Возвращенец (ЛП)

Капитан мысленно вернулся к беседе прошлой ночи.

Неужели это было прошлой ночью? Смерть Друяра в 1809-ом году оказалась началом конца. Партия Генри оставила укрепление в долине Три-Форкс и отступила на юг. Таким путем они избавились от черноногих, но от суровых Скалистых гор не спаслись. Отряд перенёс жестокие морозы, угрозу голодной смерти, а затем их ограбило племя кроу [10]. Когда они, наконец, выползли из гор в 1811-ом году, будущее торговли пушниной оставалось под большим вопросом.

Спустя более чем десять лет Генри вновь оказался в роли руководителя партии трапперов, охотящихся за ускользающим из рук богатством Скалистых гор. В памяти Генри всплыли последние события. Спустя неделю после выхода из Сент-Луиса он потерял баржу с товарами на сумму в десять тысяч долларов. Возле Грейт-Фоллз на Миссури черноногие убили двух его людей. Он бросился на помощь Эшли в походе на деревни арикара, стал участником разгрома полковника Ливенворта и свидетелем того, как арикара перекрыли Миссури. За неделю пешего пути вдоль течения реки Гранд троих из его людей убили манданы, обычно мирные индейцы, которые по ошибке напали на них ночью. А теперь еще Гласс, его лучший траппер, лежит смертельно раненный после схватки с медведем. Что за грех навлек на него это проклятье?

Тем временем на поляне Бриджер укрыл Гласса одеялом и повернулся взглянуть на медведицу. Её разделывали четверо. Лучшие куски - печень, сердце, язык, филейную часть и ребра - отложили в сторону для немедленного употребления. Остальное они разрезали на полоски и натёрли солью.

Бриджер подошел к одной из огромных лап медведя и достал нож. Когда Фицджеральд оторвался от разделывания туши, Бриджер принялся отделять самый большой из когтей от лапы медведя. Его поразил размер - почти шесть дюймов в длину и толщиной с его большой палец. Кончик его был острым, как бритва, и на нем ещё не засохла кровь Гласса.

- Кто-нибудь говорил, что ты заслужил коготь, парень?

- Это не для меня, Фицджеральд, - Бриджер взял коготь и направился к Глассу. Рядом с ним лежала сумка. Бриджер раскрыл её и бросил туда коготь.

В ту ночь все наелись до отвала, их организм жадно поглощал питательное жирное мясо. Они знали, что пройдет немало дней, прежде чем им вновь доведется отведать свежего мяса, и, воспользовавшись случаем, пировали. Капитан Генри выставил двух часовых. Несмотря на относительную изоляцию поляны, его волновали костры.

Большинство скучившихся у костра людей присматривали за мясом, нанизанным на ивовые прутья. Капитан и Бриджер попеременно проверяли Гласса. Дважды он открыл глаза, глядящие в пустоту и остекленевшие. Они отражали огонь, но в них ничего не искрилось. Лишь однажды Гласс сумел судорожно глотнуть воду.

Огонь развели в длинных ямах, которые поддерживали жар и дым в коптильне, где вялилось мясо. За час до рассвета капитан Генри проведал Гласса и нашел его в бессознательном состоянии. Его дыхание стало ещё прерывистей, и он хрипел так, словно каждый вдох отнимал все силы.

Генри вернулся к огню и нашел там Чёрного Харриса, который грыз ребро. 
- Любой из нас, капитан, мог наткнуться на Старину Ефраима [11]. Никогда не знаешь заранее, где тебя поджидает беда.

Генри покачал головой. Ему ли не знать, что такое удача. Некоторое время они сидели в молчании, пока на восточном горизонте не показались первые едва заметные проблески нового дня. Капитан поднял свою винтовку и пороховой рожок. 
- Я вернусь до рассвета. Когда люди проснутся, отбери двоих. Пусть выкопают могилу.

Спустя час капитан вернулся. Могилу начали рыть, но, по-видимому, забросили это занятие. Он посмотрел на Харриса.
- В чём проблема?

- Что ж, капитан, начнем с того, что он ещё не мертвец. Неправильно это - рыть могилу, пока человек жив.

