Близко-далеко

Такова одна сторона всякого большого дипломатического приема.

Но имеется и другая сторона.

На большом дипломатическом приеме встречаются представители разных стран, разных социальных положений, партий, взглядов. Здесь, на территории в несколько сот квадратных метров, собирается пестрый политический микрокосм. И потому многие из гостей посещают подобные приемы с целью использовать их в своих деловых интересах. Дипломат может на таком приеме «выудить» из встреч с людьми немало полезной для него информации и пустить в оборот немало сведений, слухов, проектов, в распространении которых он заинтересован. Военный может установить на таком приеме нужные для его работы связи и узнать важные новости. «Деловой человек» может на таком приеме подготовить почву для какой-либо выгодной коммерческой операции, а иной раз даже совершить подобную операцию.

Прием, устроенный советским послом 7 ноября в Тегеране, не составлял исключения из общего правила. Но он происходил в самый грозный момент второй мировой войны, в дни, когда под Сталинградом решались судьбы мира, судьбы всего человечества, и это накладывало на него особый отпечаток.

В одном из дальних углов зала, заложив руки в карманы и расставив ноги, стоял видный турецкий дипломат, окруженный несколькими иранскими сановниками и военными. В высшем тегеранском обществе он слыл очень осведомленным человеком и всегда любил преподносить «самые свежие новости».

– Сталинград пал! – воскликнул этот ловец сенсаций.

– Как – пал? – сразу раздалось несколько голосов.

– Пал! Пал! – уверенно повторил турецкий дипломат. – Как раз перед выездом на этот прием я получил сведения из самых достоверных источников… – Турецкий дипломат многозначительно посмотрел на собеседников и, подчеркивая каждое слово, повторил: – Из самых достоверных источников! Свастика развевается над Сталинградом! Правда, русские еще держатся в нескольких изолированных кварталах на берегу Волги, но это уже… Вы понимаете?.. Это уже задача не для армии, а для полицейских команд.

Слова турецкого дипломата не на шутку встревожили слушателей. В головах стремительно пронеслось: «Сталинград пал… Значит, немцы скоро будут в Тегеране… Что делать? Как быть?»

А турецкий дипломат с авторитетным видом продолжал:

– Еще месяц-другой – и Россия распадется на свои составные части.

– Но ведь вместо России будет Германия, – нерешительно заметил один из иранских министров.

– Германия не то! – возразил турецкий дипломат. – С Германией мы поладим. – Он усмехнулся и прибавил:– Мы уже с ней поладили.

Затем, обращаясь к иранским министрам, он тоном дружеского покровительства сказал:

– А вот вам, господа, следует заранее о себе позаботиться.

– Но что же мы должны делать? – тревожно спросил один из иранских министров.

– Как – что? – воскликнул турецкий дипломат. – Это нетрудно понять! Но торопитесь: не позже чем через месяц немцы будут в Тегеране. Вы должны заслужить их расположение действиями, которые должны предпринять заранее.

Кто-то из иранских сановников стал смиренно просить:

– Вы уж не откажите мне, Ваше превосходительство, в своем покровительстве, когда придут немцы! Вы можете засвидетельствовать, что я всегда симпатизировал немцам.

– И я, и я тоже! – послышались голоса.

Турецкий дипломат сразу вошел в роль. Окинув быстрым взглядом своих иранских слушателей, он многозначительно заявил:

– Да-да, конечно, господа. Я сделаю все, что смогу… Однако многое, очень многое будет зависеть от вас самих.

Турецкий дипломат сделал жест, свидетельствовавший, что разговор окончен, и двинулся к столу с русской водкой и икрой.

Группа рассеялась. Сразу же из уст в уста побежала молния:

– Сталинград пал…

– Турецкий дипломат…

– Из самых достоверных источников…

Гости качали головами, пожимали плечами, разводили руками, с недоумением и беспокойством говорили:

– Что же теперь будет?..

Два крупных иранских дельца оживленно беседовали в саду посольства.

– Мое дело плохо, – говорил один из них. – Я слишком тесно был связан с русскими… Мне надо бежать…

– Куда? – спросил второй делец.

