Пещерный лев

Наутро девятого дня путники увидели вдали скалистую гряду, тянувшуюся более чем на тысячу шагов по самому берегу реки. Острые вершины вздымались высоко к небу. С другой стороны гряды скалистые отроги доходили до самой опушки густого леса. Два глубоких ущелья прорезали каменную громаду. В расселинах гнездились соколы и орлы.

Ун громко вскрикнул от радости. Он унаследовал от своих предков любовь к каменным жилищам, расположенным близ текущих вод. Зур, более спокойный, внимательно рассматривал местность. Они обнаружили несколько нависших над рекой утесов, похожих на те, которые служили укрытием для племени Уламров, когда в скалах не оказывалось подходящей пещеры. Но для двух человек такое укрытие не было достаточно надежным.

Ун и Зур шли вдоль скалистой гряды, тщательно исследуя каждое углубление, каждую трещину в базальтовых скалах. Они знали, что иной раз небольшое отверстие ведет в глубокую и обширную пещеру.

Зоркий глаз Уна скоро заметил в отвесной скале расселину, расположенную на довольно большой высоте. Узкая внизу, она постепенно расширялась кверху. Для того чтобы добраться до нее, надо было сначала подняться на горизонтальный выступ скалы, а затем вскарабкаться по каменной стене на небольшую площадку, где могли свободно поместиться трое человек.

Молодые воины без труда поднялись на горизонтальный выступ; но для того чтобы достичь площадки, Учу пришлось встать на спину Зуру. Очутившись наверху, молодой Уламр попытался протиснуться в расселину. Некоторое время он продвигался боком, затем проход расширился, и Ун оказался в низкой, но обширной пещере. Он осторожно обошел ее кругом и внезапно остановился перед углублением в задней стене: узкий подземный коридор, круто спускаясь вниз, уходил в темноту.

Прежде чем продолжить дальнейшее исследование, Ун решил поднять на площадку Зура. Он выбрался наружу и сказал:

– Пещера большая, но у нее, возможно, два выхода. Ун еще не видел конца прохода…

И, нагнувшись, он протянул Зуру копье. Ухватившись за его конец, Человек-без-плеч поднялся по отвесной стене, цепляясь ногами за шероховатости камня. По мере того как он поднимался, Ун выпрямлялся и отступал назад, к входному отверстию.

Когда Зур очутился наконец на площадке, Уламр повел его в глубь пещеры, к подземному коридору. Темнота мешала им двигаться быстро; слабый запах хищного зверя вызывал беспокойство. Они уже подумывали о возвращении, как вдруг увидели внизу, в конце прохода, тусклый свет.

– У пещеры есть другой выход, – прошептал Зур.

Ун с огорчением кивнул головой, продолжая осторожно продвигаться вперед. Спуск стал более пологим; свет, вначале слабый, постепенно усиливался. Он шел из длинной зигзагообразной щели в скале, слишком узкой, чтобы сквозь нее мог протиснуться человек. Несколько летучих мышей, испуганных появлением молодых воинов, носились с пронзительным писком над их головами.

– Ун и Зур – хозяева пещеры! – громко воскликнул сын Быка.

Зур заглянул в щель, пытаясь рассмотреть, что находится за ней. Внезапное рычание заставило его отпрянуть: в обширной пещере он увидел огромного звери, напоминавшего одновременно и тигра и льва. У него была густая черная грива, мощная грудь, более широкая, чем у гаура, длинное и гибкое туловище Ростом и массивностью мускулов зверь превосходил всех известных Уламрам хищников. Огромные глаза горели в полумраке то желтым, то зеленым огнем.

– Пещерный лев! – в страхе прошептал Зур.

Зверь стоял перед щелью и яростно хлестал себя по бокам длинным хвостом.

Ун, в свою очередь, посмотрел на хищника и сказал:

– Это лев-великан!

Он снял с плеча копье и хотел метнуть в зверя, но Зур удержал его руку:

– Ун не может нанести сквозь щель достаточно сильный удар, чтобы убить пещерного льва. Ему даже трудно будет попасть в него.

И сын Земли указал на выступы базальта, которые могли ослабить или остановить полет копья. Но Ун и сам понял, как опасно было бы бессмысленно раздразнить хищника. Разъярившись, он мог покинуть логово и отправиться на поиски нарушителей своего спокойствия.

