Дезертир (СИ)

"Почему?"

"Они – враги".

"Я – римлянин. Зачем же ты спасла врага?"

"Я не знаю... Но ты все равно не зови".

"Хорошо, не буду. Берза..."

"А как тебя зовут люди?"

"Квинт".

"Тоже красиво звучит. Что это означает?"

"Пятый".

"Ты пятый сын у своего отца?"

"Нет... То есть когда-то давно так и назвали детей, но теперь об этом не задумываются. Меня назвали в честь брата отца. А его в честь деда и так далее".

"Квинт... Нет, я буду звать тебя иначе".

"Как?"

Она задумалась.

"Добрый волк нашел тебя. Наверное, боги как-то связали вас. Я буду звать тебя..."

Квинт покосился на Аристида, потом по очереди посмотрел на обоих римлян и сказал:

– Называй меня – Спартак.

Часть первая. Подозрительные лица

1

Он родился в Брундизии. Этот портовый город, присоединенный к Республике в конце первой войны с пунами, несмотря на все свое огромное стратегическое значение, до сих пор не получил статус гражданской колонии, то есть жители его римскими гражданами не являлись. Однако отец Тиберия приехал сюда из Пицена, он состоял в Велинской трибе и потому сын его унаследовал все права, которые имел любой римлянин из Рима.

Тиберий Лидон-старший был гостинщиком, причем не слишком преуспевающим. В родном Пицене его дело задушили конкуренты и тогда он стал искать удачи в чужих краях. А где еще гостинщик может хорошо развернуться и поиметь постоянный доход, как не в городе, через который идет львиная доля торговли с Востоком? Конечно, постоялых дворов в Брундизии и без него было навалом, не меньше ста, но все же удалось выкроить место под солнцем и для себя. В его заведении проезжающим мимо путникам бесплатно подавали подогретое вино, смешанное с водой. Можно было внутрь не заходить и даже не спешиваться. Специально обученный раб сидел в засаде у коновязи с кружкой наготове, а рядом, только руку протяни, в распахнутом окне стоял чан с вином.

Лидон-старший и в Пицене пытался такое провернуть для привлечения постояльцев, но там мимоезжего народа было куда меньше, вот он и не преуспел. А тут сие простое изобретение быстро создало ему имя.

Поначалу таберну он держал маленькую, рассчитанную на людей бедных, которые были согласны на рассохшуюся кровать с тюфяком, набитым соломой и изобильным клопами, но постепенно поднялся.

Сын, разумеется, с малолетства приучался к семейному делу, но рвения не проявлял. Тиберий младший мечтал жить в Риме, где побывал как-то в гостях у родственника в возрасте двенадцати лет. Ко дню, когда он снял "детскую" тогу-протексту и отец торжественно обернул его взрослой, таберна Тиберию совершенно опротивела. Он стал посещать судебные заседания, вознамерившись изучить право и сделаться адвокатом. К двадцати годам провел три процесса (не получил за них ни асса), один из которых выиграл и, окрыленный успехом, отправился покорять столицу.

Первым делом молодому провинциалу следовало обзавестись патроном. Тиберий нашел его в лице немолодого адвоката из всаднического сословия и поступил к нему в ученики. Вскоре выяснилось, что способности его в красноречии оставляют желать лучшего. Сначала он не унывал, ведь и великий Демосфен в молодости был косноязычен, однако, потратив почти все деньги, взятые из родительского дома, на съем маленькой комнаты в инсуле [8] и уроки риторов, юноша в ораторском искусстве так и не преуспел.

Осознав это, он было впал в отчаяние, но на его счастье, патрон распознал в нем иной талант. Тиберий Лидон обладал прекрасной памятью. Да, он так и не научился красиво говорить, но хорошо знал законы, держал в памяти множество судебных прецедентов. Еще в Брундизии, совершенно не прилагая усилий, просто общаясь с приезжими чужеземцами, изучил пару-тройку языков. А еще он был невероятно наблюдателен.

Способности Лидона в полной мере проявились в ходе расследования одного убийства, которым занимался его патрон. Молодого человека заметили, к патрону стали обращаться все чаще именно благодаря Лидону. В делах о кражах и убийствах Тиберий опрашивал свидетелей, собирал доказательства, а покровитель потом выступал в суде с речами.

Года через три патрон умер, с его наследниками Тиберий ладил не слишком хорошо и решил сменить покровителя. Ему хотелось залезть повыше, со временем может быть даже в плебейские трибуны, а для этого нужно было иметь обширные связи среди всадников и сенаторов. Кто ищет, тот всегда найдет. В год, когда великий Гай Марий разбил тевтонов при Аквах Секстиевых, Тиберий сделался клиентом Гая Анния Луска, который был известен тем, что командовал вспомогательными когортами во время войны с царем Нумидии Югуртой, а позже состоял начальником гарнизона Лепты.

Дела пошли в гору. Через пару лет патрон поспособствовал избранию своего клиента в коллегию двадцати шести мужей, где тот стал одним из "ночных триумвиров", ведавших охраной правопорядка. С тех пор Тиберий избирался на эту должность каждый год, став со временем одним из самых известных в Городе сыскарей и дознавателей.

Каждый новый эдил, столкнувшись после своего избрания с необходимостью заняться вопросами правопорядка безо всякого опыта в такого рода деятельности, непременно спихивал работу на Лидона, добавляя звонкого серебра "на текущие расходы". Тиберий угрызений совести не чувствовал и "благодарность" взяткой не считал.

Следователь занимался разными делами, но постепенно стал специализироваться на ловле фальшивомонетчиков. За последние годы этой братии в Италии развелось превеликое множество, чему активно способствовало то, что денарии и сестерции, официально выпущенные государственными монетными дворами, серебряными назывались весьма условно. Серебра становилось все меньше. Последнее истончение денария длилось уже сорок лет и принимало такие ужасающие масштабы, что ни один человек, взвесив свой кошелек, ни за что не смог бы ответить, какой суммой он обладает. После того, как государство занялось изготовлением субаэратных монет, для фальшивомонетчиков наступило полное раздолье. Субаэратный денарий представлял собой медную болванку, покрытую серебром, причем, сколько серебра отводило на монеты государство, определить не представлялось возможным, ибо данное количество постоянно менялось. Мошенничество на этой ниве расцвело до невиданных размеров. Из одного полновесного старого денария можно было сделать до восьми новых, поддельных.

Тиберий Лидон с переменным успехом боролся с фальшивомонетчиками, подставляя свое худое и не слишком крепкое плечо под шатающееся государственное здание, которое грозило обрушиться сразу в нескольких местах. В Риме расцветал кризис, зерна которого были посеяны еще несколько десятилетий назад.

В год, когда Лидон в десятый раз избрался "ночным триумвиром", случилось одно из тех событий, что, несмотря на кажущуюся незначительность, круто поворачивают течение истории. На что, конечно, обращают внимание лишь много позже, когда уже пролиты реки крови и в бешеный, все затягивающий водоворот, засасываются новые и новые человеческие судьбы... Ведь как все было просто вначале. Стоило лишь чуть-чуть задуматься о последствиях. Если б да кабы...

Италики, уже многие годы, живущие в пределах Республики, но не имеющие гражданских прав, давно их добивались. Проводником их чаяний выступил сенатор Ливий Друз, избранный народным трибуном. Он действовал не из благородных побуждений, преследовал собственные интересы, осуществить которые помогла бы поддержка огромного числа новых граждан. Друз обнародовал весьма противоречивый законопроект, но протолкнуть его не смог, был обвинен в измене и вскоре зарезан неизвестным убийцей на пороге собственного дома.