Поселок на озере

Уоми продолжал:

— Старик дал мне его и сказал: «Возьми! Этот нож не простой. Его сделали люди, которые живут далеко. Его променял гость за двадцать куниц и за медвежью шкуру. У кого этот нож, тот никого не боится. Этот нож подобен грому. Кому он пронзит сердце, тот умирает».

Уоми взмахнул кинжалом, показывая, как будет поражать врага. И все увидели, что Мандру смертельно побледнел. Все бывшие в хижине разом затихли и, сдерживая дыхание, ждали, что будет.

— Четыре года Уоми жил у чужих, — сказал Уоми. — Четыре года плакала о нем его мать. Но Уоми не забыл ни озера, ни родного поселка. Старики Ку-Пио-Су отдали Уоми Реке, чтобы она утопила его. Но Уоми живет и стал сильнее, чем прежде. Мандру сказал: Уоми — сын Злого Лесовика. А Уоми говорит: это не так. Уоми был у самого Дабу и видел его душу. Она была похожа на филина. Она ела мясо, которое Уоми принес. Она открыла ему правду: не злой Невидимый был отцом Уоми, а сам Дабу, отец всех дубов… И вот, гляди, дед: филин дал Уоми свое перо и сказал: «Покажи его Мандру! Пусть он знает, что Уоми — сын Дабу».

Мандру поднялся, опираясь на крючковатую палку, и в глазах его отразился неподдельный ужас.

Некоторое время он молча глядел на Уоми, шевеля тихо губами, и, как будто сделав над собой неимоверное усилие, промолвил:

— Живи! — Потом опустился на нары и прибавил: — Сын Дабу!..

ПИР

В поселке Ку-Пио-Су пировали. Пир проддолжался до наступления ночи до вечера следующего дня. День возвращения Уоми, как нарочно, ознаменовался великолепным уловом. Рыбаки доставили в своих челноках несметное множество щук, карпов и стерлядок, а мужчины из хижины Сайму приволокли из лесу убитую косулю. Пищи было вдоволь, и это веселило сердца. Все радовались также, что Уоми признал сам старший старик. Все повторяли последние слова Мандру.

Если действительно Уоми — сын Дабу, отца дубов и дружеского покровителя Ку-Пио-Су, то всякие страхи, из-за которых был изгнан Уоми, потеряли силу.

Кроме обжаренного на вертеле мяса и рыбы, испеченной на угольях, на пиру можно было видеть груды ракушек, которые ели сырыми. Пищу запивали не только водой. Женщины вынесли горшки с напитками, которые варились из сока давленых ягод: черешен, вишен и малины. Их подсахаривали пчелиным медом. Перебродив, они делались хмельными и веселили сердце. Понемногу начались игры и пляски. Играла не только молодежь, но и те старики, ноги которых были еще достаточно крепки. Героем праздника был Уоми. Уоми ходил между пирующими. Голова у него кружилась. Но, когда ему подносили турий рог, наполненный до краев вареным медом, он не отказывался и охотно опрокидывал его в рот.

Все громче звучали песни. Мотивы их были однообразны и монотонны. Танцоры прохаживались, прихрамывали и приседали. Они делали все это, прихлопывая в такт в ладоши, и подпрыгивали через каждые три шага. Пляски разом прекратились, когда от одного из костров послышались ритмические звуки бубна.

Слепец Ходжа барабанил пальцами по этому старейшему в мире музыкальному инструменту.

Бубен был сделан из туго натянутой на обруч собачьей шкуры и издавал глухие, но волнующие сердца слушателей звуки. Ходжа запевал новое сказание. Это был сказ о приключениях Уоми, о его необыкновенном рождении, о тайном совете старцев, об изгнании и бедствиях Уоми, о его жизни и подвигах на чужой стороне, о его славном возвращении под покровительством Великого Дабу.

СОН

Однажды Уоми приснилось, будто он идет по берегу и слышит голос:

«Ищи меня, Уоми! Зачем меня бросил?»

Уоми знает, что это зовет челнок.

Уоми помнит, как прятал его в кусты, но где именно — он забыл. Все кусты похожи друг на друга.

То там, то здесь раздается загадочный голос:

«Я здесь! Ищи меня!»

