Вишенка. 1 том

— Благодарю вас, господин Петард, я не танцую и не имею желания там бывать.

— Очень жаль, барышня, вы бы, верно, мило танцевали.

— Дитя мое, не нравится вам и незачем ходить на такие увеселения, но вы должны выйти на воздух погулять. Не на то нам Бог дал ноги, чтобы никогда не двигать ими.

Вишенка понимает, что Сабреташ говорит правду, и соглашается идти вечером с ним и Петардом на бульвар Бурдон.

Прогулки теперь становятся ежедневны, так как польза от них видима. Благотворное влияние воздуха и движения вернуло румянец и здоровый вид лицу Вишенки. Сабреташ от удовольствия потирал руки и говорил:

— А что, не правда ли, как воздух ей был необходим. Она расцветает как цветочек, согретый лучами солнца.

— Барышня и без солнечных лучей прекрасным розаном была, который, однако, от дуновения ветра не сломился.

Как только выходят гулять, Петард предлагает руку Вишенке, но она всякий раз отказывается и идет под руку с Сабреташем.

Спустя некоторое время опасение Вишенки стало проходить, и она вполне наслаждалась этой вечерней прогулкой.

Однажды Сабреташ вернулся позднее с работы, и они отправились гулять в другую сторону.

— Что нам все ходить налево, — сказал Петард, выходя из дому. — Барышня никогда не узнает Парижа, если мы ей только будем показывать набережную да Ботанический сад. Пойдем лучше в другую сторону, там будет еще красивее местность.

Сабреташ согласился, позабыв, что неблагоразумно идти по бульварам в сторону улицы Сенз-Анж. Вишенка же не знала Парижа.

Погода была пасмурная, бульвары почти опустели. Наши гуляющие, дойдя до улицы Менильмонелан, повернули назад, как вдруг Вишенка крепче прижалась к руке Сабреташа и опустила глаза. Она почувствовала, что какая-то собачонка подбежала и ласкается к ней. Узнав Гриньдана, она от страха вся дрожала.

— Что с вами, дитя мое? — спрашивает Сабреташ. — Вы утомились?

— Ничего, — отвечает молодая девушка взволнованным голосом. — Но пойдем, пожалуйста, скорей! Как бы я хотела быть дома!

Едва она выговорила эти слова, как кто-то дотронулся до ее плеча и сказал насмешливым голосом, который она сразу узнала:

— А, да я не ошибся, это Вишенка! Очень рад вас встретить, прекрасная беглянка! Нам надо с вами поговорить. Не будь со мною Гриньдана, я бы вас и не заметил. Славное у него чутье!

Затем Мино (это был он), дерзко взглянув на Сабреташа, загородил Вишенке путь и обратился к Сабреташу со следующими словами:

— Оставьте, любезный, эту девицу, я имею некоторые права на нее и сейчас с собой уведу.

— Ах! Я погибла, — прошептала Вишенка, прижимаясь к Сабреташу, между тем как Петард от удивления во все глаза смотрел на Мино. Хозяин Гриньдана хотел слова свои привести в исполнение, взял Вишенку за руку, но Сабреташ оттолкнул его и сказал Петарду:

— Возьми Вишенку под руку и проводи к нам домой. Поручаю тебе ее. Помни, что… головой ответишь.

— Уж не беспокойся! — ответил Петард.

— Что это значит? Зачем ваш приятель уводит ее?

Мино уже собрался бежать за девушкой, но Сабреташ успел удержать его, схватив за руку, потащил в сторону и так крепко прижал к дереву, что Мино завопил:

— Да не душите меня так, черт возьми, синяки нажмете! Пожалуй, поплатитесь за такое обращение… я могу вам за то… пулю в лоб пустить. Я из пистолета туза и яйца пробиваю, вы не знаете, с кем имеете дело.

— Ты ошибаешься! Я знаю, что ты негодяй, каналья и что если не замолчишь, то тебе все ребра переломаю, а что дальше будет, посмотрим…

— Но господин…

— Молчи, говорю тебе, презренный, как ты осмелился заговорить с этой бедняжкой?

— Хороша бедняжка! Она, видно, вас, старика, обманывает, ведь она была…

Сабреташ не позволил Мино окончить начатое сообщение, он так его ударил кулаком по зубам, что тот покатился на мостовую.

