Никогда не смотри через левое плечо

Королевский узник неплохо выглядел, даже пополнел. И только его бешеные глаза казались теперь потухшими от свалившихся невзгод. И тогда я решился на отчаянный шаг.

– Мой государь, – почтительно сказал я, опустив глаза долу, – я слышал, что ты обречен жить здесь до самой смерти. Матиаш никогда не даст тебе свободу.

Он глянул на меня с отчаянием и тяжело опустился в кресло с высокой спинкой.

– Я так и знал! – безнадежно вскричал он.

– Но есть одна возможность покинуть замок, – продолжал я. – Матиаш не откажет в просьбе умирающему, тем более что он верил в вашу дружбу с турецким султаном примерно так же, как и ты. Твое заточение – политический ход и только.

– Я должен притвориться умирающим? – изумился Цепеш. – Но они сразу же пришлют лекаря, который определит, что это ложь.

– Нет, мой господин, ты и вправду будешь при смерти, но оживешь.

Говоря так, я куснул его за дрожащую руку. И прошептал:

– Забудь.

Пока он с изумлением смотрел на глубокую рану, из которой текла кровь, я растворился в воздухе.

Через несколько дней Дракула был освобожден из-под стражи и поселен в дом в Пеште, который я благоразумно купил загодя.

В день его мнимой смерти я избавился от лекаря, опасаясь, что он разнесет эту новость по всему свету. К ночи, как и ожидалось, Влад ожил, и тогда я поведал ему, кем теперь он является. А также кем являюсь для него я. Хотя я опасался бурной реакции – ее не последовало.

– Что ж, – сказал он смиренно, – такова награда Господа за все мои труды.

Вместо того чтобы ужаснуться, оскорбиться, как следовало бы истинно верующему христианину, он с радостью принял новую жизнь. Более того, он считал это наградой за свое христианское служение. Если смотреть в общем, Дракула всегда был кровожадным чудовищем. Пусть снаружи он был человеком, но внутри – в нем всегда жил вампир пострашнее меня.

Что и говорить, охотился он за двоих. Жили мы замкнуто, и никто не знал о ночном образе жизни узника. Но однажды пришло письмо, подписанное самим Матиашем. Король высочайше объявлял помилование и требовал Цепеша ко двору.

Новообращенный вампир подкатил ко мне с просьбой:

– Стефан, – спросил он, – скажи, как удается тебе никогда не впадать в оцепенение и быть бодрым и днем, и ночью? Разве мы с тобой имеем не одну и ту же природу? Скажи, что мне теперь делать? Король знает, что я жив. Возможно, он решил снова короновать меня в Валахии. Но разве я могу появиться в таком виде?

Конечно, мне было жаль терять помощника, хотя утомлял он меня несказанно. Его кипучая энергия не давала ему покоя и после смерти. Он легко выходил из себя и тогда нападал на всех без разбору, совершенно не думая о последствиях. Несколько раз он чуть не привел за собой в дом каких-то охотников на вампиров, а это были уже не шутки. И все-таки той же ночью я вызвал кафолического священника и окрестил Цепеша. Я сделал это еще и потому, что помнил судьбу своих друзей, и как бы ни был мне противен Дракула, я решил сохранить ему жизнь. Тем более что теперь он должен был идти своей дорогой, а я своей.

Однако царствовал он недолго и в результате кровавого террора, который он развернул на всю страну, Дракула нарвался на заговор против своей особы. Как-то ночью к нему вломились бояре, жаждущие мести. Нечего и говорить, что обычный человек повторил бы судьбу Юлия Цезаря, но, к счастью для Цепеша, он был вампиром. Отведя глаза ворвавшимся, он вылетел через окно и отправился в мой пештский дом. Впрочем, к тому времени я покинул Пешт: мне захотелось уединения.

Пару недель он метался по Венгрии и Румынии, оставляя за собой кровавый след, пока не сообразил, что нужно всего лишь воспользоваться своими способностями.

К тому времени я купил домик в горах Трансильвании. Это было спокойное глухое место. И главное, что вокруг моего нового жилища не было никаких монастырей. Только небольшая деревня в нескольких часах пути. Меня это вполне устраивало. За долгую жизнь мне надоели люди, их невежество и глупость. Поэтому я вылетал из дома только на охоту.

В тот тихий вечер я сидел, распахнув обе створки витражного окна, и наслаждался видом засыпающих гор. В такие вечера я долго не зажигал свет, который мне не особенно и нужен. С наступлением ночи у меня появлялось вампирское ночное зрение. Но, следуя традиции, и для того, чтобы случайный прохожий не подумал, что дом необитаем, я зажигал вечерами несколько свечей в бронзовых канделябрах.

