Яростные тени (ЛП)

– Не шевелись, – резко приказал он, напрягаясь все телом.

Хэдли и не могла двигаться, лишь затаила дыхание. Раз, два, три… Тело расслабилось. Лоу застонал и отодвинулся… Нет!… И снова вошел в нее, только медленно. Ужасно медленно. Идеально медленно. Достаточно медленно, чтобы Хэдли зажмурилась, охваченная желанием.

– Да? – прошептал он.

– Лоу, – ответила она.

От его поцелуя она расслабилась, наслаждаясь близостью и упиваясь трением их тел. Свободной рукой провела по теплой мужской коже, исследуя и радуясь тому, насколько крепки плечи и спина. Царапнула ему бок, и Лоу задрожал.

Хэдли подняла колени, чтобы он вошел глубже. Оба застонали, когда ее мышцы сжались вокруг его плоти. Она вскрикнула и подвинула бедра, приноравливаясь к проникновению, пока его кучерявые волоски не защекотали чувствительный комок нервов, пульсирующий в клиторе.

Какое сильное удовольствие. Достаточное, чтобы стереть годы мучений. Каждый страх, каждое волнение, каждую ночь, которую она провела в одиночестве, размышляя, что ждет ее в будущем. Теперь с прошлым покончено. Навсегда. Она почувствовала теплые слезы, стекающие по вискам, от радости сдавило горло.

– Хэдли.

– Это так прекрасно, – пролепетала она.

– Как и должно быть, – прошептал Лоу, целуя милые глаза. – Этого я и хотел. – Он прижался губами к ее губам и почувствовал вкус соли.

«Я тоже», – подумала она.

Не жди ничего и не разочаруешься. Она убеждала себя, что если во время близости испытает всего лишь избавление от фобии и легкое удовольствие, этого будет достаточно.

Но не тут-то было.

Неважно, что за те несколько раз с Джорджем Хэдли ни разу не ощутила оргазма и много лет даже не целовалась. Все это не имеет значения. С Лоу ей внезапно захотелось всего, здесь и сейчас. Как легко он кончил под ее неопытной рукой. Он не стыдился и не сопротивлялся. Чувствовал лишь страсть и доверие. Она хотела того же. Ее тело снова жадно обхватило его плоть, и желание превратилось даже не в решимость, а в нечто большее.

– Черт побери! – прошептал Лоу. – Да, min älskling, ja [9].

– А, а!

Это происходит на самом деле.

Срочно нуждаясь в якоре, Хэдли свободной рукой сжала его крепкий бицепс, двигаясь навстречу поднимающимся и опускающимся бедрам.

На лбу Лоу выступили капли пота. Он сжал пальцами ее кисть, завел за голову и придавил к матрасу. Хэдли была так близка к пику и так отчаянно хотела его испытать. Через пару мгновений их с Лоу уже было не остановить. Сюда могла ворваться толпа, а Хэдли даже не смутилась бы. Ее не было. Она потерялась. Устремилась к забвению, неизвестности и собирающейся тьме, грозившей поглотить ее целиком, если бы Хэдли решилась туда нырнуть.

И боже, она-таки испытала это чувство!

Оргазм пронесся, как летняя буря, вырвав долгий страстный крик из ее легких. Она испытывала бесконечное удовольствие, которое трясло и сжимало, пока не потеряла способность дышать. Хэдли показалось, что она умрет. Тело Лоу сжалось, и он, тоже закричав, кончил вместе с ней. Казалось, он был так же потерян и потрясен, как и она. Лоу рухнул, и Хэдли обняла любимого за шею и обхватила ногами его бедра.

Глава 24

Хэдли дважды проверила будильник. Три часа. Она не запомнила, как уснула. Кровать, к сожалению, пустовала. Однако паника, нахлынувшая на Хэдли поначалу, понемногу ослабла. Она прислушалась к шуму и, к своей радости, поняла, что Лоу еще не ушел. Под веселый свист раздавались звяканье и постукивание, в трубах шумела вода. В доме чувствовалось присутствие другого человека, на этот раз Лоу, а не служанки, которая бросит хозяйку на следующий день.

Лоу.

Хэдли улыбнулась, глядя в потолок, зажмурилась, ощущая нахлынувшее ликование, и выбралась из постели.

