Княжич

За день до масленицы, в дверь дома князя Бежецкого постучали. Открывшему дверь Никитке, молодой разбитной парень в темно-красном армяке, державший под уздцы гнедую лошадку, заявил, что хочет разговаривать лично с хозяином. Слышавший разговор Андрей, накинув шубу на плечи, спустился вниз.

- Боярин! - обратился к нему парень. - Сродственник твой князь царский стольник Юрий Феодосьевич Коробьин завтра приглашает тебя к себе в гости. Очень он просит не отказать ему в твоей милости присутствовать у него на пиру!

Юноша, не ожидавший такого приглашения, не знал, что сказать.

- Ну, согласись боярин! - упрашивал его парень, заглядывая в глаза. - Хозяин у нас хлебосольный, веселый!

- Я приеду! - сам не зная, почему ответил Андрей. - Только куда и во сколько?

- Не беспокойся боярин! - оскалившись белозубой улыбкой, ответил ему парень. - Завтра, перед обедом я заеду за тобой. Ехать недолго. Хоромы его сразу за Рождественским монастырем. Здравия тебя боярин и богатства, за то, что не отказал!

Вскочив на лошадку, парень подхлестнул ее плеткой и ускакал. Весь вечер и утро следующего дня Бежецкий переживал за свое обещание поехать к Коробьину. “Зачем он согласился? Ведь предупреждал же его еще в Новохолмогорске воевода Нащокин быть осторожным! Может сослаться на внезапную болезнь и не поехать? Но он никогда не был трусом! С другой стороны, что он ему этот Коробьин сделает? Надо полагать в гостях еще кто-нибудь будет! Да может он никакой и не злодей?” - так думал юноша, в душе надеясь, что о нем забудут, и никто не приедет за ним. Утром, однако, он попросил Глафиру приготовить его парадную одежду, которой он успел обзавестись, еще живя у Бекманов, а Никитку - “Мальчика” для поездки.

Гонец Коробьина появился перед домом Бежецкого, как и говорил. Перед обедом он уже гарцевал на своей низкорослой лошадке под окнами, ожидая князя. Бежецкий не заставил себя долго ждать. Он выехал на “Мальчике” из распахнутых Никиткой ворот дома и последовал за провожатым.

Дорога была недолгой. Переехав Неглинную по мосту у стоящих на высоких берегах речки, друг напротив друга Рождественского и Высоко - Петровского монастырей, они оказались возле усадьбы, похожей на настоящую крепость. По всему периметру усадьбу окружал тын из заостренных вверху, высотой в два человеческих роста дубовых бревен. В некоторых местах тына были прорублены бойницы для огненного боя. Очевидно, их ждали. Внезапно перед всадниками открылись ворота, дав им возможность въехать на просторный двор, окруженный жилыми и хозяйственными постройками. Здания теснились друг против друга, возвышались одно над другим, выделяясь своими разнообразными крышами в виде шатров с золочеными прорезными гребнями, узорчатыми трубами, сложенными из изразцов. Над некоторыми возвышались башенки с орлами, единорогами, львами, вместо флюгеров.

Из дальнего угла двора раздавался рев медведя сидящего в клетке, а в центре его стояла толпа мужчин, окружавшая человека, резко выделявшегося среди них своим видом и одеждой. Он был одет в богатую соболью шубу и высокую горлатную шапку, также подбитую соболем.

- Ну, вот мы и встретились князь! - обратился он со словами приветствия, спешившемуся Андрею. - Проходи, гостем будешь!

Андрей понял, что это хозяин, князь Юрий Коробьин, а стоявшие толпой люди, очевидно, его челядь. Юноша внимательно оглядел его. Высокий и статный, широкий в плечах. В глаза бросался видневшийся из-под шапки, край аккуратной прически. Подстриженная борода пепельного цвета и усы украшали лицо. Его можно было бы назвать красавцем, если бы не выражение лица, похожего на маску, холодную и безразличную к окружающим. Они обнялись. Андрей пробормотал слова приветствия.

- Мой гость князь Андрей Бежецкий! - объявил хозяин, повернувшись к толпе.

Наверное, решил Андрей, он представляет его не прислуге, а кому-то из стоявших среди нее дворян. Взяв юношу под руку, Коробьин повел его к собравшимся. Андрей не ошибся.

- Это мой друг! - представил он, на этот раз Бежецкому, низкорослого, кряжистого, мужчину, лет сорока, в бобровой шубе и четырехугольной шапке с низкой тульей, подбитой куньим мехом. - Московский дворянин Иван Бухарин!

Бухарин обнял и облобызал Андрея.