— На этот раз мне больше ничего не нужно, но помни, что если еще когда осмелишься подойти к Вишенке, то я тебя так отделаю, что ты с места не встанешь, не забудь! — закричал ему, удаляясь, Сабреташ. В то самое время прохожие начинали собираться и расспрашивать о причине плачевного положения Мино. Но Сабреташ, привыкший ходить скорым шагом, скрылся из виду и в одно время с Вишенкой и Петардом вернулся домой.

— Вот мы и у себя! Спасибо, товарищ, нам больше твоя помощь не нужна, до свидания, мой друг.

— Ах! А кто же этот наглец, который хотел увести твою племянницу? Какие новости? Какая пьяная рожа у него!

— О, это кутила, он уже несколько раз преследовал Вишенку.

— Я предполагаю, что он влюблен в барышню.

— Да, да, угадал.

— Кто же в таких случаях так наступательно действует? Явился точно неприятель, разрушающий все на пути. Прекрасное ухаживание.

— О, я тебе ручаюсь, что это не повторится, я его так проучил, что он будет меня помнить.

— Тем лучше, мой друг. А то барышня-то испугалась, Боже мой! Дрожит вся как лист. Я ей говорю: «Не бойтесь, барышня, дядя молодец, положиться на него можно, хоть он и не бывал на львиной охоте, как я, но сладит с двумя такими наглецами, не только с одним». Но слова мои не действовали, да, верно, еще и теперь дрожит?

— Нет, нет, успокоилась, — отвечает Вишенка дрожащим голосом.

— И так я вам больше не нужен? — продолжает Петард.

— Нет, приятель, благодарю; Можешь вернуться домой, и нам пора на отдых, особенно Вишенке.

— Прощайте же, барышня, спокойной ночи, Сабреташ.

Тотчас после его ухода Вишенка залилась слезами.

— Видите ли, друг мой, чему вы подвергаетесь из-за меня. Чуть было не пришлось вам драться.

— Успокойся, дитя мое, такие люди не опасны. Эти подлецы умеют хвастаться перед женщинами, быть заносчивыми, когда идут четверо на одного… но притом они всегда трусы. Я ему прочел нравоучение, верно, у него не появится желанье говорить с вами, если, к несчастью, придется еще его встретить.

— Нет уж, довольно! Вы сами видите, мне нельзя выходить… такие встречи… вы представить себе не можете, как я страдаю… Если они будут повторяться… — бедняжка! — говорит Сабреташ, смотря на Вишенку, которая совсем расстроена сильным нервным потрясением. — Неужели такие презренные могут вас лишать воздуха, солнца, прогулок, одним словом всего, что нужно для поддержания здоровья? Нет, этого не будет… Париж велик, нам стоит только выбрать себе место, чтобы хорошо скрываться в нем, я им, конечно, адреса не дам, так никакими силами они вас не отыщут.

— Друг мой, неужели вы для меня оставите свои привычки, перемените квартиру, которая вам нравится, удалитесь от людей, дающих вам работу?

— Привычки скоро меняются… квартирой я недоволен… у меня комнаты нет, да и привратница слишком болтлива… работу везде найду. У кого здоровые руки, кто не ленив, тот в каждом квартале найдет себе работу. Главное чтобы вы были спокойны, причем не тревожились, могли выходить на улицу, не опасаясь дурной встречи, а это можем достичь только тогда, когда переменим квартиру. Завтра же займусь этим, а пока спите спокойно, дитя мое, забудьте о сегодняшнем происшествии, постараемся, чтобы оно не возобновлялось.

Сабреташ оставил Вишенку, но она напрасно пыталась уснуть, успокоиться, нервная дрожь продолжалась всю ночь.

На другой день Сабреташ не терял времени и в двенадцать часов привел подводу и извозчика и сказал Вишенке:

— Вот и нашел, что нужно! С Пижондель я расплатился, укладывайтесь поскорей, дружок, как только все вещи снесут, сядем на извозчика, да и поедем за ними. Извозчиков нарочно я нанял в другом квартале, чтобы и след наш простыл.

Вишенка, скоро была готова, и, когда мебель снесли, Сабреташ вышел с ней под руку.

— Где же будет жить господин Сабреташ со своей племянницей? — спросила привратница с особенным ударением на последнем слове.

— Если у вас будут спрашивать, то вы вправе сказать, что не знаете, — ответил Сабреташ.

XXX. ИСТИННЫЙ ДРУГ

Нанятая карета, в которой ехали Вишенка и Сабреташ, остановилась в квартале Елисейских полей у ворот красивого дома на улице Понтье.