Двуликий Янус

– Ничего, – ответил майор, равнодушно пожав плечами. – Просто я увидел в тебе… Ангела. И таким и нарисовал.

И тут я понял, что меня удивило. Крылья… У меня на рисунке за спиной были крылышки.

– А другие рисунки покажете? – спросил я, краснея.

Оскар не стал ломаться. Он усадил меня рядом на скамейку и начал перелистывать страницы блокнота. Я был очень удивлен увиденному. Все мои друзья были изображены именно такими, какими их видел я. Шери и Макс были гномами. Влад – великаном. Софи – волшебницей, повелевающей ветром. У Марыси был длинный змеиный хвост, а Марго лежала на берегу океана и пела, устремив свои огромные глаза вдаль, а ее рыбьим хвостом играли волны.

– А Януш у тебя есть? – спросил я, зачарованный рисунками.

– Увы… Я пока не вижу его. Он закрылся от меня, – ответил мне майор и захлопнул блокнот.

Я смотрел на рисунок и удивлялся. Как человек, который управляет зверями, может видеть то, чего не видят обычные люди?

Вечерами Януш и Милош усаживались за небольшим столиком в нашем фургоне и подолгу разрабатывали план выступления.

– Я думаю, падение нужно делать метров с пяти, – говорил Милош, чертя длинную линию на листе. – Вот так примерно, и-и-и в этом месте, – он рисовал в конце линии крестик, – ты подхватываешь Анхеля и взлетаешь, – и линия резко ползла вверх.

– Посчитай внимательно! У нас разная масса тела. Анхель легче меня! Поэтому я смогу поймать его выше, – покачал головой Януш. – И пять метров – это слишком высоко.

– Погоди! А если ты полетишь во-о-от по такой траектории? – Милош нарисовал загогулину. – Тогда вот в этом месте ты его поймаешь. Почти у пола.

– Слишком рискованно. Вот смотри. Скорость падения зависит от… – и Януш начал писать по краю листа формулы.

В этот момент я потерял смысл разговора и, присев к себе на кровать, начал заниматься с Карлушей. Уже через неделю пути попугайчик умел моим голосом говорить: «Марыся – солнышко!», «София – красавица!» и «Добрая Шери!».

– Так! Давай-ка остановимся на сегодня, – сказал Милош, отодвигая от себя исписанный листок. – Пойдем перекурим, и по кроватям! А то мы с тобой засиделись.

– Анхель, хватит мучать Карлушу, – Януш загнал птичку в клетку. – Раздевайся и укладывайся спать. А то у тебя вообще уже никакого режима. Я скоро приду.

Януш с Милошем вышли в темноту ночи, а я разделся и улегся в кровать. Но мне не спалось. Карлуша в клетке тихонько ворчал, видимо, недовольный тем, что его тоже рано уложили спать. Потом я вдруг вспомнил, что не пописал на ночь, и, надев ботинки и накинув на плечи курточку, выскочил на улицу.

Стоя в кустах, я слышал тихие голоса и видел две красные звездочки сигарет, метавшиеся в темноте. Сделав свои дела, я решил напомнить Янушу о том, что он обещал вернуться скоро, а сам вот уже с полчаса обсуждает на лавке между вагончиками тонкости номера. Но в тот момент, когда я направился к порхающим огонькам, из кустов по другую сторону раздался чей-то незнакомый голос.

– Эй, циркачи! Меня Томаш послал к вам, – сказал он. – Помните его? Он еще у вас детей и стариков еврейских забирал.

– Тише! – шикнул Милош. – Мы под конвоем.

– Мы проверили. Ваша охрана надралась шнапсу вместе с вашим этим… черным человеком и спит, – снова зашептал незнакомец. – Нам помощь нужна.

– Какая? – спросил Януш, и тонкая красная стрела полетела на землю.

– Мы два дня назад на отряд СС напоролись. Видимо, они нас выслеживали. Пришлось дать бой. У нас есть раненые, а лекарства закончились, – сказал незнакомец.