- Ну, а теперь пожалуйте в дом, други мои! - пригласил их следовать за собой Коробьин.

В сенях, исполнительные слуги раздели их. Бухарин и Коробьин остались в шапках, а Андрей, по европейской привычке обнажил голову. В жарко натопленной столовой их ожидал ломящийся от яств стол. Андрею слуга сразу же поднес большой кубок вина.

- Выпей за наше знакомство! - попросил его Коробьин.

- Извини хозяин! - ответил Андрей, уклоняясь от употребления содержимого кубка. - Чуть попозже!

Он еще не забыл злосчастную историю, случившуюся с ним в “Серой утке” после проводов Скурыдина. Коробьин со злым огоньком в глазах, проследил за тем, как ставит Андрей кубок обратно на стол. За столом не только ели, но и разговаривали. Андрею пришлось рассказать о своих приключениях, а Коробьину, историю с поимкой душегуба, якобы убившего Бежецкого. Обоим, рассказанные истории показались неправдоподобными. Андрею, потому что на самом деле он был жив, а Юрию, потому что, рассказывая о своем пребывании в Крыму, Андрей не упомянул про своего друга. Эпизод с казнью, полностью был выброшен Андреем из своего рассказа.

Коробьин еще несколько раз предлагал Андрею выпить кубок, но тот под разными предлогами уходил от этого обязательства. “Что-то подозревает! - предположил Коробьин, выслушав вызвавшую у него сомнения историю про Крым. - Ничего! Мы его все равно заставим сделать это!”. Коробьин хлопнул в ладоши. В отворившуюся дверь из сеней разноцветной толпой ввалились скоморохи. Они пели, плясали под гудок, гитару и балалайку, рассказывали скабрезные истории. Скоморохи развеселили Андрея. Настроение у него поднялось, но разноцветное многоголосое мельтешение перед глазами скоро утомило его. Надоели скоморохи и хозяину. Перекричав скоморохов, он потребовал:

- А теперь притчу о молодой девице и старом муже!

Коробьин любил ее. Притча напоминала ему, о том, что случилось со старым мужем Ирины. Вперед выступили двое: мужик-скоморох в женской одежде, изображающий молодую девицу и девка - в мужской одежде, со старческим горбом. Между сватающимся стариком и отказывающейся “содеяти утеху” с ним “прекрасной девицей” завязался разговор-перебранка. Отвергая посулы жениха, девица советовала ему задуматься о “будущем веце” - спасти душу постом, раздать золото нищим и убогим, отпустить на свободу рабов, самому постричься в монахи и угрожала семейными неурядицами, если брак все же состоится. В конце, к диалогу двоих подключился третий скоморох. Он рассказал зрителям, что не послушался старый молодой девицы, стал свататься к ней, все имение свое на сватовство отдал, а прекрасной девицы так и не сосватал. Сам себе досадил старый муж: три года бегал да, в конце концов, удавился! А красна девица вышла за хорошего молодца!

- Младому девица честь и слава, а старому мужу каравай сала! - закончив притчу объявили скоморохи и поклонились сидящим за столом. Бежецкий смеялся от души, Коробьин довольно поглаживал кончиками пальцев свои щегольские усы, а пьяный Бухарин пытался поцеловать мужика, переодетого девицей! По требованию хозяина скоморохи удалились, а пир продолжился. И опять Андрей не стал пить вино из кубка. Помрачневший Коробьин встал из-за стола и, бросив гостей куда-то ушел. Он, наконец, придумал, как заставить Бежецкого осушить кубок с вином! Вернулся хозяин с новостью:

- Я пригласил хозяйку попотчевать дорогих гостей!

Вскоре, в столовую неслышно вошла в сопровождении двух девок, жена Коробьина. На ней был аксамитовый кортель, зимний летник подбитый мехом, с яхонтовыми пуговицами, из-под полы которого выглядывали носки прошитых золотыми нитями сафьяновых сапожек. Широкие кисейные рукава, собранные в мелкие складки, перехватывались алмазными запястьями. Высокую грудь покрывало вышитое золотом и унизанное жемчугом ожерелье, пристегнутое золотыми пуговками к воротнику кортеля. Голову украшала кика, чело которой было разукрашено золотом, жемчугом, драгоценными камнями. С боков спадали жемчужные шторы, а края всей кики огибала жемчужная бахрома. “Да на ней украшений больше чем на английской королеве!” - удивленно подумал Бежецкий. Впрочем, надо отдать должное правде, молодая женщина была бы красива и без них. Девки были одеты проще. Золото, драгоценные камни и жемчуг заменяла вышивка цветными нитками. Одна из девок держала в руках поднос с кубком вина. Хозяйка и девки поклонились гостям.