Спецназ Его Императорского Величества

Московский драгунский полк, согласно диспозиции, находился на самом краю правого фланга. Противников разделяла маленькая речушка, которую впору называть ручьем. Рядом с драгунами на крутом холме, возвышающемся над местностью, стоял Киевский пехотный полк, внизу в лощине, почти у самой речки — еще один. В центре, напротив австрийской деревни Шенграбен, расположилась одна из батарей, прикрываемая двумя батальонами пехоты. На левом фланге, плотно примыкая к центру, занимали позиции Азовский пехотный и Подольский егерский полки. Замыкали фланг гусары Павлоградского полка.

Атака французов, впятеро превосходящих русский отряд, шла на обоих флангах по одинаковому сценарию, — одна колонна атаковала пехотные полки, другая обходила их. В центре, после того как русская батарея подожгла Шенграбен, создав тем самым большие проблемы французам, против нее выкатили десять орудий, и артиллерийская перестрелка продолжалась несколько часов. На левом фланге наполеоновские полки легко смяли и обратили в бегство русскую пехоту, гусары не могли действовать успешно из-за многочисленных оврагов и кустарника, и только чудо в лице одной роты, ударившей во фланг французам из леса, спасло положение. Удалось остановить бегущие батальоны, перестроить их боевые порядки и организованно отступить.

Главный удар, однако, Мюрат решил нанести по высоте, занятой Киевским полком. После того как гранаты и ядра проредили русские цепи, французы спустились к реке, и дым от ружейных выстрелов заполнил лощину.

Драгуны стояли в боевом строю. Данилов понимал, что они не пойдут в атаку вниз, к реке — слишком крутой склон для кавалерии — и потому, ожидая скорую схватку, следил за колонной, охватывающей по широкой дуге фланг русских. Но он не мог знать замысел Багратиона, который построил сражение так, чтобы Мюрат не мог применить кавалерию — сильнейший род войск в его авангарде.

Когда не выдержавшие давления пехотинцы, расположенные в лощине, начали отступать к позициям Киевского полка, Багратион уже прибыл на правый фланг. Именно здесь, на склоне крутого холма, он рассчитывал нанести ответный удар. За четверть часа до этого адъютант командующего привез приказ драгунам — отойти в лес и спешиться.

Николай не мог поверить, услышав команду. Багратион приказывал ему, корнету Данилову, выйти из боя! В этот момент жгучая боль обиды не давала понять, что ни Дохтурову, ни Багратиону не было ни малейшего дела до переживаний одной боевой единицы, драгунского корнета Николая Данилова. Генералы руководили полками, в крайнем случае, батальонами или эскадронами, и то, что два дня назад Дохтуров лично обратился к корнету, редкая случайность. Но горькие мысли о несправедливой судьбе, о полной никчемности в походе захлестнули юношу. Слезы потекли сами собой и, если бы конь, увлекаемый общим строем, не пошел вместе с полком, то Николай бросился бы на землю и, закрыв голову руками, плакал навзрыд.

Багратион, гениально определив точку решающей схватки, обменял неучастие в сражении драгунского полка на всю кавалерию Мюрата, которая теперь ничем не могла помочь пехоте, наступающей на правом фланге русских. Лично перестроив разбитый у реки полк, командующий бросил его в атаку вместе с гренадерами Киевского полка и двумя батальонами егерей, подоспевшими из центра. Скатившись по склону, русская пехота штыковой атакой опрокинула наступающие полки и преследовала французов до самого дна лощины. Картина боя резко изменилась. Над колонной, обходящей правый фланг русских, нависла реальная угроза окружения, и она поспешно начала отодвигаться назад. На левом фланге Азовский и Подольский полки, хотя и отступили, но сохранили боевые порядки. Окруженные было павлоградские гусары с боем прорвались и теперь по-прежнему прикрывали фланг пехоты. В центре батарея все еще вела огонь. На правом фланге можно было развить успех, бросив на отступающую французскую колонну драгун и отрезав им пути отступления гренадерами. Но в этом скрывался большой риск: если бы Мюрат смог быстро подтянуть резервы и ударить по гренадерам, то правый фланг оказался бы разбитым, и русским не удалось избежать поражения.

Командующий дал приказ об общем отступлении. Порученцы поскакали на позиции. День клонился к закату, новых атак ожидать не приходилось, французам нужно оправиться от неудачи. Багратион выполнил задачу, даже без донесения он знал, что обозы Кутузова прошли Цнайм и дорога на Ольмюц свободна. Теперь нужно просто уйти на соединение с главнокомандующим.

Корнет Николай Данилов принял участие в двух победных сражениях, ни разу не выстрелив, не взмахнув палашом.

Поспать Каранелли не удалось. Вскоре в сопровождении двух лейтенантов и солдата он скакал по ночной дороге к Голлабруну. Весь груз пришлось везти офицерам. Один из солдат, отправившихся позавчера с Мортье на прорыв, лежал в лазарете, раненный в шею, другой, который сейчас ехал с капитаном, получил удар в спину, но, к счастью, не штыком, а прикладом.

Капитан торопился, нужно попасть в расположение авангарда до рассвета, чтобы передать Мюрату приказ Наполеона прежде, чем тот начнет действовать.

Принц встретил Каранелли довольно холодно. Конечно, он знал: капитан — личный адъютант Бонапарта, причем довольно странный, часто надолго покидающий свиту. К тому же земляк Наполеона, и император заметно благоволил ему. Но то, что было написано в письме, задело его до глубины души.

Мюрат, раздосадованный письмом, смотрел на Каранелли недобрым взглядом, и Луи понял — расположения принца ему вряд ли удастся когда-нибудь добиться.

— Какие будут распоряжения? — в голосе Мюрата звучал едкий сарказм.

— Я хотел бы попросить, ваше высочество, чтобы мощный авангард отправился вслед за русскими, однако не пытался атаковать, — Каранелли был предельно вежлив, стараясь не травмировать маршала еще больше. — Впереди должны идти один-два эскадрона, только они будут изображать атаку. Их задача — добиться, чтобы арьергард русских развернулся и начал преследование. Эскадроны должны отступать до тех пор, пока противник не увидит наши авангардные колонны.

— Это все?

— Вчера были взяты пленные?

— Меньше, чем хотелось.

— Нужны четыре драгунских или гусарских мундира.

Черные брови принца взметнулись вверх, однако он удержался от восклицания.

— Хорошо, найдем. Я распоряжусь. Что-нибудь еще?

— Свежих лошадей, ваше высочество, и…

Капитан сделал маленькую паузу.

— …я был бы вам очень признателен, если бы вы поняли, что я только выполняю приказ императора.

— Если бы я это не понял, капитан, — подчеркивая пропасть, разделяющую их воинские звания, проговорил Мюрат, — вы бы сейчас разговаривали с моим порученцем.

После восхода солнца, когда туман рассеялся, стало понятно, что день собирается быть теплым и солнечным. Настолько теплым, насколько это возможно в горах в ноябре. Эскадрон гусар по приказу Мюрата стремительным галопом помчался вслед за ушедшим отрядом Багратиона. Сразу за ним скакали четыре всадника без киверов в длинных плащах, из-под которых были видны только сапоги.

Драгунский полк, так и не принявший участия во вчерашней стычке, замыкал колонну русских войск. Французский эскадрон открыл огонь из ружей с трехсот шагов, не особенно заботясь о том, что пули не находят цели. Драгуны, имеющие явный перевес и не наблюдающие других французских войск ближе, чем за версту, бросились в атаку. Словно ожидая первого движения, французы четко и организованно развернулись и помчались в обратную сторону.