Мари Галант. Книга 1

– Не беспокойтесь, – отвечала госпожа Дюпарке. – Теперь я знаю, что делать. Я и одна сумею внушить майору то, что считаю нужным.

Режиналь встал на пороге и окинул взором поля, раскинувшиеся вдали, насколько хватало взгляда, – зеленые с красноватыми пятнами канн, над которыми возвышались пальмы, похожие на лениво покачивавшиеся букеты, и нависавшие под углом кокосовые деревья.

– Я подумал, – продолжал он ровным ласковым голосом, – что, когда вы низложите майора, Высший Совет останется без председателя.

Мари улыбнулась и еще сильнее хлестнула себя по сапогам:

– Полагаю, что, если Мерри Рулз окажется нынче вечером в тюрьме, мне будет трудно найти ему замену. Если я не назначу его официально, вполне вероятно, что охотников не найдется: после ареста Мерри Рулза все поймут, как опасно играть со мной!

– Видите ли, Мари, – продолжал он вкрадчиво, – надеюсь, мои советы сослужили вам добрую службу, и вы правы, что слепо им следуете. Я вам предан, как никто другой. Ни один человек не способен относиться к вам с такой любовью и в то же время с почтительностью. К сожалению, боюсь, что положение, в котором мы находимся сейчас, не может продолжаться вечно.

– Почему? – удивилась Мари. – Совершенно очевидно, что о нас станут сплетничать!

– Разве я не обладаю абсолютной властью?

– Это так, однако в душе вы отнюдь не деспотичны, а чтобы положить конец злословию и клевете, вам следовало бы стать Кромвелем! Все ваши решения, неугодные толпе, будут регулярно приписываться мне; и наоборот, то, что вы сделаете в угоду колонистам, послужит вашей собственной славе. О, я ничего не прошу для себя! Кроме того, мне абсолютно безразлично, что обо мне подумают на Мартинике… Зато вы рискуете многим, если меня будут ненавидеть. Итак, в ваших интересах в определенный момент удалить меня отсюда; словом, мне придется исчезнуть, чтобы мое присутствие не бросало тень на вас.

– И думать об этом не смейте, Режиналь! Что бы о вас ни говорили, я всегда встану на вашу защиту! Я верный друг и умею быть благодарной тем, кто был мне полезен.

Режиналь усмехнулся при мысли о Байярделе; как легко он опорочил в представлении Мари этого верного слугу, который успел так много для нее сделать! А Лефор! Как дешево она продала его жизнь, как недолго колебалась, отдавая приказ об уничтожении всех флибустьеров.

Однако вслух он произнес:

– Я знаю, Мари, как вы добры и справедливы. Но, видите ли, есть нечто превыше наших желаний…

Он запнулся было, но вдруг решился:

– Чтобы никто не мог отнести на мой счет все суровые решения, которые по моему совету вам придется принять, было бы неплохо, по-моему, если бы у меня была на острове официальная должность. Тогда я мог бы действовать открыто и не буду похож на предателя, плетущего заговоры, на негодяя, замышляющего против населения… Понимаете?

Мари восхищалась деликатностью Режиналя, недоумевая, как она сама не подумала об этом раньше. Она улыбнулась Мобре и промолвила:

– Да, понимаю. Занимая официальный пост, вы всегда, при всех обстоятельствах будете рядом со мной. А вдвоем мы преодолеем самые трудные препятствия… Да, но вы же иностранец! – омрачившись, прибавила она.

– А Мерри Рулз? – подсказал шевалье. – Откуда он сам родом? Знаете? А Мазарини? Да, вот именно: ваш Мазарини разве француз?

– Верно, – с удовлетворением кивнула она.

– Да, Мари, – продолжал он, – вам следовало бы, поскольку это в ваших силах, ввести меня в Высший Совет. О, разумеется, не в качестве председательствующего! Обычным советником. И даже если в ближайшее время вам по каким-либо причинам окажется сложно арестовать майора и вы будете вынуждены оставить его на свободе, то я займу место прямо перед ним на заседании Совета. Обещаю, что ему придется туго!

– Режиналь! – воодушевилась Мари. – Вы восхитительны. Я совсем об этом не подумала! Однако это будет сделано сегодня же вечером, положитесь на меня!