Поспешно сбегав в ванную, Хэдли натянула шелковый пеньюар цвета серого чибиса, покрытый яркими бегониями, быстро подпоясалась и бросилась на поиски источника шума – в кухню. На пороге она задержалась, поморщившись от яркого света лампы, отражавшегося от белой плитки. Когда глаза привыкли к освещению, она увидела любопытное зрелище – обнаженный зад Лоу.

Магнуссон уперся рукой в дверцу холодильника и, наклонившись, разглядывал его содержимое. Длинные ноги, покрытые светлыми волосками, переходили в красиво очерченные ягодицы с ямочками. Однако у нее в груди потеплело от того, что мельком заметила меж его ног.

Боже, он такое творил с ней за последние несколько часов… а она с ним. Хэдли не могла поверить. Вот он каков. Вовсе не сон, а мужчина во плоти. Очень крепкой плоти. Как красиво перекатывались мышцы на спине Лоу, пока он рассматривал баночки и коробочки. Холодильник был почти пуст: масло, варенье из инжира, красные апельсины. Немного вареной курятины для кота, который терся о ноги Лоу, будто они с гостем стали лучшими друзьями.

– Что это, как думаешь? – спросил он Четвертого. – Зеленый пух лишает меня надежды. Вроде что-то мясное.

– Пряная ветчина недельной давности, – предупредила Хэдли хриплым со сна голосом. – Что ты делаешь?

Лоу оглянулся через плечо и выпрямился. Какая жалость, ей так нравился прежний вид. Но ленивая улыбка на его губах возместила потерю. Отросшие песчаные волосы на затылке спутались и блестели в ярком свете. Он убрал с глаз длинную прядь и закрыл дверцу холодильника.

– Готовлю завтрак, – ответил Лоу, скрестил руки на широкой груди и облокотился на холодильник.

– В голом виде?

Он лениво пожал плечами.

– Почему бы и нет?

В самом деле. Ходячая порнография прямо на кухне. Хэдли приблизилась, чувствуя себя богатой туристкой на сафари, пытающейся разглядеть пасущуюся газель.

– В три ночи?

– Умираю с голоду.

– Я тоже, – призналась Хэдли.

Его глаза сверкали весельем.

– Все стоны и ласки исчерпали мои телесные ресурсы.

– Да уж, – прошептала она, чувствуя тупую боль между бедер.

Лоу покачнулся и чмокнул ее в лоб, просто и нежно, будто делал так годами. Хэдли почувствовала неповторимый запах его кожи и глубоко вздохнула. Лучше, чем лилии у кровати. Лучше чего бы то ни было.

Его оценивающий взгляд скользнул по ее халату. Лоу удовлетворенно хмыкнул и почесал затылок.

– Кстати, я помыл посуду.

– Не нужно было, – немного смущенно ответила Хэдли.

– Но кому-то надо было это сделать. Почему у меня такое чувство, что ты не занимаешься домашним хозяйством?

– Потому, что это правда, – призналась Хэдли, касаясь пальцами ног его пальцев. У Лоу был потрясающий подъем. – Я не стану извиняться за семейное богатство. Я же не бью баклуши, а работаю. И кстати, грязная посуда осталась после моей готовки, поэтому не так уж я безнадежна на кухне. Могу поджарить тост и сделать чай.

Лоу пошевелил большим пальцем в ответ, проводя по ее ступне.

– И почистить апельсины.

– И почистить апельсины, – согласилась она с улыбкой.

– Ну, вместе мы сможем что-нибудь сотворить, потому что если ты приготовишь нам чай и тосты, я поджарю омлет. – Лоу посмотрел на мурчащий пушистый комок, пытавшийся пролезть между их ногами. – На троих. Или скормим коту пряную ветчину и посмотрим, превратится ли он в Пятого?

– Хвастун. Вы двое настолько спелись, что скоро ты сбросишь меня с кровати и устроишься под одеялами в обнимку с Четвертым.

– Ни за что, пока ты жива. – Лоу мимоходом легонько провел пальцем по бедру Хэдли, отчего у нее под шелковым халатом побежали мурашки. – Мне больше по вкусу твои коготки.

Она поставила чайник на плиту и вытащила небольшую металлическую банку из набора «МУКА-САХАР-КОФЕ-ЧАЙ». В сосуде с надписью «КОФЕ» лежали лишь монетки и гвозди. Лоу нашел железную сковородку и спичкой зажег плиту.

– Кстати, чуть не забыла: твой ожог выглядит намного лучше, – заметила Хэдли, кивая на его руку.

– К счастью, поблизости оказалась опытная медсестра, которая забинтовала его как надо.