Уоми идет дальше и дальше. Вот он заглядывает под куст ивняка, но там сидит только маленькая лягушка и таращит выпуклые золотые глаза. Уоми идет к следующему кусту, но и там лягушка, только побольше. И опять голос, опять надо бежать к тому кусту, из которого он раздается. На этот раз вместо лодки находит он совсем большую лягушку, ростом с его сестренку Наю. Лягушка квакает и машет лапкой. И вот наконец перед ним огромный кудрявый куст. Уоми заглядывает под ветки: долбленка действительно тут. Но что за чудо: в ней сидит голубоглазая девушка в белой шубке, вышитой черными хвостиками горностаев! Девушка заплетает волосы, и с головы ее падают восемь косиц, светлых, как солома. Уоми глядит на ее румяные щеки, и ему делается досадно, что девушка на него даже не смотрит.

«Зачем ты здесь, в челноке? — спрашивает Уоми. — Откуда пришла?» Девушка вдруг начинает смеяться.

«Я дочь Невидимого, — говорит она. — Мой отец — хозяин Большой Воды».

«Он живет в нашем Озере?»— спрашивает Уоми.

Девушка смеется:

«Ты видел лягушек? Это мои тетки. Вот, слушай: как самая маленькая из них передо мной, так ваше Озеро перед Большой Водой. Там живет мой отец. А я живу на берегу, в поселке».

«А где же эта Большая Вода?» Девушка опять смеется:

«Садись в челнок и греби! Греби день и ночь. Умрет одна луна и еще другая. Тогда увидишь Большую Воду. Оттуда осенью летят лебеди и гуси».

«Как тебя зовут?»

Девушка встает на край челнока и сходит на землю.

«Пойдем!»— говорит она, берет его за руку и заглядывает в глаза. Уоми чувствует, как голова его начинает кружиться, словно от медовой браги.

Она ведет его за руку на край берега и усаживает так, что на его ноги набегает волна.

Девушка сбрасывает шубку и остается в одной безрукавке из рыбьей кожи. Эта одежда светится, как водяная зыбь, и отливает перламутровым блеском. Вся она покрыта крупной рыбьей чешуей и скорлупками ракушек. «Отец зовет меня Каплей. Водяные сестры — Рыбкой. Людское имя у меня не такое. Узнаешь у Большой Воды».

Она сходит в воду и моет его ноги. И опять лукаво заглядывает ему в глаза:

«Так делают девушки тем, кого любят».

Уоми опять чувствует, как что-то горячее заливает его грудь. Он хочет поймать незнакомку, но руки хватают дым. Клочок тумана взлетает над его головой. Девушка исчезает, и как будто издали до него доносится девичий голос:

«Разве ты не видишь? Я только дыхание. Мое тело там, у Большой Воды, а дыхание здесь».

«Я боюсь, — говорит Уоми. — Зачем ты ко мне прилетела?» «Не бойся! Капля давно знает Уоми, она видела его, когда льдины хотели его утопить. Это она вытащила на берег лодку».

«Где же ты? Отчего тебя не видно?»

«Ищи меня, Уоми! Ищи у Большой Воды!..»

ПРОБУЖДЕНИЕ

Уоми проснулся. Солнце било ему в глаза.

— Капля! Капля! — бормотал он. — Разве такие бывают?

Он оглядывался кругом, протирая глаза. Тут он заметил, что под голову ему подоткнута меховая шуба матери, а сама мать стоит на коленях и льет из берестяного ведра воду на его голые ступни. Другое такое же ведро, пустое, стоит тут же, рядом.

— Мать! А где же она?

— Кто — она? Ты про кого? — спрашивает Гунда, улыбаясь.

— Она! Другая! Девушка! — Уоми вскочил и начал озираться. — Она была тут. Она вымыла мои ноги.

— Гунда вымыла их, — сказала мать.

Уоми провел по лицу ладонью.

— Ты вымыла? — удивился он. — Ты?.. Ну, и она тоже! Она тоже мыла.

Мать, знаешь, это кто? Это Капля! Она живет у Большой Воды.

— Кто она?

— Она дочь хозяина Большой Воды. Сама сказала.

— Тебе приснилось, Уоми.

— Ну да! Она была тут… нет, там. Мы были там, на берегу. Это было ее дыхание. Она зовет меня! Гунда нахмурилась.

— Уоми! — сказала она. — Берегись! Она злая. Выпьет твою кровь.

— Нет, она добрая! Она пожалела меня. Меня связали старики и пустили по реке, а она спасла меня и вытянула лодку на берег. Сама сказала. Лицо Гунды немного посветлело, но она все еще хмурилась.

— Боюсь, — тихо прошептала она.

— Не бойся! Уоми ее отыщет. Уоми приведет ее к тебе.