Мари повеселела, ее тревога рассеялась, так как благодаря планам Режиналя она могла с надеждой смотреть в будущее. Мари подставила любовнику губы для поцелуя, он едва их коснулся и проговорил:

– Будьте предельно осторожны, Мари! Осторожность и ловкость!..

– Доверьтесь мне, Режиналь… До свидания.

Кинка закончил работу. Мари вышла из дому; шевалье хотел было последовать за ней, чтобы подсадить ее в седло, как вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Он обернулся.

Внизу у лестницы, из дальнего угла большой гостиной за ним пристально наблюдала Луиза де Франсийон. Выпрямившись, она вцепилась в перила и стояла не шелохнувшись. Режиналя поразил ее неподвижный взгляд, как, впрочем, и бледность. Он ни на минуту не усомнился, что она видела, как они обменялись поцелуем, пусть беглым, кратким и вполне невинным.

Он почувствовал досаду, но мысль о возможном разрыве с Луизой, как и о сцене ревности, ничуть его не испугала: он рассчитывал, что ему хватит деликатности сгладить грядущее объяснение, однако пожалел, что придется затронуть щекотливый вопрос в не самую подходящую для него минуту.

Он окинул Луизу быстрым равнодушным взглядом и поспешил вслед за Мари, чтобы подставить руку, на которую она ступила изящной ножкой. Рывок – и она очутилась в седле. Режиналь улыбнулся ей с таким видом, словно хотел сказать: «Удачи!» Она ласково ему подмигнула, вспомнив, какую изумительную ночь он ей подарил, заставив забыть о Жильбере д'Отремоне. Потом огрела хлыстом кобылу и поскакала по неширокой мощеной дороге в Сен-Пьер.

Режиналь стоял неподвижно, глядя ей вслед. Он направился к дому лишь после того, как прелестная всадница скрылась за поворотом. В эту минуту он думал только о ее обещании в тот же вечер назначить его членом Высшего Совета. Теперь перед ним открывались новые горизонты, он мог предаться самым смелым надеждам. И Кромвель будет им очень доволен!

Отныне не имело значения, арестуют Мерри Рулза или же он останется на свободе, возглавляя Высший Совет: вся власть перейдет в руки Мобре, потому что он получит официальную должность, а Мари все будет делать по его подсказке. В конечном счете генерал-губернатором Мартиники станет он!

Мобре побрел к дому. Когда он вошел, Луиза лежала на длинной банкетке, закрыв лицо руками, будто плакала. Он подумал: интересно, как она себя поведет. Будет ли холодна, как раньше, когда ему казалось, что в ее жилах не горячая кровь, а лед, или будет плакать, постанывая и жалуясь на то, что он разбил ей сердце? А может, бросит ему с вызовом, что отныне не желает иметь с ним ничего общего?

Он подошел к молодой женщине, не проявляя ни малейшего любопытства. Она не двинулась. Могло показаться, что она его не видела, однако когда он вознамерился присесть к ней на банкетку, она резко отпрянула.

– Дорогая Луиза! – невозмутимо начал он.

Она оборвала его гневным жестом. Тем не менее он любезно улыбнулся и попытался обнять ее за талию. Она торопливо вырвалась и подняла к нему лицо, на котором ясно читалось презрение:

– Не прикасайтесь ко мне!.. Постыдились бы! Воспользовались моей доверчивостью, невинностью! Как только я могла вам поверить!

Ее душили рыдания.

– Луиза, – продолжал он в прежнем тоне. – Вы напрасно сердитесь, ведь вы даже не выслушали меня и не потребовали никаких объяснений! Неужто ревнуете? Как это глупо! Да и к чему ревновать? К кому?

– Думаете, я не видела тут вас вдвоем?!

Он медленно покачал головой:

– Говорите, видели нас вдвоем? Бог ты мой! Да что вы такое видели? Как мы с Мари обменялись дружеским поцелуем?..

– Поцелуем в губы!

– На моей родине принято целоваться именно так, Луиза…

– Но она сама подставила вам губы…

– Этого я не заметил, – цинично и хладнокровно парировал он. – Это доказывает, что в нашем поцелуе не было ничего дурного. Да не думал я о губах Мари, нет! Она была глубоко опечалена, очень обеспокоена… Ведь Мерри Рулз…

– Прошу вас, Режиналь, не лгите! Не пытайтесь меня провести. Я вас видела! И мои глаза не могли меня обмануть!..