Княжич

Царевым кабак назывался не просто так. Он был построен по повелению царя в 1552 году для опричников. Место для кабака было избрано на Балчуге за Живым мостом. Вино в этом кабаке не продавалось. Опричники пили в нем бесплатно. По прекращению опричнины вино в кабаке начали продавать за деньги. В ассортименте были: обыкновенная водка, которая носила название простого вина, лучший ее сорт назывался вино доброе, еще выше - вино боярское, и, наконец, вино двойное, чрезвычайно крепкое. Для женского пола продавалась насыщенная патокой сладкая водка. В Царевом кабаке можно было пить только одним крестьянам и посадским. Люди других сословий могли употреблять напитки только у себя дома. Вслед за Царевым кабаком в Москве, были учреждены кабаки и в других городах. Насаждая кабаки в разных местностях своего государства Иоанн Васильевич, тем не менее, не терпел разнузданного пьянства. Только на Святой неделе и в Рождество Христово он разрешал народу веселиться в кабаках. Пьяных взятых во всякое иное время сажали в темницу.

В кабаке была потайная комната, из которой прослушивались и просматривались все помещения питейного заведения. О ней знало ограниченное число лиц. Сам государь приезжал сюда, чтобы послушать, о чем, развязав языки, ведут речь пьяные опричники. Не изменилось назначение комнаты, и после передачи кабака простым людям. В ней и должна была состояться встреча князя Юрия с “атаманом”.

У Коробьина был свой ключ от комнаты, поэтому ему не пришлось прибегать к услугам распорядителя кабака. В комнате было тепло и темно. Звуки голосов не проникали сюда. Для того чтобы увидеть находящихся в зале людей и услышать их голоса, нужно было по лестнице подняться в верхнее помещение, расположенное под антресолями. Но запахи перегара и спиртного проникали даже сюда. В дверь негромко постучали. Коробьин затаив дыхание неслышно подошел к ней и через смотровое окошечко посмотрел на улицу. “Это он!” - облегченно вздохнул князь и, отодвинув засов, открыл дверь.

Они обнялись как старые добрые друзья.

- Ну, рассказывай о своей беде! - едва сев на скамью, приступил к делу “атаман”. Юрий изложил суть вопроса. Собеседник все понял и был лаконичен:

- Татарина мы уберем. Распространители слухов нам не нужны! Денег на выкуп не пожалеем. На неделе отправим своего человека в Крым. Пленников мы выкупим, но до Москвы они не доедут. Я думаю, они серьезно заболеют и умрут где-нибудь в степи! Тебя устраивает такой расклад событий?

- Конечно! - Юрий расплылся улыбкой, которую трудно было не заметить даже в темноте.

- А теперь поведай, какие козни против меня готовит мой венценосный братец?

Коробьин довел до своего собеседника собранную им информацию.

- Молодец! Возьми за работу! - протянув Юрию, кожаный мешочек с золотыми, похвалил его “атаман”. - Жаль, что пришло время прощания! Выходить будем по одиночке. Там за углом, тебя дожидаются сани. Запрыгнешь, скажешь вознице, куда тебя отвезти! Ну, бывай!

“Вот она, куда заводит обыкновенная жадность! - уходя, тревожно подумал “атаман”. - И я, старый дуралей тогда, в первый раз, поддался на его уговоры! Надо было сразу отказать! Что ему и так денег не хватает? А впрочем, чего кривить душой? Наше дело разбойничье. Топорно мы сработали!”.

Юрий открыл ему дверь, и тот нырнул в морозную темноту. Спустя некоторое время, спрятав под шубу деньги, вышел Коробьин. Во дворе его действительно дожидались розвальни с возницей в рваном тулупе и заиндевелой бородой.

Мустафа любил многое, но особенно по душе ему были две вещи: деньги и женщины. Денег он предпочитал получать сразу и много, а женщин любил высоких, минимум на голову выше, хотя сам был маленького роста. Была у него одна, посадского человека вдова, к которой он захаживал. Недалеко, в татарской слободе. Но когда он увидел рядом со своим сторожем Родькой Осиповым ее, внутри что-то оборвалось. Высокая, стройная, сильная. Щеки от мороза пылают. Посмотрела на него глубокими как море, голубыми, в окружении длинных и густых ресниц глазами, как по сердцу острым ножом провела. На следующий день он бросился к Родьке узнавать:

- Кто такая? Познакомь!