– Куда глаза глядят! Хотя бы в Америку… Я должен спешно ликвидировать все свои дела, земли, дома, магазины… Не купите ли? Вы же с русскими дел не имели. Вас немцы не тронут.

Второй делец помолчал немного, видимо обдумывая это предложение, и затем сухо, с подчеркнутым безразличием, спросил:

– Сколько хотите?

– А вы сколько дадите? – вопросом на вопрос ответил первый делец.

Оба некоторое время препирались, не желая назвать определенную сумму. Наконец первый заявил:

– Дайте мне за все вместе пятьсот тысяч долларов, и дело с концом.

– Что? Пятьсот тысяч? – точно ужаленный, вскричал второй делец.

– Это же немного! – возразил первый. – Вы сами прекрасно знаете, что настоящая цена моему имуществу не меньше миллиона долларов. Я и так отдаю все за полцены – мне некогда!

Но второй делец и слышать не хотел о полумиллионе долларов.

– Сколько же вы предложите? – помолчав, спросил первый.

– Сколько? – повторил второй. Он на мгновение задумался и затем безапелляционно бросил: – Сто тысяч долларов – и ни цента больше!

Теперь первый делец вскричал, точно ужаленный, и в отчаянии даже воздел руки к небу.

Потом оба дельца долго ходили по аллеям сада, то тихо шептались, то громко вскрикивали, то расходились, то вновь сходились и крепко хватали друг друга за руки.

К концу вечера сделка состоялась: первый делец уступил все свое имущество второму за двести тысяч долларов.

В другой части сада, около пруда на скамье грустно сидели три дипломата: норвежец, голландец и бельгиец. Они тоже уже слышали о «падении Сталинграда», верили этому и теперь тоже думали: что же делать?

– Хотел бы я знать, кто будет занимать это прекрасное здание через два месяца? – указывая на посольство, сказал норвежец.

Он был уже немолод, любил Ибсена и Грига и считал себя философом.

– Это меня мало интересует! – с раздражением ответил бельгиец. – Гораздо важнее другое: что с нами будет через два месяца? – И, обхватив голову руками, он хрипло простонал: – Куда бежать? Как бежать?

Молчавший до сих пор голландец предложил:

– Надо бы попросить англичан войти в наше положение…

– Да-да, вы совершенно правы! – оживился бельгиец и затем, после небольшого колебания, прибавил: – Зачем откладывать? Пойдемте сейчас и здесь же, на приеме, поговорим с ними.

Все трое поднялись со скамьи и вошли в зал. Не без труда отыскав в толпе английского дипломата, они отвели его в сторону, и норвежец, как самый старший, начал:

– Вы слышали – Сталинград пал…

– Да, слышал, – ответил дипломат. – Но пока это лишь немецкое сообщение. Еще нет подтверждения с русской стороны.

– Если нет, – продолжал норвежец, – так будет завтра или послезавтра. Дела русских плохи, хоть они и сражаются храбро… Самое большее через два месяца немцы будут в Тегеране… Что же нам делать?

В душе англичанина боролись два чувства: ему было жаль этих пожилых людей, союзников, невольных жертв случайностей войны. И вместе с тем ему так хотелось избежать лишних хлопот, волнений, неурядиц, с которыми неизбежно была бы связана их эвакуация из Тегерана. Поэтому англичанин несколько загадочно произнес:

– Мы ждем надлежащих инструкций из Лондона.

– Но не придут ли они слишком поздно? – вмешался бельгиец. – Положение в Иране может быстро обостриться.

Практичный голландец решил взять быка за рога:

– Можем ли мы рассчитывать, сэр, что в случае эвакуации вы окажете нам содействие своим транспортом? Ваше правительство было так великодушно, что временно, впредь до победы, предоставило нашим правительствам возможность перенести свою резиденцию на территорию Великобритании, и мы думали, что представители английского правительства в Тегеране…

Голландец, не закончив фразы, сделал красноречивый жест в сторону английского дипломата. Последний внимательно посмотрел сначала на свои ногти, потом на потолок и, наконец, глубокомысленно изрек: