Покоритель джунглей

— Делайте что хотите! — ответил побежденный Сердар. — Но не будьте слишком жестоки.

— Не волнуйтесь, — прибавил провансалец, — никто лучше меня не умеет делать скользящую петлю.

Он подал быстрый знак индусам, и все трое поспешно вышли из каюты. Через две минуты Рам-Шудора с крепко связанными за спиной руками привели на палубу. Негодяй был мертвенно-бледен, но старался держаться и бросал вокруг злобные взгляды.

Друзья условились больше не разговаривать с ним, четверо матросов с примкнутыми штыками окружали его.

— Зачем меня связали, что вам от меня нужно? — спросил негодяй с суровым видом.

Никто не ответил.

Взглянув на Барбассона, вдохновенно приготовлявшего скользящую петлю, туг, едва сдерживая ярость, воскликнул:

— Вы хотите убить меня, но вас всех тоже повесят!

Барбассон и ухом не повел.

— Слышишь, ты, — бросил ему пленник, — повесят! Повесят! Повесят!

Провансалец не выдержал.

— А вот и нет! Ошибаешься, Шудорчик! Я не хочу, чтобы ты унес с собой в мир иной сладкую надежду на отмщение. Ты имеешь в виду твоего друга губернатора Цейлона? Надо тебе сказать, что он допустил большую глупость, ответив тебе. Разумеется, хозяин лодки принес письмо мне. Так что, мой Шудорчик, как говорится, за ученого двух неученых дают. Не пройдет и пары дней, как твой приятель будет в наших руках. И если он вздумает хитрить — взгляни, как ловко я мастерю галстуки из пеньки, — я и ему надену похожий. Ну-ка, посмотрим, подходит ли тебе этот…

В ту минуту, когда Барбассон хотел было набросить петлю на шею Рам-Шудора, тот ударом головы опрокинул одного из матросов, гигантским прыжком выскочил за круг сомкнутых штыков и тут же крикнул:

— Ко мне, Нера! Ко мне, Сита!

Услышав этот отчаянный зов, обе пантеры примчались с нижней палубы и, дрожа, бросились к хозяину.

— Защитите меня, добрые мои звери! — крикнул Рам-Шудор. — Защитите меня!

Страшные кошки, вытянув вперед лапы, сверкая глазами и раздувая ноздри, готовы были броситься на каждого, кто осмелился бы подойти к Рам-Шудору. Все произошло так быстро, что крышку люка, через который выскочили животные, не успели задраить.

— Ну, теперь подходите, храбрецы, — орал туг, — подходите, нас всего трое против вас всех!

Весь экипаж тут же схватился за оружие, и на пантер было направлено двадцать карабинов.

— Стойте! Не стреляйте! — крикнул Рама, храбро бросившись вперед.

— Ах, вот один! Вперед, вперед! — вопил по-тамильски Рам-Шудор.

Пантеры присели, застыв на гибких лапах, готовые к прыжку.

Рама стоял, полусогнувшись, вытянув руки, и пристально смотрел на зверей, не пытаясь уклониться от столкновения. Все присутствующие, затаив дыхание, ждали, что произойдет. Услышав шум, Сердар поднялся на палубу и следил за сценой с лихорадочным беспокойством.

На повторные приказы хозяина пантеры глухо рычали, нервничали, но оставались на месте. Кто же должен был победить, заклинатель или человек, который вырастил зверей?

Рам-Шудор напрасно умолял, просил, кричал. Рама стоял неподвижно, сконцентрировав во взгляде всю силу своего существа, из глаз его вылетали искры, которые, казалось, проникали в мозг хищников, очаровывая их и парализуя волю.

Постепенно под влиянием этого магического взгляда возбуждение хищников улеглось, и, к изумлению всех свидетелей этой сцены и самого Рам-Шудора, они, повизгивая, подползли и улеглись у ног Рамы.

Заклинатель победил дрессировщика.

Несколько мгновений спустя туг искупил свои преступления.