Сторож упираться не стал и поведал ему, что это его двоюродная сестра, зовут ее Натальей и живет она одна в Хамовной слободе. Кстати Мустафа ей тоже понравился. Она расспрашивала о нем. С того дня Мустафа стал приставать к Родьке, чтобы тот отвел его в гости к своей сестре. Каждый раз сторож угрюмо отвечал ему, что он занят. Но в один из дней, уступил Родька настойчивым просьбам своего хозяина и сообщил:

- Сегодня вечером Наталья будет тебя ждать!

- А, что она любит? - взволнованно спросил Мустафа. - Какие подарки ей дарить?

- Деньги она любит, как и все бабы! - равнодушно процедил сквозь зубы Родька.

Вечером, Родька показал ему дом Натальи.

- Заходи! - предложил он Мустафе перед дверью, намереваясь уйти.

- Может вместе? - неловко спросил Мустафа.

- Нет! - произнес Родька. - Она сказала, что ты ей нужен один.

Мустафа постучал в дверь.

- Заходи дорогой! Дверь открыта, - ответил ему приятный женский голос.

Мустафа толкнул дверь рукой. В темных сенях никого не было и он, открыв следующую дверь, прошел дальше в комнату на свет свечи. Увиденное в комнате на какое-то мгновение парализовало его. Перед ним за столом из грубо отесанных досок, на котором стояла в плошке свеча, сидел мужчина лет шестидесяти, с мужественным, умным лицом, которого с боков окружали верзилы со свирепыми разбойничьими лицами. Неподалеку, скрестив на груди руки, стояла сестра Родьки и равнодушно смотрела на Мустафу своими бездонными глазами. Опомнившись, он попытался выскочить обратно на улицу, но не смог. Откуда-то появившийся за спиной человек, крепко сжал его плечи и подтолкнул к столу, предупредив наполненным угрозой голосом:

- Не дергайся, если хочешь жить!

- Садись Мустафа! - спокойно предложил ему пожилой мужчина. - Здесь все свои.

Мустафа сел на скамью перед столом.

- Алена! Оставь нас. Нам надо поговорить с человеком!

“Та самая Алена! Безжалостная предводительница разбойничьей шайки! - подумал Мустафа и у него мороз пробежал по коже. - Дурак, клюнул как дикий селезень на подсадную утку!”. Алена не ответив, прошла к двери.

- Что смотришь? - спросил мужчина у Мустафы, видя, как тот не отрывает глаз от Алены. - Жена моя. Нравится?

Верзилы и стоящий за ним мужик загоготали.

- Чего ржете жеребцы? А ну замолкли! - властно, не повышая голоса, потребовала Алена.

Все замолчали.

- Займитесь лучше делами, пока я в гости схожу! - пожелала компании Алена и хлопнула дверью.

- Ты чего молчишь Мустафа? - спросил его мужчина.

- А с кем разговаривать-то? - осмелел Мустафа, - звать-то тебя как?

- Зови Атаманом! Не ошибешься!

- Зачем вы устроили засаду? Что вам от меня надо?

- Немногое! Ты, говорят, от Асан-мурзы имеешь поручение?

“Зачем им русские пленники? - простодушно подумал Мустафа. - Здесь никакого секрета нет. Может, им нужен выкуп, который он должен получить от князя Коробьина?”.

- Деньги нам не нужны, - угадал мысли Мустафы Атаман. - Если честно ответишь на мои вопросы, мы ничего плохого тебе не сделаем. Даже на волю отпустим. Нет, тут же и порешим!

Сидящий слева от Атамана верзила подкрепил его слова веским аргументом. Он положил на стол кривой персидский кинжал

- Не надо меня пугать! Я и так все расскажу! - так и не поняв, для чего это нужно разбойникам, пообещал Мустафа, глядя то на нож, то на верзилу.

Мустафа рассказал все, даже то, что гонец с предложением о выкупе был отправлен не только в Москву, но и в Литву. Атаман заинтересовался этим сообщением и долго выспрашивал у него, раньше или позже его отъехал гонец в Литву. Наконец расспросы были закончены. Атаман и один из верзил встали из-за стола и через коридор во двор вышли на улицу. Уже стемнело. Крупные яркие звезды на мороз усыпали небосвод.

- По пленникам все ясно. Татарина отпускать нельзя. До утра пусть посидит в подвале, а утром отвезем его в наш стан. Пусть он там, побудет до весны. Работа ему найдется! - поделился Атаман со своим собеседником.