон Пачеко граф де л'Аталайя!

Вошел Монбар. Дон Фернандо поспешно встал и поклонился ему.

— Кажется, вы — капитан дон Фернандо д'Авила, — произнес Монбар, с достоинством отвечая на его поклон. — Я слышал о вас много очень лестного и рад познакомиться с вами, сеньор.

— Ваше сиятельство приводите меня в смущение, — ответил губернатор, снова кланяясь, — я не заслуживаю…

— Извините, — с живостью перебил Монбар, — вы честный слуга Его Католического Величества, и в этом отношении вы имеете право на мое уважение. Позвольте мне поблагодарить вас за поспешность, с какой вы захотели представиться мне. Впрочем, я сам собирался нанести вам визит.

— Я должен был сделать первый шаг, ваше сиятельство; я был обязан явиться за вашими приказаниями и имею честь сообщить вам, что приготовил для вашего сиятельства и вашей свиты лучшие комнаты в занимаемом мною дворце.

— А вот этого я не допущу, любезный губернатор. Будучи искренне благодарным вам за ваше вежливое предложение, я решительно отказываюсь. Я не хочу быть вам в тягость; кроме того, скажу вам между нами, для надлежащего выполнения данного мне поручения я должен пользоваться полной свободой… Вы меня понимаете, не так ли?

— Ваше сиятельство…

— Это решено, — перебил Монбар. — Возвращайтесь на берег и наймите, мне все равно где, дом — очень простой и очень скромный.

— Однако…

— Молчите, — перебил Монбар, слегка дотронувшись до его руки, — я имею веские причины, которые скоро вам объясню, чтобы действовать таким образом.

— Если вы, ваше сиятельство, требуете, я буду повиноваться.

— Благодарю; поверьте, любезный губернатор, что я чрезвычайно ценю вашу любезность.

— В таком случае я прощаюсь с вашим сиятельством, чтобы как можно скорее исполнить ваши желания.

— И как только найдете нужный мне дом, сразу же сообщите.

— Если вы, ваше сиятельство, мне позволите, я сам доставлю вас туда.

— С величайшим удовольствием.

Они обменялись еще несколькими фразами, после чего дон Фернандо уехал, очарованный благосклонным приемом, которым удостоил его граф де л'Аталайя.

ГЛАВА VI. В доме

Когда дон Фернандо д'Авила уехал, предводители флибустьеров, оставшись одни на шхуне, предались безоглядной радости, которую внушил им столь неожиданный и полный успех их отчаянно смелого поступка. Задуманное ими отважное предприятие превосходило все, что значилось до сих пор в летописях Береговых братьев — летописях, безусловно наполненных достославными подвигами.

Действительно, авантюристы, несмотря на свою храбрость, вошедшую в поговорку, никогда еще не отваживались на такую опасную операцию, чтобы выведать тайные планы своих врагов. Ни Морган, ни Олоне — ни один из героев флибустьерства не осмеливался сыграть столь рискованную партию.

Однако когда прошла первая минута восторга, последовало отрезвление, и авантюристы стали опасаться такого полного и непредвиденного успеха. Им казалось невозможным продолжать долго разыгрывать свои роли, ломать эту комедию, не подвергаясь опасности быть со временем узнанными. Тревожно устремив глаза на город, белые дома которого амфитеатром поднимались от берега, они спрашивали себя, не лучше ли, пока еще есть время, воспользоваться наступающей ночью, поднять паруса и выбраться из ловушки, в которую они так безрассудно устремились. Испанцы достаточно часто имели дело с флибустьерами, и представлялось Довольно вероятным, что в городе с пятью тысячами жителей и с гарнизоном из восьмисот солдат найдется какой-нибудь человек, который узнает одного из командиров со шхуны.