ДАртаньян в Бастилии

— Тем лучше, — со спокойным удовлетворением произнес преподобный Мерсенн, который убедился в том, что Арамис готов подвергнуться опасности отнюдь не из романтических побуждений. — Я рад, что между нами нет недомолвок и вы видите в этой девушке лишь человека, нуждающегося в помощи.

Разговор был закончен, и так как было уже очень поздно, Мерсенн поспешил переговорить с настоятелем относительно устройства Бежара на ночлег. Об Анне Перье не было сказано ни слова. Тем временем Арамис, которого монастырский привратник хорошо знал, вернулся к девушке и от имени отца Мерсенна попросил устроить ее на ночлег и позаботиться о ней. Сама же девушка, казалось, ничего не замечала вокруг и лишь сидела, сложив руки и неподвижно глядя перед собой. Происходящее все же не оставалось без ее внимания. Арамис понял это по благодарному взгляду, брошенному на него девушкой, когда он, пожелав спокойной ночи ей и Клоринде, собрался уходить.

Бежару была указана келья, где он мог провести ночь.

Монах в черной рясе из грубой материи предложил ему скромный вегетарианский ужин и поставил на стол кувшин с водой. После чего, поклонившись, ушел. Но алхимик и думать не мог о сне. Он метался по строгой монастырской келье, и страсти, обуревавшие его заплутавшую в потемках душу, наверное, беспокоили мирный сон спящей братии. Давно в обители миноритов не появлялся источник подобной духовной смуты, какой являл собой алхимик Бежар в ту тревожную осеннюю ночь.

Арамису тоже не спалось. Он видел, что алхимик Бежар — человек, пусть и с небезупречным прошлым, пусть и замышлявший отравить кардинала — низведен представителями Ордена до тяжелейшего состояния, лишен свободы, воли и всякой возможности распоряжаться своей судьбой и самой жизнью. Он отчетливо осознал, что Бежар послужит средством устранения кардинала, затем он будет устранен сам. Холодно, расчетливо, без всяких эмоций — в высших интересах. В интересах Дела. Цель снова оправдывала средства. И напрасно Арамис убеждал себя в том, что на совести Ришелье жизни многих людей, вся вина которых состояла в несколько ином видении государственного устройства.

Напрасно Арамис напоминал себе, что на красной мантии первого министра — кровь герцога Вандома, Бутвиля, Шале и других. Получалось только хуже. Если кардинал — деспот, его смерть — благо, то Бежар — не злодей и отравитель, а герой и мученик. Бежар стремится избавить Францию от тирана, а он, Арамис, вчерашний соучастник и помощник его, превращается в палача. В лучшем случае — предателя. Кроме того, у Бежара есть дочь. Что станет с ней?

Эти мысли были нестерпимы для Арамиса, в характере которого склонность к тайне и интриге причудливо сочеталась с мужественным благородством, то есть с тем качеством, которое и сблизило его сначала с Атосом и Портосом, а затем всех троих — с д'Артаньяном. Если во всем остальном друзья являли собой противоположность, то в этом они были едины.

Итак, Арамис твердо решил спасти Бежара. С этим намерением он направился в келью, где нашел приют лекарь королевы-матери, и застал его мечущимся из угла в угол.

Бежар имел неважный вид.

— Вижу и вам не спится, — проговорил он, увидев Арамиса в дверях. Нелегко обречь человека на верную гибель, не так ли, господин аббат?

— Я сказал, что помогу вам.

— Как я могу вам верить. Мы были партнерами и вместе занимались опытами. Но уже там, в Нанси, вы устроили мне проверку, помните?!

— Но мне было поручено удостовериться в вашей надежности.

— Видите! Вы принадлежите к Ордену. Неужели вы дерзнете ослушаться.

— Я просто помогу вам исчезнуть, когда все будет кончено.

«Когда все будет кончено, я сумею исчезнуть без посторонней помощи», подумал Бежар, но лишь криво усмехнулся в ответ своим мыслям. Вслух же произнес:

— Если я подпишусь под всеми вашими требованиями.

Откажусь от Анны, отдав ее в заложницы Ордену.

— Я не потребую от вас расписки, — решительно заявил Арамис.

— Вы хотите сказать, что укажете мне, как найти тайник Медичи?!

— Да.

