Граф Орлов, техасский рейнджер

То, что он увидел, огорчило его. Да, как и ожидалось, толпа бандитов ринулась сквозь пыльное облако к сейфу — но среди них он не заметил знакомого силуэта Джерико. Нет, вот он, бежит вместе со всеми, а рядом возвышается огромный негр.

Ну?.. Ну?!

Мощный толчок снизу подбросил капитана в воздух. Он упал на дно канавы, крепко, до звона в ушах, приложившись виском об землю, но тут же заставил себя вскочить. Дорога была каждая секунда. Ноги казались ватными, но он все же побежал к лошадям. Те испуганно ржали, а аппалуза отбежала в сторонку и глядела на него. Позади слышались вопли раненых. С неба дождем сыпался песок, громко падали камни, подпрыгивая, как мячики.

«Слишком крутые шурфы, — думал капитан. — Заряды ушли в небо. Но, надеюсь, не все».

Он оглянулся на миг и увидел сейф. Тот казался целым и невредимым, только немного подсел одним краем в глубокую воронку. Перед ним, словно кучи грязного тряпья, валялись тела. Несколько бандитов пытались подняться с земли. «Им сейчас не до меня», — подумал капитан и прибавил шагу. Непослушные ноги цеплялись за песок, но аппалуза становилась все ближе и ближе. И вдруг рядом с ней будто из-под земли выросла фигура человека с винтовкой.

Капитан не мог остановиться. Он понимал, что если остановится, то упадет. Он продолжал переставлять ноги, неотрывно глядя в зрачок винчестера, который был нацелен прямо в его лицо.

— Вот мы и встретились! — злорадно произнес человек с винтовкой. — Я-то твою лошадку вмиг признал! Мы с ней уже подружились. Теперь она моя. Не нужны мне миллионы, когда есть такая лошадка.

Пока он говорил, ствол винчестера ходил вверх-вниз. Но вот он замер, и капитан понял, что сейчас последует выстрел.

«Как глупо», — подумал он. Еще можно было упасть, уклониться, попытаться спастись — но ему было стыдно цепляться за жизнь. Именно про этот стыд он и подумал — глупо.

— Эй, амиго, не стреляй! — прокричал кто-то сзади. — Джерико хочет сам вытащить из него кишки!

Ствол качнулся вниз. На лице появилась недовольная гримаса. «Да, мы виделись в таверне Родригесов!» — вспомнил капитан.

— Ты Пескарь! — сказал он.

— Заткнись! Джерико вечно думает только о себе! А я тоже хочу повеселиться!

Пескарь снова вскинул винчестер. И вдруг его шляпа подпрыгнула и отлетела назад. Винтовка выпала из рук, и Пескарь, постояв секунду, мешком повалился наземь. Песок вокруг его головы моментально покраснел.

«Я не слышал выстрела», — понял капитан Орлов, кидаясь к винчестеру. Он схватил его, кувыркнулся через плечо и откатился за дерево, готовый огнем встретить тех, кто случайно попал в Пескаря.

Оказалось, однако, что пуля была не случайной.

— Чего разлегся! — крикнул ротмистр Бурко, подбегая к нему. В его руке еще дымился короткоствольный револьвер. — Уносим ноги, пока они не очухались!

Бурко отвязал пару лошадей и бросил поводья капитану, но тот отмахнулся.

Орлов добрел до аппалузы и с трудом запрыгнул на нее. Обхватил бока коленями и, наклонившись, поймал уздечку.

— Граф, имеете представление, куда нам двигаться? — спросил Бурко, подъехав к нему.

Орлов махнул рукой в сторону вершин, потому что говорить он уже не мог.

22

Он почувствовал, что Бурко что-то говорит ему, и посмотрел на него. Голос не доходил, но капитан все понял.

— Да, я не слышу, — сказал Орлов. — Ничего не слышу. Это пройдет.

— Не кричите, Павел Григорьевич, — Бурко поднес палец к губам. — Лошадей запугаете.

Орлов прижался лицом к скользкой гриве аппалузы, пытаясь сдержаться, но тошнота только усилилась. Он соскользнул на землю, и его вырвало. Приступ был таким сильным, что он упал на колени, а потом стоял на четвереньках, мотая головой, и трясся всем телом в судорогах. Ротмистр отцепил от седла флягу и подал ему. Несколько глотков теплой воды придали Орлову сил. Еще один глоток — и к нему вернулся слух.

