Маори

— Что с тобой? — удивился Халл. — Где твой хребет, дружище? Ты собираешься стать таким же слюнтяем, как эти, и позволить маори выгнать тебя отсюда?

— Я не чувствую, что кто-то из маори собирается выгнать нас, Тобиас, — ответил Мак-Кейд.

— Нет? А как тогда насчет Хэмптонов? Как насчет них, а?

Уильям Хэмптон нашел свою ферму сгоревшей, жилище разграбленным, а урожай украденным маори меньше трех дней назад. Теперь все в Окленде знали это, и хотя ходило много слухов и разговоров о мести, никто не знал, что делать.

В кабинет губернатора были посланы просьбы. Дело будет решаться на совете, ответили просителям. Они успокоились, но остались недовольными. Хэмптоны не были первыми. Мак-Кейд знал это так же хорошо, как остальные. Но маори были осторожны — или, возможно, просто знали, как неохотно власти пакеа прибегают к силе. Там сгорела ферма, здесь прекратилось строительство, по дороге на север из Беллиигтона угнана телега: все это были отдельные инциденты. Было очень трудно, даже почти невозможно определить, кто несет за них ответственность. Встречались случаи, когда белые, раскрасив кожу табаком и одевшись в наряды маори, вводили в заблуждение своих жертв. Губернатор осторожничал, отказываясь применять санкции.

Однако не все в Окленде являлись такими чувствительными, как он. Халл со своими друзьями считал всех маори ворами если не на деле, то, по крайней мере, в душе. Он знал, что местным необходимо преподнести хороший урок. Перерезать несколько глоток, и это чередование налетов и грабежей прекратится мгновенно. Халл слишком много наговорил Мак-Кейду, что было ошибкой. По лицу молодого человека он понял, что потерял его.

— Не все инциденты беспричинны. Есть доказательства, что в ряде случаев маори провоцировали.

— Провоцировали? — Халл почувствовал, как краснеет. — Какие провокации могут оправдать варваров?

— Позволь мне напомнить тебе, Тобиас, что отнюдь не все они теперь варвары, хотя это не имеет отношения к делу. Каждый случай должен быть рассмотрен отдельно от остальных. Вот, например, инцидент…

Халл в негодовании отвернулся.

— Инцидент! Вот и все, что ты и остальные можете сказать, когда пытаетесь говорить осмысленно о местных.

Дальше разговаривать не имело смысла. Случай с тремя Годвинами был всем хорошо известен, чтобы вызвать дискуссию.

Братья отправились из Нью-Плимута на западный берег Северного Острова поискать золото и серебро. Младший из них, Самюэль Годвин однажды вечером вернулся в город весь в крови, без одного глаза и полумертвый от голода. Нашедшим его он рассказал бессвязную, полусбивчивую историю о том, как маори вышли из-за гор торговать с ним и его братьями, как Годвины честно торговали с местными жителями, а потом были хладнокровно зарезаны дикарями. Их товары и золото были украдены.

Самюэль рассказал, как его братьев разрезали на куски, как несчастные умерли в страшной агонии. Сам он спасся только потому, что дикари обнаружили запасы виски Годвинов. Самюэль дождался, когда они напьются, разорвал веревки и убежал. Только милосердный Бог сохранил его, чтобы он мог рассказать свою историю.

Злобный крик прозвучал так пронзительно, что каждый достаточно крепкий мужчина в Нью-Плимуте быстро вооружился и присоединился к экспедиции, чтобы преподнести кровожадным дикарям урок, который надолго бы им запомнился. Владельцы магазинов и фермеры маршировали с желанием мести во взглядах.

Только посредничество местного торговца, который часто имел дело с местными племенами, предотвратило уничтожение первой семьи маори, которая попалась навстречу мужчинам Нью-Плимута.

Эта семья рассказала историю, значительно отличавшуюся от рассказа Годвина. Среди членов экспедиции все равно осталось много человек, которые все равно бы убили маори. К счастью, их вожаки обладали нормальным, если не здравым, смыслом. После долгих переговоров и сопровождаемых небольшим насилием разногласий, было решено послать небольшую группу добровольцев в сопровождении настойчивого торговца в ближайшую деревню не желающих раскаиваться дикарей. Несмотря на требования и просьбы Сэма Годвина, люди решили не открывать стрельбы, пока группа смельчаков не закончит переговоры с маори.