— И дадите мне ключ?

— Да.

— И ничего не попросите взамен?!

— Я уже сказал — ничего! — твердо ответил Арамис.

Бежар задумался. Какие-то сложные и противоречивые чувства противоборствовали в его душе.

— Что же вы ответите тем, кто имеет право требовать у вас отчета?

— Что получил от вас все необходимые бумаги.

— Но ведь у вас их не будет!

— Черт побери, это не ваша забота. Когда не станет кардинала, а добиться этого сможете только вы, если сделаетесь его личным врачом, разумеется, во Франции произойдет множество перемен. Появятся новые люди. Возвратятся из ссылок и тюрем те, чьи голоса, заглушенные расстоянием или толстыми стенами, не доходят до короля.

И эти перемены будут благотворны, мне ли вам это говорить!

— Поистине! — взволнованно вскричал Бежар. — Я так ненавижу его, что вы уже ничего не можете добавить. Перемены наступят, но у вашего Ордена длинные руки.

— В миру — да, но есть обители, где Орден не властен.

— Вы говорите о монастырях других Орденов?

— Вы почти угадали. Слышали вы что-нибудь о монастыре Пор-Руаяль?

— Почти ничего, кроме того, что это бенедиктинский монастырь в предместье Сен-Жак.

— Верно. Его настоятельница, мать Анжелика — дочь Антуана Арно, адвоката из Оверни.

— Того самого, кто произнес блестящую речь против. извините, э-э…

-..против нашего Ордена от имени Парижского университета, что в немалой степени способствовало изгнанию Ордена из Франции. Впрочем, как видите, это изгнание продолжалось недолго. Но вы можете быть уверены, что аббатиса Анжелика не жалует Орден, как и ее знаменитый отец. Монастырь смешанный, община состоит главным образам из монахинь, но есть и группа братьев-отшельников.

Вы с дочерью сможете укрыться в этой обители.

— Но все же…

— Если я еще не убедил вас, то могу добавить, что Пор-Руаяль — оплот янсенизма, [21] а один из его духовных отцов — аббат Сен-Сиран — лучший друг епископа Ипрского.

— Таким образом…

— Таким образом, под опекой матери Анжелики вы и ваша дочь будете в полной безопасности.

Взгляд Бежара потеплел.

— Вы давно решили поступить таким образом?

— Час назад, — не лукавя, ответил Арамис.

— Только час назад?! Но почему?

— Я узнал, что вам угрожает со стороны Ордена не меньшая опасность, чем со стороны шпионов кардинала.

— Но когда вы узнали это?!

— Только полтора часа назад.

— Господин д'Эрбле, вы убедили меня. Вы храбрый, а главное — умный человек. Впрочем, я и раньше в этом не сомневался.

— Вы лишь сомневались во мне самом, — улыбнувшись, уточнил Арамис. Итак, чтобы рассеять все ваши подозрения, слушайте, как отыскать ларец. Вам, без сомнения, приходилось бывать в спальне королевы-матери…

— Да, конечно…

— В таком случае вы знаете, как расставлена мебель.

Представьте, что вы вошли в спальню и повернулись лицом к пологу над кроватью.

— Так, продолжайте, прошу вас…

— Между кроватью и стеной должен быть узкий проход, я правильно описываю?

— Все точно!

— В проходе стоит большое зеркало…

— В серебряной оправе, в которое ее флорентийское величество обожает смотреться.

— Вы отлично осведомлены о привычках королевы-матери, любезный Бежар. Продолжим. Если зайти за зеркало, в самый угол, можно ощупью, поскольку там темно, отыскать потайную дверцу…

— Которую я и отопру ключом, полученным от вас.

— Терпение, мы еще только на полпути. Дверца не запирается на ключ и не является потайной в полном смысле слова. Отворив ее, вы попадете в маленькую молельню, поднимитесь на несколько ступеней и остановитесь на помосте перед аналоем. Стены молельни затянуты темным бархатом, и на его фоне вам будет легко увидеть золоченые гвоздики, на них висят кинжалы с инкрустацией. Короче говоря, женское оружие. Прямо за аналоем висит маленький изящный стилет в простых ножнах. Нажав на шляпку гвоздя, на котором подвешен этот стилет, можно привести в действие скрытый механизм, раздвигающий створки тайника в стене.