Я смотрел в темнеющее небо, как вдруг увидел птицу, которая увеличивалась в размерах по мере ее приближения. Вначале я искренне заинтересовался, тем более что эта странная птица направлялась к моему дому. Но когда ее силуэт отпечатался на фоне ущербной луны, я понял, что это была за птица. Ко мне приближался Влад III собственной персоной. Не долетев нескольких метров, он сложил крылья за спиной и спикировал на подоконник, едва не сбив меня.

– Стефан! – радостно воскликнул он, даже и не думая принимать человеческий вид.

– Я не разговариваю с летучими мышами, – сказал я спокойным тоном, хотя внутри все клокотало от злости. Я готов был видеть кого угодно, но только не его. Его активность раздражала.

– Стефан, друг мой, – продолжал Цепеш, словно нехотя принимая вид человека.

Сначала пропали крылья, потом втянулись когти и прочее. Врать не стану, выглядело это впечатляюще. Но для чего нужно было разыгрывать целое представление перед своим? Он не мог не знать, что меня трудно удивить такими вещами. Хотя бывший воевода обладал поверхностным умом, не способным к глубоким размышлениям.

Я уже не называл его «мой господин», потому что в нашем мире господин тот, кто привел тебя сюда, но наш гордый господарь по-прежнему предпочитал называть меня Стефан без какого-либо особого почтения.

– Спасибо, что навестил, Влад, – сказал я сухо. – Как Валахия, как престол?

Его лицо приняло привычное сумрачное выражение.

– Нет больше никакого престола, – отрывисто ответил он. – И я больше не Влад III Цепеш-Дракула – воевода и прочее. Как я понял, для меня в моем теперешнем положении все это не является необходимым. Поэтому я ушел.

– И где ты остановился? – спросил я осторожно.

– Как это где? – удивился он. – У тебя, конечно. Здесь.

– Я тебя не приглашал.

Он лишь отмахнулся, не воспринимая мои слова всерьез.

– Вдвоем веселее…

Конечно, он ведь был таким развеселым малым, что при жизни, что теперь. Мне совершенно не хотелось делить с ним свой дом. Но нужно было знать Влада. Уж если он что решил, так желания других в расчет не брались.

– Места у тебя полно, – продолжал он. – Много ли мне нужно? Чарочку вина и задушевный разговор.

– Нам не прокормиться. Что ты, что я – повязаны заповедями. Ты ведь сам понимаешь, что за такое удобное существование, которое мы с тобой сейчас имеем, надобно платить. Я кое-как перебиваюсь, раз в месяц отправляясь по деревням. Когда повезет, а когда и не очень. Попадется крестьянин с больной шеей – и все труды насмарку. Не может он смотреть через левое плечо, и все тут. Драки тоже по заказу не случаются и не все со смертельным исходом.

– А, глупости, – махнул рукой Дракула, – придумаем что-нибудь…

Через неделю Влад притащил искусанного мальчишку лет четырнадцати.

– Вот, – сказал он, – как очухается, будет нам слуга. И в доме, и…

– Ты где его взял? – грозно поинтересовался я.

– Само собой, в деревне.

– А если его искать будут? А если сюда придут и его увидят? А если…

– А он сирота. Не хватятся. Обучим, и все будет хорошо. А без слуги нам нельзя. Мы не смерды.

Он до сих пор гордился своим происхождением. Хотя мог назваться теперь любым именем и купить любой титул или просто плюнуть на все человеческие титулы и осесть в спокойном месте, занимаясь самообразованием. Но говорить так – значит не знать Влада Дракулу. Он изо всех сил цеплялся за свой родовой титул, словно он прибавлял ему ума или силы. Хотя, наверное, он просто питал свое непомерное, чудовищно раздувшееся самомнение. При каждой возможности он козырял своим «благородным» происхождением и очень удивлялся, что я не поступаю так же. Я же предусмотрительно не рассказывал ему всей правды о себе, иначе он возгордился бы до небес и изводил бы меня требованиями почистить его сапоги. Но он нашел другой способ донимать меня. В зеркалах мы не отражались, это и понятно. Поэтому увидеть себя он никак не мог, и до последнего момента был уверен, что очень хорош собой и вполне соответствует своему новому положению. Он видел меня и почему-то решил, что став вампиром, приобрел такую же внешность. Не знаю, кто внушил ему такую глупость. Я с рождения был очень красив, во всяком случае, так мне все говорили. А Влад остался таким, каким и был: приземистым, с круглым лицом и светлыми глазами навыкате. К тому же за годы, проведенные в заточении, он сильно располнел и похудеть не успел.