Том-Укротитель

– Легко сказать!

– Должен вам заявить совершенно определенно, мистер Диксон: крупнейшие залежи этого металла находятся совсем недалеко.

– Что вы говорите?

– Повторяю: крупнейшие залежи! И Джонатан об этом знал. Во время обыска я нашел у него бумаги, подтверждающие то, что я вам сейчас доложил.

– Непонятно, – вмешался Гризли-Бен. – Отчего он просто не купил месторождение?

– Он этого сделать не мог.

– Почему?

– Потому что земля, где обнаружены залежи платины, принадлежит другому. Вернее, составляет часть завещания в пользу лиц, имена которых до последнего времени никто не знал. Нотариальные службы давно разыскивают этих людей. И то, чего не удалось государственным чиновникам, оказалось по силам Джонатану.

Он узнал имена покойного владельца земли и его главного наследника. Наш «король» вознамерился отобрать у наследника эти земли, а следовательно, и месторождения, не затратив при этом ни цента.

– Как вы сумели все выяснить?

– Пустяки. Слушайте дальше. Уверяю вас, это очень любопытно. Самое интересное я узнал перед тем, как оказаться в поезде… во время последнего обыска в одной из трущоб китайского квартала. Это невероятно!

– Что вы хотите сказать?

– Мистер Диксон, скажите, не было ли в вашей жизни события, о котором вы до сих пор вспоминаете с мучительной болью, ничуть, однако, не стыдясь случившегося?

– Не совсем вас понимаю…

Сыщик обратился к своим коллегам:

– Друзья, оставьте, пожалуйста, нас одних.

Как только полицейские удалились, Силквайер достал из кармана бумажник. Он вынул оттуда несколько документов и чуть дрогнувшим голосом спросил:

– Мистер Диксон… Вам известно имя капитана французского торгового судна, некоего Легоффа, Ивона-Коломбана из Сан-Мало, умершего от желтой лихорадки в Веракрусе?

– Это мой брат! – воскликнул Гризли-Бен.

– И мой благодетель! – присоединился Том-Укротитель. – Ваш брат?.. Он был мне отцом… сделал из меня моряка… честного человека…

– Наш добрый ангел-хранитель… Так ты – приемный сын моего бедного Ивона?

– Но почему у вас имя Диксон?..

Окончательно перейдя на «ты», Гризли-Бен рассказал следующее:

– Как только что ты узнал – я француз, родился в Бретани. Когда началась франко-прусская война, мне стукнуло пятнадцать лет. Мой брат, ему было двадцать пять, только что получил диплом капитана дальнего плавания.

Он ушел на войну добровольцем, был храбрым солдатом. Позже, как и многие другие, перешел на сторону Коммунаров [165].

После разгрома восстания Ивона приговорили к смертной казни. Однако, неизвестно почему, помиловали и сослали в Новую Каледонию [166].

Наш отец, глубоко переживая случившееся, считал, что старший сын его обесчестил. Это был старый, суровый бретонец. Он продал свое небольшое имущество, и мы уехали в Америку.

С тех пор в семье не упоминали о старшем брате. Отец взял фамилию Диксон. Много и упорно работал. Успех к нему, однако, так и не пришел. Он умер в нищете. Вскоре за ним последовала и мать. Я остался один. Признаюсь, было нелегко. Я много в жизни испытал, женился и в конце концов стал тем, кем сейчас являюсь – директором Большого американского цирка.

Несмотря на все усилия, мне так и не удалось разыскать брата. Я только установил, что ему удалось сбежать из ссылки, увы, как раз накануне амнистии.

Силквайер прервал Гризли-Бена:

– Оказавшись на свободе, капитан Легофф первым делом попытался найти свою семью. Узнав о вашем отъезде в Америку, он тоже оказался здесь и первым делом занялся поисками. Поиски и привели его в эти места. Охваченный золотой лихорадкой, капитан некоторое время работал старателем. Однако нашел только платиновую жилу, и то, как он считал, небогатую. Ивон купил эти земли на последние средства, построил здесь ранчо [167]и занялся скотоводством.

Улавливаете разницу: он не взял в концессию, а приобрел данную территорию у государства за деньги, став таким образом ее собственником.

На имение капитана Легоффа несколько раз нападали индейцы. Устав бороться с краснокожими, он покинул свое ранчо, приобрел судно, некоторое время находился в плавании, затем умер в Веракрусе.

– И Джонатану все это было известно?

– Негодяй узнавал обо всем постепенно. Прослышав о месторождении, он захотел получить участок в аренду. Но американские законы строги: собственниками этой земли и всего, что находится в ее недрах, являются капитан Легофф или, в случае смерти капитана, его наследники.

– Но как Джонатан установил мое настоящее имя и родство с капитаном Легоффом?

– Когда вы женились на миссис Диксон, то запросили в Сан-Мало свидетельство о рождении…

– Действительно я сделал это через французское посольство, где и зарегистрировал свой брак под именем Пьер Легофф-Диксон.

– Вот видите, все оказывается просто. Джонатан, изучая личность капитана Легоффа и его родственников, через своих людей навел справки и в посольстве.

Ваше имя как хозяина Большого американского цирка, бывшее у всех на устах, привлекло его внимание.

Он начал за вами следить, обнаружил легкий иностранный акцент и догадался, что вы именно тот, кто ему нужен.

А вечером, во время вашего первого представления, Джонатан спровоцировал переполох и, воспользовавшись этим, очистил сейф…

Бандит начал действовать в день первого представления. Сразу же исчезла миссис Диксон, а вслед за ней вы сами.

– Все весьма логично, мой друг. Теперь скажите, чего хотел Джонатан?

– Одного из двух: либо вынудить вас отказаться от наследства, либо убрать вас с дороги, а затем составить поддельное завещание на свое имя.

– Пожалуй, все сходится. Однако благодаря вам его планы рухнули. Наконец-то эти ужасы позади! И мы, как это ни странно, богаты, сказочно богаты! Каждый из вас получит свою долю из доходов нашей будущей компании Я никого не забуду. Теперь мы все будем счастливы!

Слова Гризли-Бена прервал печальный крик. Это Джейн зарыдала над телом умирающей Лизи.

Мисс Лизи Джонатан с трудом приподнялась. Заметив Тома, она протянула ему руку. В другой Лизи держала ладонь Джейн. Несчастная соединила руки молодых людей и, сделав последнее усилие, прошептала:

– Любите друг друга! Простите меня! Прощайте!