Всё утро они провели, ожидая, когда умрёт Гласс. Он так и не приходил в сознание. Его кожа стала мертвенно-бледной от потери крови, и дыхание оставалось затруднённым. Но его грудь всё ещё вздымалась, вздох упрямо следовал за вздохом.

Капитан Генри переходил от ручья к поляне, и ближе к полудню послал Чёрного Харриса на разведку вверх по ручью. Когда Харрис вернулся, солнце стояло уже в зените. Он не нашёл никаких индейцев, но на противоположном берегу свежие следы дичи перекрывали следы людей и лошадей. Двумя милями вверх по течению Харрис обнаружил брошенный лагерь. Капитан больше не мог ждать.

Он приказал двум трапперам нарезать молодые деревца. Из постельной скатки Гласса они смастерят носилки.

- Почему бы нам не сделать волокушу, капитан? Пусть мул её тащит.

- Слишком тяжело будет перевести волокушу через реку.

- Тогда отойдем от реки.

- Просто сделай чертовы носилки, - выпалил капитан. 
Река была единственным ориентиром в неизвестной местности. Генри не намеревался отступать от берегов реки ни на дюйм.

Глава четвертая

Один за другим люди, подходя к преграде, останавливались. Воды Гранд-Ривер сталкивались здесь с утёсом из песчаника, который отклонял течение в сторону. Вода бурлила и собиралась в глубокий омут возле каменной стены, прежде чем свернуть к противоположному берегу. Последними прибыли Бриджер с Кабаном, несшие Гласса. Они опустили носилки. Запыхавшийся Кабан тяжело плюхнулся наземь; его рубашка потемнела от пота.

Сразу по прибытии каждый из них осмотрелся по сторонам, определив два возможных пути продвижения. Можно было вскарабкаться по крутому склону скалы, но только при помощи рук и ног. Этот путь выбрал Чёрный Харрис, прошедший здесь два часа назад. Они видели его следы и сорванную ветку полыни, с помощью которой он подтянулся вверх. Было очевидно, что ни носильщикам, ни мулам не преодолеть подъема.

Другим вариантом было пересечь реку. Противоположный берег выглядел пологим и заманчивым, но проблема состояла в том, как его достичь. Запруда, образовавшаяся у преграды, похоже, была в пять футов глубиной, а течение стремительным. Светлая вода у середины реки отмечала место, где река мельчала. Оттуда не составляло труда добраться до противоположного берега. Уверенно ставящий ноги, человек мог пройти глубоководье; менее ловкие могли упасть, но, несомненно, смогли бы проплыть несколько ярдов до мелководья.

Завести мула в реку не составляло труда. Так известна была любовь этого животного к воде, что люди в шутку прозвали его "уткой". В конце дня он мог часами стоять по брюхо в холодной воде. Именно это странное пристрастие не дало манданам украсть мула вместе с остальным скотом. Пока другие животные спали или паслись у берега, "утка" забралась на мелководье у песчаной косы. Когда воры попытались увести его, он твердо увяз в грязи. Чтобы вытащить его оттуда потребовались усилия половины отряда.

Так что мул проблемой не являлся. Проблемой, конечно же, был Гласс. Невозможно удержать носилки над водой, пересекая реку вброд.

Капитан Генри взвешивал свои возможности, браня Харриса за то, что тот не отметил место переправы. Милей вниз по течению они прошли удобный брод. Он ненавидел разделять своих людей даже на несколько часов, но шагать всем обратно казалось глупым. 
- Фитцджеральд, Андерсон - ваш черёд нести носилки. Берно, мы с тобой вместе с ними вернемся назад к тому броду, что прошли. Остальные перейдут реку здесь и будут нас дожидаться.

Фицджеральд бросил взгляд на капитана, пробормотав что-то про себя.

- Ты что-то хочешь сказать, Фицджеральд?

- Я нанимался траппером, капитан, а не чертовым мулом.

- Ты будешь нести носилки, как и все остальные.

- Ну, так я тебе выскажу, что все здесь боятся вслух произнести. Нас тут заботит, не собираешься ли ты тащить этот труп до самого Йеллоустоуна?