Зверь тем временем стал успокаиваться. Он, по-видимому, был сыт и не собирался выходить на охоту этой ночью: наполовину съеденная туша онагра валялась у выхода из пещеры, в груде обглоданных костей.

– Быть может, Ун и Зур смогут поставить зверю ловушку? – пробормотал Человек-без-плеч.

Еще несколько мгновений до них доносилось громкое, хриплое дыхание хищника. Затем лев отошел от стены и лениво улегся на полу пещеры, среди разбросанных костей. Гнев его проходил быстро; ни разу в жизни могучему хищнику не довелось испытать страх перед другим живым существом. Ни один зверь не осмеливался противостоять его чудовищной силе, разве что носорог, безрассудный в своей слепой ярости. Огромные слоны, правда, не боялись пещерного льва, но всегда избегали единоборства с ним. Вожаки гауров, гаялов и буйволов, бесстрашно защищавшие свои стада от тигров и леопардов, содрогались от ужаса при встрече с пещерным львом. Он был неизмеримо сильнее всех других хищников.

Существа, находившиеся по ту сторону базальтовой стены, напоминали по запаху гиббонов или резусов – животных слабых и беззащитных, которых пещерный лев мог убить одним ударом могучей лапы.

Ун и Зур вернулись в верхнюю пещеру. Близкое соседство хищника вселяло в них мучительное беспокойство. Правда, пещерный лев жил по ту сторону скалистой гряды и, вероятно, никогда не охотился днем, но случайная встреча всегда была возможна. И это убежище, такое удобное и безопасное, доступное лишь людям, летучим мышам и птицам, теперь оказывалось сомнительным и ненадежным.

И все же молодые воины решили не покидать пещеру до тех пор, пока не найдут другую, более подходящую.

Сын Быка сказал:

– Ун и Зур будут выходить из убежища только тогда, когда увидят, что пещерный лев уснул в своем логове.

– Пещерный лев слишком тяжел, чтобы лазать по деревьям, – добавил Зур. – Здесь кругом лес и мы всегда сумеем укрыться среди ветвей.

Несколько дней молодые воины прожили спокойно. Зур собирал съедобные корни и плоды растений, Ун добывал свежее мясо и приносил дрова для костра. Вечером они разводили огонь на площадке перед входом. Яркие отблески пламени отгоняли прочь рыскавших по равнине хищников, отпугивали летучих мышей, орлов и сов, обитавших в расселинах скал.

Несколько раз в сутки Зур спускался по подземному коридору и наблюдал за логовом пещерного льва. Громадный хищник не проявлял больше гнева или нетерпения при виде человека. Запах молодого воина стал для зверя привычным и не тревожил даже во время сна. Иногда он подходил к щели и старался рассмотреть своими горящими глазами смутные очертания фигуры и лица человека.

Однажды вечером сын Земли сказал ему:

– Ун и Зур – не враги пещерного льва!

Встревоженный звуками человеческой речи, хищник заворчал и царапнул когтями базальтовую стену.

– Пещерный лев сильнее Зура, – продолжал Человек-без-плеч. – Но Зур хитер… Если пещерный лев, сын Земли и сын Быка заключат между собой союз, никакая дичь не ускользнет от них.

Он говорил так без особой надежды на успех. Смутные воспоминания теснились в мозгу юноши. С детства он слышал рассказы о том, что в прежние времена люди племени Ва часто жили по соседству с крупными хищниками, а иногда даже охотились вместе с ними. Все племя Уламров знало, что Нао, сын Леопарда, некогда заключил союз с мамонтами. Зур мог часами размышлять об этом, особенно в спокойные дни. Он часто мечтал заключить союз с каким-нибудь могущественным животным, подобно тому, как это делали в свое время его предки или Нао. Но сам Нао не пытался больше дружить с мамонтами. Сделавшись вождем Уламров, он скоро забыл о своем путешествии с Намом и Гавом и думал только о том, как бы найти для племени плодородные и богатые дичью земли, где люди могли бы жить в покое и довольстве. Племя становилось все многочисленнее и охотиться стало труднее. Животные сделались пугливыми и держались на слишком большом расстоянии от охотников. Овладеть добычей можно было лишь с помощью хитрости: ставить ловушки, строить западни, рыть ямы…