Вождь в деревне хорошо знал Годвинов и с готовностью признал факт убийства двух старших братьев. Ошеломленные таким простодушным, добровольным признанием вожаки экспедиции выслушали часть истории, которую Сэм Годвин решил не включать в свою пылкую речь. В заключение вождь с горечью показал гостям еще не похороненные тела двух молодых женщин, которых Годвины похитили, жестоко изнасиловали и хладнокровно задушили. Потом он извинился, если оскорбил правосудие пакеа.

Мужчины из Нью-Плимута тихо сказали ему, что ничего он не оскорбил.

Вернувшись к остальным членам экспедиции, они обнаружили, что Самюэля Годвина нигде нет. Увидев, что его обманная попытка отомстить за убитых братьев явно провалилась, раз его друзья завязали с маори беседу вместо того, чтобы всех их перестрелять, он осторожно сбежал. Хотя бывшие соседи искали его, Сэм ни в Нью-Плимуте, ни где-либо еще в Новой Зеландии больше не появился. Решили, что он отправился в Австралию. Парень пропал.

Халл слушал, как Мак-Кейд наконец закончил.

— Я согласен, в каждой бочке есть несколько порченных яблок, но Годвины были исключением. Не говори мне, что справедливо сжигать ферму Хэмптона.

— Нет. Я просто я говорю, что ты во всем обвиняешь маори. Но у тебя нет никаких доказательств.

На этом попытка Халла перетянуть на свою сторону сомневающегося Ангуса Мак-Кейда провалилась. Хорошо еще Харрингтон Пети был за него. И еще несколько человек, имеющих влияние на губернатора. Халл чувствовал уверенность. Они убедят его, даже если это займет целый день. И потом будут приняты меры, которые следовало принять несколько лет назад. Давно следовало принять, но еще не поздно.

Пети и остальные разговаривали между собой, когда вошел секретарь и перебил их.

— Губернатор приглашает вас к себе, джентльмены.

— Наконец-то, — пробормотал Халл. Бросив взгляд искоса на своих соратников, чтобы убедиться, что в решающий момент они не подведут, он прошел в кабинет губернатора.

Этот достойный человек был способен принять их жалобы и предложения, но очень колебался перед принятием решений. По крайней мере, надо поговорить с ним разумно, подумал Халл. Не так, как с тем любителем маори Джорджем Греем. Грей в конце концов вернулся в Англию, а этот Браун занял его место. Здравомыслящий человек, этот Джоур Браун. Похоже, он понимает, какие должны быть отношения белых людей и маори.

Губернатор слушал, но станет ли он действовать? Халл позволил Пети прибавить к общим свои жалобы и ждал реакции Брауна.

— Ваши аргументы очень убедительны, джентльмены. Халл был доволен, что губернатор обращался именно к нему, а не к Пети и остальным. Он был хорошим политиком, чтобы распознать, в чьих руках здесь власть.

— Но что вы хотите от меня? Вызвать войска для уничтожения местного населения?

— Почему бы и нет? — отозвался Пети. — Научить их некоторым манерам.

— На самом деле никто ничего подобного не предлагает, сэр.

Браун благодарно взглянул на Халла. Именно так они с Харрингтоном все и спланировали. Пети должен был устраивать провокации, на фоне которых в словах Халла выделялся бы здравый смысл.

— Мы ничего такого не предлагаем. Если бы мы могли, то избежали бы войны.

Сзади послышался одобрительный гул голосов. Казалось, Браун ощутил облегчение.

— Так чего же вы хотите?

Разумный и чувствительный, да, но не особенно сообразительный, Халл знал, что хорошему губернатору не требовалось большого ума. Грей же разглядел бы за всеми недомолвками сложный вопрос личной мести, сами личности и другие нюансы. Но не Браун. Он оказался человеком, с которым можно было иметь дело.

— Мы начинаем сталкиваться с настоящим давлением, сэр. Я уверен, вы понимаете, о чем речь.

— Я знаю о ваших жалобах, — согласился губернатор.