— Ничего страшного, — объявил он, снова сев на лошадь. — Легкая контузия, и только. Самое обидное, что у меня уже было такое, причем в весьма сходных обстоятельствах. Подрывали мост, и я имел глупость расположиться слишком близко.

— Обычное дело, — согласился ротмистр. — Минеры страдают от собственных мин чаще, чем от вражеских. Если не секрет, где было дело? Не Эрзурум ли?

— Карс [8]. До Эрзурума я не дошел. А вы тоже там были?

— Нет, я на балканском фронте.

— А я и в Болгарии побывал. Как раз перед началом кампании.

— Я знаю, — кивнул Бурко. — Мы наносили на карты ваши исправления.

— Да ну! Вот уж не думал, что наша работа кому-то пригодится. Мне говорили, что с картами в войсках было совсем худо. Шли с проводниками из местного населения.

— Не знаю. Я-то в головном дозоре шел, у меня карты были. — Ротмистр остановил лошадь. — Павел Григорьевич, куда мы движемся? Лес да лес, никаких признаков дороги.

— А зачем нам дорога? Да вы не беспокойтесь, мы уже приехали.

Увидев лошадей, стоящих в овражке, ротмистр повеселел. Пока Орлов отлеживался, он перекинул седло на аппалузу, собрал все фляги с водой и рассортировал оружие. Особую радость ему доставил орловский «ремингтон», обнаруженный в одной из сумок.

— Вот это находка! — Бурко любовно держал револьвер на ладонях. — Вот не ожидал увидеть такое сокровище в бандитской сумке!

— Положим, сумка не совсем бандитская. Кобыла чужая, не спорю. Но сумка на ней моя, и револьвер тоже мой, — сообщил Орлов.

— Миль пардон, граф! — смутился ротмистр.

— Как вы понимаете, я не мог явиться в Кальенте со всем своим обозом. Эта лошадь предназначалась для вас. А в сумках я оставил лишнее оружие.

— Разве бывает лишнее оружие? — усмехнулся ротмистр, вглядываясь в гравировку на рукояти. — А что означают эти инициалы, «РФБ»? Прежний владелец оставил?

— Да нет. Модель такая. «Ремингтон — Фордайс Билз». То есть завод Ремингтона, а автор конструкции — Билз. А вы, как я погляжу, тонкий ценитель?

— Есть грех. Падок я на такие штучки. — Он поднял руку, целясь в верхушку сосны. — Ох, какой ухватистый! Балансировка — чудо. А мушка? Позвольте, она что, позолоченная?

— Нет. Золотая. Это уж я сам ее поменял.

— Недурственно, — промурлыкал ротмистр, водя стволом из стороны в сторону. — На любом фоне ее видно. И не замарается никогда. Подскажите эту идею нашим оружейникам.

— Да я уж замучился подсказывать, — вяло махнул рукой капитан.

Ротмистр с видимым сожалением вернул «ремингтон» в кобуру и передал капитану.

— Винчестер, как я понимаю, тоже ваш?

— Этот — да. А те два — трофейные. Выбирайте, какой вам нравится.

— Оба нравятся. — Ротмистр воткнул один карабин в седельный чехол, а второй приладил поперек седла, под луку. — Ну что, граф, продолжим путь? Подозреваю, что наши знакомцы уже собрали погоню. Не стоит задерживаться.

— Погоня? Это было бы превосходно. — Орлов поднялся, стряхивая прилипшие листья. — Об этом можно только мечтать.

Он растер занемевшие колени, похлопал в ладоши, попрыгал на месте. Бурко глянул на него сочувственно.

— Вам бы лучше полежать сейчас, граф. Скоро стемнеет. Давайте найдем укрытие, и вы там отлежитесь.

— Все мы отлежимся рано или поздно. Не стоит беспокоиться, я в порядке.

— Самое опасное свойство контузии в том, что она проявляется не сразу, — сказал ротмистр. — Человеку кажется, что с ним все в порядке, и вдруг, скажем, на третий день, он теряет сознание без видимой причины.

— На третий день? Какое мне дело, что будет на третий день? Я должен вернуться в Кальенте. Вернуться сейчас же.

Бурко, продолжавший копошиться в бандитских сумках, прервал свое занятие.

— Но… Позвольте, Павел Григорьевич! Насколько я понял, вы прибыли туда, двигаясь по ориентирам, которые я вам повсюду оставлял. Я ни минуты не сомневался, что вы меня найдете. Но мне и в голову не могло прийти, что у вас там могут быть какие-то свои интересы!