В забытой стране

Это было поспешное и необдуманное решение, и впоследствии я не раз ругал себя за глупость и безумную страсть, которые чуть не стоили мне жизни.

Глава IV. ПОХИЩЕНИЕ АМУЛЕТА

В течение двух недель мы с Дхандасом были заняты подготовкой к отъезду. Я внимательно перечитал все записи Шивнатха Джаухри и лишний раз убедился в том, что мне предстоит сделать одно из самых удивительных открытий в мире. Мы собрали целую библиотеку географической литературы о районах, лежащих вверх по течению Нила, и о населяющих их диких племенах и закупили необходимое для предстоящего путешествия оружие и снаряжение.

Дхандас передал другим адвокатам свою клиентуру и ведение уже начатых им судебных дел, а я взял отпуск на год, оставив вместо себя профессора Джогиндру, который, наверное, всем вам хорошо известен. Гак как нас было двое, то для облегчения работы мы разделили между собой обязанности. Дхандас ведал тем, что непосредственно относилось к путешествию, то есть походным снаряжением, проводниками, слугами, вьючными животными. Я нес ответственность за научную часть экспедиции. Я достал аптечку, компас, секстант и другие инструменты, которые считал необходимыми в пути. Я же должен был исполнять обязанности переводчика.

Прошу не забывать, что, хотя мы вместе отправлялись в это путешествие, у каждого из нас была своя цель. Дхандас жаждал овладеть сокровищами Серафиса, — помимо этого у него не было никаких желаний. Не знаю, зачем они понадобились ему: ведь он и без того был достаточно богат. Для меня же наша экспедиция представляла исключительно научный интерес. Я был уверен, что, если только мне удастся добраться до этого загадочного города, то мои исследования превзойдут по своей значимости работы Принсепа 17, разобравшего надписи царя Ашоки, и Роулинсона 18, расшифровавшего письмена персидского царя Дария, и совершат настоящий переворот в египтологии и археологии.

Я никогда не забуду того дня, когда покинул Наланду. Мы знали, что шхуна «Лотос», на которой нам предстояло отправиться в путешествие, отплывает из Бомбея лишь через четыре дня, но тем не менее сочли благоразумным приехать в Бомбей дня за два, за три до ее отхода, для того чтобы сделать последние покупки. Из Наланды я проехал по железной дороге, с пересадками в Вихаре и Бахтиярпуре, в город Банкипур, где на вокзале меня ждал Дхандас. Весь багаж мы заранее отправили в Бомбей и теперь хотели успеть на бомбейскую ярмарку в Мугалсарае. На следующий день ровно в четыре часа утра мы сошли с поезда на станции Королева Виктория и отправились на машине прямо в гостиницу «Сардар». Мы правильно поступили, приехав в Бомбей за два дня до отплытия, так как сумели встретиться с господином Челарамом Тхаддани, торговцем из Синда, с которым я был знаком еще раньше. Он взял на себя все заботы по подбору и найму проводников и носильщиков. При встрече с нами Челарам сообщил, что получил вчера телеграмму из Каира, извещавшую его, что все к путешествию готово и что нам уже следует отправляться в путь.

Мы приехали в порт за час до отхода «Лотоса». Нам предстояло доплыть на нем до Суэца, откуда мы должны были доехать до Каира по железной дороге. Единственным портом, где намечалась остановка «Лотоса» по пути из Бомбея в Суэц, был Аден. Узнав в конторе, что все наше имущество доставлено в целости и сохранности, мы поднялись на корабль. Дхандас сразу же спустился в свою каюту, а я еще некоторое время разгуливал по палубе. Я прошел на нос корабля и увидел перед собой вздымавшее синие волны Аравийское море. Где-то далеко впереди морская синева сливалась с голубизной неба, и если бы не волны, то трудно было бы определить, где кончается водная и начинается воздушная стихия.

Направляясь в каюту, я встретил капитана Дхирендру Натха, крепкого коренастого человека с энергичным загорелым лицом, с маленькой испанской бородкой. Несмотря на холод, на нем не было ни плаща, ни фуражки. Капитан курил сигару, и когда он подошел ко мне, то я чуть было не задохнулся от табачного дыма.

