Александровский cад

Не успел он выйти из дома, как тут же столкнулся с Верой Чугуновой.

Вера была в вечернем наряде с глубоким декольте и выглядела просто ослепительно.

– Привет, экспонат, – поздоровалась Вера. Алексей замедлил шаг.

– Привет, у тебя что, спектакль?

– Нет, Казарин. Мы с Петром Саввичем идем в театр. Ты ведь отказался.

– А Петр Саввич здесь при чем? – удивился Казарин. Он искренне не понимал, как можно одновременно вести экстренное -заседание и идти в театр.

Однако Вера поняла его слова совсем иначе. Она вскинула голову и с вызовом произнесла:

– Казарин, если ты думаешь, что у меня нет поклонников и я собираюсь в монастырь, ты глубоко ошибаешься.

– А Петр Саввич-то здесь при чем? – повторил вопрос Лешка.

– Он ни при чем, он просто хороший человек. А если ты еще раз на меня так посмотришь, получишь по морде, понял?

Наконец Алексей сообразил, что имела в виду Вера.

– Конечно, понял. Чего тут не понять? – спрятав улыбку ответил он. – Можно я пройду?

Он вежливо обошел Веру и, сделав прощальный жест рукой, зашагал прочь.

– Дурак, – еле сдерживая бешенство, прошептала она.

В кабинете Шапилина шел «разбор полетов». От звезд на погонах участников совещания рябило в глазах. Алексей со своими маленькими капитанскими звездочками скромно сидел в дальнем углу и старался лишний раз не высовываться.

– Почему Надежда Брянцева не ответила – не понятно. Хотя диверсант утверждает, что по взгляду в первое мгновение было ясно – Брянцева понимает, что происходит, – закончил свой доклад майор Кривцов и виновато добавил: – У меня все!

Шапилин обвел присутствующих недобрым взглядом.

– Может, кто-нибудь еще желает выступить? Присутствующие молчали, низко опустив головы.

Только Алексей сидел, как ни в чем не бывало, следя за тем, как воробьи чирикают на подоконнике.

– Что? Сдулись?! – повысил голос Петр Саввич. – А ты, Кривцов, что замолчал? Какого хрена ты делаешь на этой службе, если тебе что-то «непонятно»? Иди на фронт – там все понятно!!!

Кривцов опустил голову и лишь тихо произнес:

– Мы все делали по утвержденному плану. А потом это резкое торможение, когда все свалились…

Шапилин по привычке ударил кулаком по столу:

– Вот то-то и оно! Все у вас по «плану»! А чуть что не так – лапки кверху!

Наступила мучительная тишина.

– Водителя проверили? – послышался голос из угла. Все разом повернулись к капитану Казарину. Кадровые офицеры опешили от такого нарушения субординации. Алексей сам смутился от своей несдержанности. Шапилин кинул сердитый взгляд на зятя, но неожиданно его глаза подобрели.

– Что ж ты раньше-то молчал, сукин ты сын? – воскликнул он. До него дошел смысл Лешкиных слов.

– А меня кто-нибудь спрашивал? – пробурчал себе под нос Алексей.

– Что? – послышались голоса офицеров. – Говори громче!!!

Лешка встал, поправил гимнастерку и четко произнес:

– Мне кажется, что вагоновожатый затормозил не просто так…

Варфоломеев вошел в Библиотеку имени Ленина и, надвинув шляпу на глаза, направился к кабинету замдиректора. В приемной никого не было, но Герман Степанович не стал ждать и постучал в массивную дубовую дверь.

– Войдите.

Варфоломеев вошел и сразу же обратился к пожилому мужчине, стоящему у стеллажей с книгой в руках:

– У вас можно записаться в библиотеку?

– В читальном зале… внизу, – не отрываясь от чтения, ответил тот.

– А я хочу, чтобы меня записал ты, старый книжный червь.

При этих словах Варфоломеев снял шляпу. Замдиректора сдвинул на кончик носа очки, внимательно посмотрел на дерзкого посетителя и, неожиданно охнув, бросился к Герману Степановичу. Оба крепко обнялись и троекратно, по русскому обычаю, расцеловались. Библиотекарь никак не мог наглядеться на своего старого приятеля.

– Где ты пропадал?

– В эвакуации, Порфирий Григорьевич, в эвакуации, – не моргнув глазом, соврал Варфоломеев. – Где же еще!

Он устало сел и бросил шляпу на стол.

– Потом расскажу. Я, вообще-то, к тебе по делу. Порфирий Григорьевич сел напротив и, потирая руки, сказал:

– Погоди, сначала почаевничаем, а там… Сто лет тебя не видел… Зиночка!

Вошла секретарша и с удивлением воззрилась на Вар-фоломеева.

– Зиночка, – Порфирий Григорьевич улыбнулся. – Это мой старый знакомый. Принеси-ка нам морковного и сделай так, чтобы нас не тревожили.

Когда Зина удалилась, библиотекарь хитро прищурился и погрозил Герману пальцем.

– Признайся, ты ведь не просто так решил меня навестить?

– Угадал, – кивнул Варфоломеев. – Книжицу я одну ищу. Поможешь?

Порфирий всплеснул руками:

– Спрашиваешь!

Варфоломеев пригладил волосы и произнес:

– Скажи мне, у вас в библиотеке есть первое издание Карамзина?

Библиотекарь наморщил лоб.

– У нас нет. Варфоломеев кивнул:

– Понятно. А не подскажешь, у кого в Москве можно найти первый или второй том?

Порфирий полез по стремянке на полки:

– Сейчас посмотрим.

В это время вошла Зина и поставила стаканы с чаем на стол.

– Что-нибудь еще? – спросила она своего начальника. Но тот, увлеченный поиском, даже не ответил. Зина пожала плечами и вышла, мимоходом вновь бросив взгляд на Германа Степановича.

Когда женщина удалилась, Варфоломеев взял себе один из сгаканов с чаем, а в другой что-то кинул. Жидкость вспенилась, но тут же успокоилась.

– Вот, нашел!

В руках у Порфирия была старенькая потертая тетрадочка.

– Туточки собраны все адреса лучших библиофилов Москвы. Сам собирал. Тэк-с…

Порфирий водрузил на нос поломанные очки и принялся изучать тетрадь.

Он отхлебнул чаю, что не ускользнуло от взгляда Вар-фоломеева, и забормотал себе под нос.

– Климов Николай Христофорович – профессор МГУ. Варсонофьевский, четыре. Он-то и приносил этого Карамзина на переплет и реставрацию.

Порфирий задумался на секунду:

– И что странно – принес только второй том. Я ему говорю, давай и остальные приноси, а он… Странный человек.

Варфоломеев заглянул в тетрадь:

– Скажи, Порфирий, что ты слышал про книги этрусков?

– Этрусков? Ты Черткова читал?