Глава II

Яхта входит в порт Пуант-де-Галль. — «Королева Виктория» преследует «Диану». — Дон Жозе-Эммануэль-Энрико-Жоакин Васко де Барбассонто-и-Карваял, герцог Лас-Мартигас. — Ловкая мистификация. — Приглашение на праздник. — Прибытие заговорщиков в Канди. — Ужин. — Барбассон играет роль джентльмена.

Время близилось к рассвету, и наши друзья, отдав необходимые распоряжения Сива-Томби, на которого они могли целиком положиться, поспешно перебрались на борт «Раджи».

На заре маленький корабль вошел в гавань вслед за пакетботом и после посещения санитарной комиссии получил пропуск со следующими пометками:

Сердар и его спутники вошли в порт Пуант-де-Галль. Бросив якорь почти у самой набережной, ибо осадка судна была небольшой, они заметили, что на борту броненосца «Королева Виктория», готовящегося выйти в море, царило необычайное оживление. Да и весь город был взволнован чрезвычайным происшествием: с восходом солнца какое-то неизвестное судно крейсировало у входа в гавань, на его талях, соединенных с реей брам-стеньги, болтался труп, и губернатор отдал «Королеве Виктории» приказ отправиться за ним в погоню. По случайности со вчерашнего дня корабль был под парами, и ему потребовалось всего несколько минут, чтобы сняться с якоря. Обитатели города, солдаты и офицеры гарнизона усыпали террасы домов и возвышенности побережья, чтобы присутствовать при этой волнующей погоне.

Все было, как в тот день, когда Сердар и Нариндра вместе с бедным Барнеттом шли на казнь: огромную террасу губернаторского особняка, несмотря на раннее утро, заполнили дамы и высшие чиновники, присутствовал весь гарнизонный штаб с сэром Уильямом Брауном во главе.

Поимка разбойника и его последующее наказание воспринимались как развлечение, как праздник. Капитану «Королевы Виктории» губернатор сказал:

— Вы знаете, что в море вы сами имеете право вершить суд, поэтому, господин командор, я надеюсь, вы не заставите нас заниматься этими мерзавцами.

— Не пройдет и часа, господин губернатор, как они будут связками болтаться у меня на реях.

Через час оба корабля исчезли в западном направлении, но к вечеру «Королева Виктория» все еще не вернулась.

Барбассон оставил у губернатора свою визитную карточку, как это принято у благородных иностранцев. Один туземный художник на скорую руку выгравировал ему карточки, они были сделаны на великолепном картоне длиной в десять сантиметров, украшала их герцогская корона. Еще немного, и Барбассон сделался бы принцем. Дон Жозе-Эммануэль-Энрико-Жоакин Васко де Барбассонто-и-Карваял, герцог Лас-Мартигас, пэр королевства.

— Ле Мартиг, — объяснил друзьям Барбассон, — это маленькая деревушка в окрестностях Марселя, где я воспитывался у кормилицы. Видите, мой титул восходит к раннему детству.

В ответ на визитную карточку губернатор пригласил благородного герцога Лас-Мартигас на праздник, который он устраивал в Канди через два дня.

— Передайте Его Превосходительству, что я с удовольствием принимаю его любезное приглашение, — ответил Барбассон адъютанту сэра Уильяма, который лично явился пригласить герцога на праздник.

— Вы, должно быть, ответили не подумав, — сказал ему Сердар после ухода офицера, — ведь именно в эту ночь, после окончания праздника… Разве что вы отказываетесь присоединиться к нам!

— Напротив, Сердар… Признаюсь, что хотя я и не такой утонченный гурман, как бедняга Барнетт, но с удовольствием поприсутствую на обеде у Его Превосходительства. Англичане знают толк в устройстве званых обедов, и, ей-богу, это случай нанести противнику урон. Что до нашего дела, не беспокойтесь, я сумею улизнуть и присоединиться к вам в назначенное время.

На следующий день «Королева Виктория» так и не появилась, но происшествие было не таково, чтобы откладывать праздник по случаю именин сэра Уильяма, на который он пригласил сингальских принцев и видных деятелей английской колонии.

Наши друзья использовали время, которое у них осталось, для подготовки, вживаясь в свои роли. Малейшая оплошность, малейшая забывчивость стоили бы им жизни, они не сомневались, что если их план провалится, сэр Уильям Браун будет беспощаден.