— Добрый день, — приветствовал он меня.

— Здравствуйте, — ответил я.

— В Египет?

— Да, в Суэц.

— Простите, вы, кажется, профессор?

Мне было очень приятно, что господин капитан знает меня. Мы долго беседовали с ним, и он показался мне человеком мягким и добрым.

— Я надеюсь, вы останетесь довольны «Лотосом». Если вам потребуется что-либо, то, пожалуйста, известите меня, и я сделаю все, что будет в моих силах, — сказал капитан.

Потом он рассказал мне о двух пассажирах, которые всего лишь несколько часов назад купили билеты на «Лотос» и чью национальность было очень трудно определить.

— Да вот они, — показал капитан на двух людей, которые стояли на противоположном конце палубы и, перегнувшись через борт, смотрели куда-то вдаль. На щеке одного из них, на вид очень старого человека, я заметил длинный глубокий шрам. — Я объездил весь свет, господин профессор, и видел много различных племен и народов: малайцев и патагонцев, андаманцев 19 и мохнатых айнов 20, о которых мало кто даже слышал, — но я нигде не встречал таких сухих, жилистых людей. Обратите внимание на их прямые волосы и слегка удлиненные, миндалевидные глаза, — заметил Дхирендра Натх.

Я почему-то вспомнил убийство Шивнатха Джаухри, и мне стало немного не по себе.

— Если верить изображениям на камнях, эти люди очень напоминают древних египтян, — сказал я.

Капитан молча погладил бородку и пошел к катеру, который только что подчалил к шхуне.

Прошло еще немного времени, и наш корабль поднял якорь. Я в последний раз взглянул на берег и, мысленно попрощавшись с родиной, прошел к себе в каюту.

«Лотос», который нес нас к далеким африканским берегам, был небольшим грузовым кораблем, и мы с Дхандасом оказались единственными пассажирами первого класса, в котором имелось четыре каюты. Дхандас избрал для нашего путешествия «Лотос» потому, что здесь нам не надо было вступать в разговоры с многочисленными пассажирами, как это бывает обычно на больших кораблях.

Я никогда не забуду первые три дня нашего путешествия. Навстречу «Лотосу» с ревом дул резкий западный ветер, и море подбрасывало корабль, как поплавок. Сколько раз нам казалось, что волна захлестнет шхуну! Я не думаю, чтобы наш корабль двигался в эти дни со скоростью более десяти — двенадцати километров в час. Затем ветер стих, и море снова стало спокойным. За кораблем летели птицы, которые иногда садились на мачты. Часто мимо нас проплывали стаи рыб.

Дхандас чувствовал себя очень плохо во время бури. Его тошнило, голова кружилась так сильно, что он почти не вставал с постели. Но, когда мы прибыли в Аден, Дхандас был уже совершенно здоров, и мы с ним сошли на берег, чтобы осмотреть город. Я остался очень доволен прогулкой, но Дхандасу ничего не нравилось здесь, словно он покинул корабль против своей воли.

Но вот Аден остался позади. Сидя по вечерам на палубе, мы с Дхандасом и капитаном Дхирендрой подолгу беседовали на самые различные темы, в то время как внизу, под нашими ногами, глухо шумели машины.

Записные книжки Шивнатха, папирус, карту и жука-скарабея я спрятал в железный сундучок, который поставил к себе под кровать. Ключ от него я всегда носил с собой на цепочке от часов, а на ночь клал под подушку. Второй ключ хранился у Дхандаса. Мы держали в тайне цель своего путешествия и никогда не говорили о ней в присутствии капитана Дхирендры.

В ночь накануне прибытия в Суэц началась гроза. Я пораньше лег спать, чтобы встать на рассвете, так как в шесть утра мы должны были быть в порту, где нам предстояло распрощаться с «Лотосом» и пересесть на поезд.

Примерно в полночь я неожиданно проснулся. Не могу сказать, что разбудило меня. Я сел на кровати и внимательно прислушался, но вокруг все было тихо. Это успокоило меня. Однако, перед тем как снова лечь, я на всякий случай сунул руку под подушку и обомлел: там не было ни часов, ни ключа…